Маркиз де Сад. Великий распутник, скандальный романист или мечтатель-вольнодумец?
Шрифт:
Естественно, по уровню знатности семейство де Монтрей ни в какое сравнение не шло с «кланом» де Садов, но их финансовое положение отличалось удивительной прочностью.
Со своей стороны родители Рене-Пелажи повстречались с родителями Донасьена и тоже остались довольны, ведь семейство де Садов по своей родословной считалось безупречным. А вот семейство де Монтрей о родственной связи с королевским домом не смело и мечтать.
Кстати говоря, Рене-Пелажи была старшей дочерью, а еще у нее было два брата и сестра. Внешне потенциальная невеста была не так уж и хороша, или, по крайней мере, она не казалась красивой на первый взгляд, но зато причитавшаяся ей доля наследства составляла свыше 200 000 ливров, и 160 000 ливров шло за ней в качестве приданого. Для сравнения: сам маркиз де Сад после смерти отца мог рассчитывать на получение годового дохода «всего» в 40 000 ливров.
Рене-Пелажи,
Рене-Пелажи Кордье де Лонэ де Монтрей была высокой брюнеткой с темными глазами, но черты ее лица не вызывали большого вдохновения. А вот младшая сестра Анн-Проспер [3] разительно от нее отличалась, как внешне, так и по характеру: она была светловолосая, с голубыми глазами, значительно более живая и даже фривольная в своем поведении.
Излишняя скромность и заниженный уровень само оценки имели для Рене-Пелажи роковые последствия. Как потом выяснится, первому же, кто заставил забиться ее сердце, она пошла навстречу, и не просто пошла, а отдалась ему всей душой и телом, без малейшего сопротивления и без оглядки.
3
В некоторых источниках утверждается, что ее звали Луизой, то есть Луизой Кордье де Лонэ де Монтрей. А Анн-Проспер – это якобы была сестра Клода-Рене Кордье де Лонэ де Монтрей.
Младшей сестре, Анн-Проспер, недавно исполнилось шестнадцать, а это был как раз тот возраст, когда из ребенка начинает расцветать женщина, как из бутона – цветок. Впрочем, нет, не так: Анн-Проспер уже была цветком, причем гораздо более красивым, чем ее старшая сестра. При этом в ней чувствовалась некая чрезмерная восторженность, склонность создавать себе героя для обожания, и по всему было видно, что она совсем не прочь пофлиртовать со своим потенциальным родственником.
Принято считать, что незадолго до женитьбы маркиз де Сад предпринял попытку изменить брачный контракт с тем, чтобы жениться на младшей сестре, отдавая ей предпочтение перед более холодной и флегматичной Рене-Пелажи. Как говорится, не факт, но то, что он увлекся молодой и непосредственной Анн-Проспер – это точно. Рене-Пелажи страдала, но не обнаруживала своих чувств. Она вообще никогда и ни на что не жаловалась…
А тем временем между двумя семьями было решено, что маркиз де Сад женится на Рене-Пелажи, и нашему герою ничего не оставалось, как уступить воле старших.
В результате 17 мая 1763 года в парижской церкви Сен-Рош, что на улице Сент-Оноре, с благословения короля и королевы было совершено бракосочетание между маркизом де Садом и Рене-Пелажи Кордье де Лонэ де Монтрей. Ему было двадцать два года, а ей – двадцать три.
Церковь Сен-Рош была выбрана неслучайно. Ее построили во времена царствования Людовика XIV, и расположена она была в непосредственной близости от королевского дворца, что по всем признакам соответствовало подходящему месту для аристократического бракосочетания.
Незадолго до свадьбы граф де Сад так представил невесту в письме к одной из своих сестер:
«Она хорошо сложена, грудь очень красива, руки и плечи белые. Ничего шокирующего, но прекрасный характер».
Сказано грубовато, но верно, ибо взамен какой-то особой красоты Рене-Пелажи принесла мужу свое доброе сердце, полное им одним. Ну и большое состояние, конечно же.
Тем не менее приходится констатировать, что это был нежеланный брак – результат принуждения.
Брачный контракт подписали двумя днями раньше в городском доме семейства де Монтрей на улице Нев дю Люксембург, близ дворца де Конде и мест, где маркиз де Сад провел свое детство.
Согласно этому контракту, на семейство де Монтрей возлагалась обязанность строить для молодых дом в Эшоффуре (Нижняя Нормандия), а также в Париже. Граф де Сад передавал сыну недвижимость в Лакосте, Мазане и Сомане. Однако воспользоваться этой недвижимостью Донасьен не мог, так как в Сомане проживал его дядя, аббат де Сад. Не были свободны и другие объекты. В равной степени не было и денег. В результате очень скоро начались споры относительно вклада графа в финансовое содержание своего сына. Грубо говоря, молодой человек был уверен, что «любимый папочка» ему должен.
