Марко Поло

Гости ели молча, без восклицаний, и думали о том, осталось ли еще что-нибудь в этом доме. Что за странные обычаи привезли с собой эти загорелые люди!

Между тем ужин продолжался. Поло скинули с себя бархатные платья, разорвали их и роздали слугам. Тогда один гость, не выдержав, закричал:

– Что вы делаете, Николо и Маффео?

Он узнал хозяев. Но те молча ушли в другую комнату и вернулись в обычных одеждах.

Потом встал Марко Поло, как младший. Он ушел из-за стола и принес в руках те рубища, в которых он, и отец его, и дядя его прошли Грузию до Трапезунда и переплыли Черное море. Те рубища, в которых они прибыли в богатый город Венецию.

Марко бросил эти грязные лохмотья на стол. Гости отодвинулись, отряхивая платье: они знали, что насекомые не только отвратительны, но и несут с собой заразу; они знали, что даже самая тонкая шерсть с Востока иногда привозит с собою чуму.

Поло нагнулся над лохмотьями, распорол их, и из грязных тряпок посыпались сапфиры, смарагды, алмазы, рубины.

Камни были крупны. Глаза купцов сразу это увидели. Шепот поднялся в зале.

Груда камней в беспорядке лежала среди лохмотьев.

А братья Поло стояли молча, и только губы у них дрожали.

Гости разошлись поздно. Слуги провожали их со свечами, а не с факелами. Гости слезали с домашней пристани, обратившись лицом к дому и спиною к гондоле. Здесь так делали все, и это казалось смешным Петру-татарину, рабу Поло. В Китае – край лодки и пристань рядом и в лодку ступаешь спокойно.

Гости ушли.

Старик Николо ходил по комнате в драгоценном халате, ругая гостей.

– Вот что, – сказал он, обратившись к Марко, – вот что, милый, я запустил твое воспитание. Был у нас в Венеции случай, что избрали дожем человека, у которого был еще жив отец. И отцу приходилось снимать перед сыном шляпу. И придумал он ходить и ездить по городу всегда с открытой головой. Китайцы – желтый народ, но у них хороший обычай: почтение к старшим. Это татары избаловали тебя, называя господином. И не рассказывай, сын мой, другим людям о чужих странах невероятное, чтобы не прослыть лжецом.

– Меня спрашивают – я отвечаю, – сказал Марко.

– И меня спрашивают, – сказал отец, – и я отвечаю и не лгу. Но отвечаю по-татарски, для того чтобы правду мою не приняли за ложь.

Старый купец выпил еще вина и продолжал совсем добродушно:

– Сделай милость, снимай шляпу, когда ты со мной говоришь. Я пойду спать сейчас, а ты посмотри, как уберут комнаты.

Битва у острова Курцола

Галерой называли в середине века большое гребное судно с одним рядом весел. Кроме весел, галеры имели и треугольные паруса, но в сражении вступали под веслами. Длина обыкновенной галеры была пятьдесят метров, ширина – шесть метров. На каждое весло сажали пять гребцов. Экипаж галеры доходил иногда до четырехсот пятидесяти человек.

Для того чтобы приучить к галере, в городе Венеции часто устраивали гребные состязания. В гребных гонках принимали участие и женщины. Для того чтобы научиться грести на галере, нужно не менее трех лет; это дело трудное, и впоследствии стало оно синонимом каторжной работы.

Веслами галер управляли так. Шкипер стоял с двумя молотками в руках и бил молотками в диски, повешенные с левой и, с правой стороны. Один диск давал звонкий звук, второй – глухой. В такт ударов правого диска гребли гребцы правой стороны, гребцы левой стороны слушали такт левого диска. Изменяя работу левого и правого борта всей галеры, управляли ходом судна, помогая рулю.

В России галеры называли впоследствии галеями и каторгами.

Кроме команд гребцов, были на галерах команды арбалетчиков. Упражнялись в этих занятиях с пятнадцати до тридцати пяти лет. Арбалетчики отправлялись на занятия с площади Святого Марка к церкви св. Николая на Лидо, то есть на морском берегу. Команды были в десять и двенадцать человек и так и назывались дюжинами. Состязались дюжины между собою ожесточенно; за арбалетным делом следил Совет. Первый приз состоял из нескольких кошельков золота и дорогого арбалета. Приходилось непрестанно упражнять людей в военном искусстве: море изменяло, за море нужно было бороться.

Генуэзцы теснили венецианцев на торговых путях. К генуэзцам переходили фактории на южном берегу Крыма. Они захватили устье Дона, и теперь от них, а не из Венеции, шла лучшая в мире зернистая икра. Зернистая икра с лимонным соком считалась драгоценным кушаньем, восстанавливающим силы мужчин, и ценилась очень дорого.

В Каспийском море генуэзцы захватили торговлю шелком. В самом Константинополе генуэзцы восстановили власть императора византийского, и теперь он был на их стороне.

Они держали Венецию за горло в Дарданеллах.

В начале сентября 1298 года, – вскоре после того, как на площади Святого Марка отпраздновали Геркулесовы упражнения и ремесленники построили пирамиды в четыре этажа, хвалясь своей силой, а в конце праздника, выпив вина, бойцы восточного берега канала дрались с бойцами западного на мосту, – в эти осенние теплые дни большой флот генуэзцев вышел в Адриатическое море. Шли они правым берегом. Удар их направлялся на Далматинский берег, подвластный венецианцам. Венецианцы на девяноста галерах вышли навстречу врагам. Они должны были истребить генуэзский флот, дать путь торговым галерам, скопившимся в Венецианской гавани.

Седьмого сентября была большая буря. Буря разбросала галеры. Спустили паруса. Гребцы гребли с трудом, море качало, палубы галеры намокали, гремели диски, рычали весла в круглых уключинах.

Гребцы пели: «Ля-ля-ля!»

Так научил их капитан Марко Поло, человек довольно замечательный, известный многим по всей Италии, но, впрочем, прозванный в насмешку «господином Миллионом». Он рассказывал в Венеции все время о великом хане, о леопардах и о бумажных деньгах.

Сопрокомит – начальник галеры Марко Поло (это был его сегодняшний чин) управлял неплохо. Путь по Адриатическому морю был не страшен для человека, который на веслах прошел из Китая в Аравию.

К утру ветер спал, небо очистилось. Потом снова дохнул ветер. Подняли паруса. Гребцы втянули весла, чтобы они не мешали ходу. До самого горизонта были видны серо-белые полотнища, и даже из-за края воды торчало чье-то белое крыло. Ветер круглил паруса, галеры шли, имея с левой руки далеко берег Далмации – берег, поросший добротным корабельным лесом. Небо было чисто, вставало солнце. И прямо от солнца вышли генуэзские галеры.

Нужно было быстро спускать паруса, выбрасывать весла. Солнце слепило.

Генуэзцы шли быстро на веслах, и весла их рвали воду. Сошлись на выстрел из лука. Началось сражение.

Венецианские галеры вытягивались полукругом; сзади их был остров Лиса, слева был остров Курцола. Если занять проходы между островами, можно взять генуэзцев в мешок и сжечь их галеры.

Сошлись близко. Сцепились галера с галерой. Рубились, бросив весла. В самый разгар сражения незамеченными, как будто вынырнув из воды, подошли двадцать галер генуэзцев. Ночью буря отбросила их в сторону, они стояли за островом Лагоста и сейчас явились некстати.