Марка страны Гонделупы
Шрифт:
– Ну, мама... Ну, мамочка, поездим еще, - просит Петя.
Но мама не согласна: пора спать, ведь завтра всем им рано вставать: и Пете, и маме, и папе... Надо выспаться.
– Я высплюсь! Честное слово, я высплюсь, мамочка!
Что и говорить - путешествия по марочным странам были очень интересны.
И все-таки самым заманчивым в марочном деле, самым пленительным была мена. Меняться марками было не просто интересно, а захватывающе интересно!
Хотя меняться приходилось не так уж часто, да и толку от мены было немного, все же самыми ценными Петя считал те марки, которые ему удавалось выменять.
Главным
Это происходило так.
На одной из переменок Лева, увидев Петю, как бы мимоходом спрашивал его:
– Марки с тобой? На большой вали на верхнюю площадку. Будем меняться. У меня есть мировецкие!
При этих словах он обычно прищелкивал пальцами у самого Петиного носа.
Петя понимал, как плохо заниматься марочными сделками в школе, хотя бы и на переменах. И понимал, что мама не похвалила бы его, узнав об этом. И Петя очень не хотел, чтобы мама узнала об этом.
Но разве он мог устоять? Это было выше его сил. Кроме того, Лева Михайлов был из пятого класса "Б". И очень умный. И его товарищ.
Весь следующий урок Петя не мог усидеть спокойно. Он ерзал на парте, вертелся: нетерпение изводило его. Клавдия Сергеевна делала ему одно замечание за другим.
А урок тянулся так невыносимо медленно!
Едва успевал зазвонить звонок, Петя срывался с места, выскакивал из класса и сломя голову несся по лестнице на самую верхнюю площадку.
Кирилка с Вовкой переглядывались и сокрушенно вздыхали. Опять этот Левка! Опять эти марки! Они давно и яростно ненавидели и Леву, и марки. Но Пете они пока все прощали, хотя и не могли понять его. Как можно ради каких-то марок забывать обо всем на свете! Даже о лучших друзьях...
А у Левы была такая система. Он долго не приходил на верхнюю площадку, где поджидал его Петя. И, когда Петя терял всякую надежду, считал, что с минуты на минуту раздастся звонок к урокам, Лева являлся. Являлся, как всегда, слегка насмешливый и высокомерный. Вытаскивал из кармана кляссер, такой красненький переплетик специально для менных марок. С этого момента у Пети начиналось настоящее страдание.
Лева всегда умел показать "товар лицом".
– Хороша? То-то же! Цены ей нет, этой марке. Французское Сомали... А эта какова? Аргентина...
– Дай посмотрю поближе!..
– молил Петя, пригибая лицо к красному переплетику.
– Руками не смей!
– строго предупреждал Лева.
Петя знал, что марки полагается брать только пинцетом. А если пинцета нет? Неужели нельзя взять осторожно, двумя пальцами? Вот эту длинную с пароходом?
Разохотив Петю, Лева говорил ему:
– Показывай, что там у тебя?
И бесцеремонно разворачивал пакетик с марками, который Петя доставал из кармана. Жадными пальцами он перебирал Петины марки, а Петя молча заглядывал ему в лицо, стараясь угадать: понравились Леве его марки? Будет он с ним меняться или нет?
– Сплошная ерунда, забирай обратно!
– наконец, хмурясь, объявлял Лева.
У Пети опускались руки: неужели все до одной - сплошная ерунда? Какая обида!
– А эта с аэропланчиком?
– робко спрашивал он.
– Чепуховая...
Наверно, так. Лева - знаток и понимает лучше, чем он. Наверно, все его марки действительно
ничего не стоят, наверно, все до одной ерунда и чепуха.Зато Левины - ах, какие великолепные! Неужто не удастся выменять? Ни одной?
И Петя принимался просить:
– Хоть одну сменяй! Хоть одну, ладно?
Немного поломавшись, Лева соглашался. Выбирал среди своих марок какую-нибудь простенькую и протягивал ее Пете.
Петя не помнил, есть у него такая или нет... Кажется, есть. А может быть, другого цвета? Но, в общем, ему было все равно. Главное - сейчас начнется мена!
– Эту?
– спрашивал Лева.
– Возьмешь?
– Возьму!
– замирающим голосом отвечал Петя.
– За нее дашь вот эти!
– говорил Лева и отбирал среди Петиных марок несколько для себя подходящих.
Но тут на Петю находит упрямство.
– Тебе пять, а мне одну? Так я не буду!
– говорит он и требует у Левы обратно марки.
Менялись обычно долго и упорно. Чем дальше продолжалась мена, тем больше удовольствия это доставляло Пете. Он с самого начала знал, что отдаст Леве все, что тот захочет. И лишь ради одного удовольствия продлить мену спорил упрямо и ожесточенно.
В конце концов оба расходились по классам, вполне довольные друг другом.
Глава двенадцатая
Шведская серия
Мальчики, закончив уроки, тихонько сидели вокруг стола и рисовали.
Трещал сверчок. Сияла лампа под зеленым абажуром. В печи гудел огонь. Было тепло и уютно. Вдруг зазвонил телефон.
Петя раньше Вовки и раньше Кирилки успел схватить телефонную трубку.
– Петя, ты?
– услыхал он голос отца.
– Я скоро буду. Поставьте чайник, нужна теплая вода...
И все.
Больше папа ничего объяснять не стал. Но какая поднялась суматоха! На керосинку нужно было поставить всего один-единственный чайник. Но ведь этот чайник хотелось поставить всем - и Кирилке, и Пете, и Вове, и маме тоже.
– Голову хочет мыть, - догадался Вовка.
– Не иначе, как голову...
– А может, бриться?
– подумав, сказал Петя.
Пока спорили, наливали в чайник воду, пришел и сам папа. Он был весь в снегу и очень румяный от мороза.
Стряхивая снег и с шубы, и с шапки, лукаво посмеиваясь, он сказал Пете:
– Сегодня ты у меня попляшешь, сын!
– А что?
– спросил Петя, обыскав глазами папины руки.
Как будто ничего особенно интересного в руках у папы не было, ничего такого, ради чего стоило бы постараться.
А папа, сунув руку в боковой карман пиджака, все повторял:
– Нет, сегодня ты у меня попляшешь! Попляшешь, попляшешь...
Тут он вытащил большой голубоватый конверт, положил конверт на стол, и Петя действительно пустился вприсядку.
Весь конверт был заклеен марками. Они шли по пять штук в ряд розовые, карминовые, оливковые и фиолетовые... Все разных цветов и оттенков.
– Ах, как хороши!
– воскликнула мама и прочла: - "Швеция".
– Насилу упросил Петра Саввича отдать мне этот конверт, - продолжал папа.
– Объяснил ему, какие у меня дома завелись марочники... Но обратите внимание, вся серия на одном конверте! И что особенно интересно - эти десять марок, очевидно, выпущены в честь почтового юбилея. Тут совершенно наглядно как бы история почты...