«Дело Жанны Тестар». Первый арест
Всего через пять месяцев после свадьбы браку был нанесен первый удар: Рене-Пелажи де Сад вдруг получила
известие об аресте своего мужа. Произошло это в Париже 29 октября 1763 года. Отметим, что сделано все было по приказу короля, и маркиза заточили в башню Венсеннского замка. Почему? На основании жалобы некоей Жанны Тестар.19 октября 1763 года эта самая 20-летняя Жанна Тестар покинула дом маркиза де Сада в девять часов утра и отправились прямо в полицию для дачи показаний.
Там она заявила, что три недели назад познакомилась с некоей женщиной по имени Рамо, так сказать, «дамой света», жившей на улице Монмартр, и та предложила ей провести время с одним неизвестным господином, который был готов заплатить за это несколько луидоров.
Текст ее заявления, кстати, был найден в октябре 1963 года Жаном Пумаредом и передан для опубликования биографу маркиза де Сада Жильберу Лели. Вот он:
«За два луидора ее отвезли в район улицы Муффетар <…> в небольшой дом с воротами, выкрашенными желтой крас кой. <…> После прибытия ее провели в комнату на втором этаже, а потом хозяин отправил своего слугу на первый этаж, а сам закрыл дверь на ключ и на засов. Он спросил ее, верит ли она в Бога, в Иисуса Христа и в Деву Марию, на что она ответила, что верит и придерживается христианской религии, в которой она выросла. На это «человек» ответил оскорблениями и ужасными кощунствами, сказав, что никакого Бога нет, и что его существованию нет доказательств того. <…>
К этому он добавил, что у него была связь с девушкой, и что он взял две облатки [4] , положил их в ее половые органы и сказал: «Если ты, Бог, существуешь, накажи меня». <…>
Потом он предложил ей пойти в другую комнату, примыкающую к первой комнате, предупредив, что там она увидит нечто особенное; <…> на что она ответила, что беременна и очень боится увидеть что-то, что способно ее напугать, но он сказал, что все будет хорошо и провел ее в соседнюю комнату, заперев за ней дверь. Войдя туда, она была поражена, с удивлением увидев четыре пучка розг и пять молотов разной формы, <…> висевших на стене, где также висели три распятия из слоновой кости, два эстампа с изображением Христа, эстампы с Голгофой и Пресвятой Девой, а также множество рисунков и гравюр, изображающих обнаженных людей в самых непристойных позах. <…> Он стал показывать ей все это и говорить, что она должна похлестать его железной многохвостовой плеткой, а потом он отхлещет ее плеткой, которую она сама выберет. <…> Но она не согласилась с этим предложением, хотя он и настаивал. <…>
4
Облатка (гостия) – хлеб в виде маленькой лепешки в католицизме латинского обряда, который используется во время литургии. Гостии выпекаются из пресного теста, состоящего исключительно из муки и воды. Для их изготовления с XII века используются специальные формы с рельефными изображениями распятия и других христианских символов. В данном случае облатка (от латинского слова «oblata» – поднесенный, предложенный) – это капсула для приема порошковых лекарств. В те времена такие капсулы изготовлялись из теста, получаемого смешением крахмала с крахмальным клейстером (в настоящее время в фармакологии используются желатиновые капсулы).
После этого он взял два распятия из слоновой кости, одно бросил под ноги, а на второе начал мастурбировать. <…> И ей, оцепеневшей от ужаса, он сказал, что она тоже должна топтать ногами распятие, показав при этом на два пистолета, что лежали на столе и на шпагу, что оказалась у него в руке, заявив, что проткнет ее. И тогда она, в страхе потерять жизнь, имела бесчестье топтать распятие, и в то же самое время произносить нечестивые слова, которые он заставил ее повторять. <…>
А потом названный «человек» предложил ей, чтобы она показала ему себя «образом, противоречащим природе». <…> Затем он предложил ей прийти к нему снова в следующее воскресенье, <…> но при этом она должна была подписать бумагу с обязательством не разглашать то, что произошло с ней, и что было ею услышано».
Жанна Тестар занималась изготовлением вееров, но это занятие приносило ей очень мало денег, а посему по вечерам она подрабатывала в качестве… прямо скажем – проститутки. Но она не предлагала себя на улице. У нее был договор с упомянутой мадам Рамо, владевшей одним из борделей на улице Сент-Оноре. Бордель в те времена назывался «домом знакомств», и туда наведывались люди, в том числе и аристократического происхождения. Но в ту ночь, 19 октября 1763 года, Жанна якобы попала в пренеприятную историю и решила наутро заявить об этом в полицию.