Маркграф из Преисподней. Том 2

— Только что. Хлопки такие громкие.

— Это были выстрелы? Я думал, пацаны петарды взрывают.

— Они завалили псин! — едва слышно проговорил охранник, поглядывая через плечо на нас.

— Пристрелили, что ли? — здоровяк, похоже, начал понимать, что к чему, и тоже понизил тон почти до шёпота.

— Всех трёх! Лучше дай им пройти!

— Они кто вообще?!

— Это маркграф, — совсем тихо шепнул наш провожатый. — И, видимо, его охрана. Если будешь дёргаться, тебя пристрелят!

Здоровяк потоптался, бросая на нас неуверенные взгляды.

— Облегчить тебе выбор? — поинтересовалась фурия, доставая пистолет.

— Ладно, — быстро проговорил амбал, отходя в сторону. — Проходите. Ваше… это, как его…

— Сиятельство, придурок! — бросил Ирина. — Открой дверь!

Охранник торопливо выполнил приказ и первым юркнул внутрь.

— Останьтесь здесь, — велела Ирина двум фуриям. — Остальные с нами.

Войдя в амбар, я сразу заметил, что приведший нас охранник куда-то слинял. Возможно, побежал предупредить своего босса, что в клуб явились посторонние при оружии.

Ирина это тоже заметила.

— Держать ухо востро, — сказала она своим. — Если что — стрелять на поражение.

Центр амбар был выгорожен стальной сеткой, с двух сторон которой имелись двери. Вокруг собралось не меньше ста человек. Вдоль стен стояли железные клетки с надрывающимися от лая собаками различных бойцовых пород: бультерьерами, ротвеллерами, стаффами, питбулями и такими тварями, о существовании которых я даже не слышал. Видимо, это были модификанты. А то и Исчадия Пустоши. Гвалт стоял такой, что, казалось, себя не услышишь, если заговоришь.

— Где ваш брат?! — прокричал я, наклонившись к самому уху Литовского.

— Понятия не имею! — ответил механик тем же манером. — Если у него сейчас бой, вернее, у его пса, то он должен быть неподалёку от входа на арену, — Литовский указал поочерёдно на двери в сетке. — Либо там, либо там.

— Обойдём арену и посмотрим! — предложила Марго, которая, похоже, каким-то чудом умудрилась разобрать, о чём мы говорили.

Через несколько минут Литовский деликатно похлопал меня по плечу:

— Прошу прощения, Ваше Сиятельство. Вон он, — механик указал на группу мужиков, собравшихся вокруг клеток с собаками. — В синем комбинезоне.

Когда мы протиснулись туда, Егор Литовский что-то бурно обсуждал с коротышкой, одетым в шёлковый костюм, странно смотревшийся в этом пропахшем псиной и человеческим потом амбаре. Он взглянул на меня, на Марго, Ирину, а затем, наконец, увидел брата.

— Ты что тут делаешь?! — поразился он.

— Он с нами, — сказал я.

— А вы кто?

— Давайте выйдем на несколько минут и поговорим.

Коротышка в костюме мигом испарился.

— У меня сейчас будет бой, — покачал головой Егор Литовский.

— У всех вас сейчас будут крупные неприятности. И все эти люди узнают, что они у них из-за вас.

Механик побледнел от злости, когда до него дошло, что я имею в виду. Но он умел держать себя в руках.

— Ладно, пошли! — он постучал по клетке с псом. — Текки, сиди смирно. Борь, пригляди за ним, — добавил он, обратившись к стоявшему рядом мужику.

— Ты куда?! — удивился тот.

— Я ненадолго.

— Сейчас будет бой!

— Знаю! — рассердился Литовский. — Скоро вернусь!

Он зашагал к выходу. Едва мы оказались на улице, механик остановился.

— Так что вам от меня опять надо?! Неужели вы припёрлись из-за собачьих боёв? — Егор Литовский не скрывал раздражения. Он метнул на брата злобный взгляд. — Зачем ты их сюда притащил? Ты меня подставил! Думаешь, меня сюда ещё хоть раз пустят?!

— Что вы знаете о чертежах, найденных Зинбергом в Антарктике? — напрямую спросил я, прерывая поток ругательств, которые посыпались из уст Литовского в адрес брата.

— Какого ещё Зин… Кого, вы сказали?! — механик нахмурился, пытаясь припомнить только что услышанную фамилию.

— Я тебе рассказывал, — проговорил Геннадий Литовский. — Тот профессор, с которым я плавал в экспедицию.

— Пошёл ты со своими экспедициями!

— Егор Михайлович, мы можем поговорить в другом месте, — нарочито спокойно произнёс я.

— Не надо, — мигом успокоился механик. — Я поставил на три следующих боя, так что мне отсюда уезжать никак нельзя.

Судя по всему, осознав, что мы не собираемся прикрывать здешние подпольные развлечения, он сразу успокоился и теперь просто хотел как можно скорее от нас избавиться.

— Тогда ответьте на наши вопросы.

— А я что, блин, делаю?! — удивился Литовский.

— В основном материтесь, — сказала Марго.

— Повежливей, дружок, — мрачно промолвила Ирина, сверля его взглядом. — Не зарывайся.

— Ладно, — механик поднял руки, словно сдаваясь. — Давайте, спрашивайте. Опять что-нибудь про Жмыхина?

— Нет, про Зинберга.

— Это тот профессор, который нашёл в снегу какие-то бумажки?

— Да. Что вы об этом знаете?

— То, что мне об этом рассказал Егорка, что же ещё?

— А конкретнее?

— Да спросите его самого! Вот же он стоит.

— Мы хотим услышать это от вас, — медленно проговорил я.

Егор Литовский, видимо, решил, что проще ответить, потому что, обречённо вздохнув, сказал:

— Этот ваш Зинберг выкопал в Арктике…

— В Антарктике, — поправил его брат.

— Да пофигу! Хорошо, в Антарктике он нашёл какие-то бумажки и привёз их сюда. Просил брата никому о них не говорить. А он вот мне проболтался, и теперь я из-за этого имею, судя по всему, весь этот геморрой! Так?

— В принципе, да, — согласился я.

Литовский подбоченился, выставив вперёд живот.

— Так что вам от меня надо-то?!

— С кем вы говорили об этих документах?

— Ни с кем я о них не говорил. Кому это вообще интересно? — механик ткнул пальцем в стену амбара. — Вон там собрались мои друзья и приятели. Как вы думаете, сколько из них хотят узнать, что делал этот ваш Зинберг в снегу?

— Вы уверены, что ни с кем не говорили об этом? — не сдавался я, хотя уже понимал, что Литовский прав и, скорее всего, забыл о рассказе брата уже через пару минут после того, как его услышал.