Мародер без диплома

Подсознание промолчало.

Ну да. В любой непонятной ситуации... Как там говорил товарищ майор? «В какой еще непонятной ситуации, Лебовский? Ты разведчик, твоя задача как раз и есть превращать непонятные ситуации в понятные и разъяснять обстановку!»

Значит примем текущие условия за данность, и будем действовать по обстановке.

Что мы имеем?

Бородатые братухи завтра собираются продать меня какому-то жирному пидору.

И я до сих пор не знаю, где конкретно нахожусь.

Что я буду с этим делать?

Может, сбежать прямо сейчас?

Я осторожно поднялся на ноги и бесшумно приблизился к арке выхода. Вжавшись в стену подкрался к решетке. Тусклого света бутылочного светильника из главного холла мне хватило, чтобы повнимательнее рассмотреть замок. Ну, такое... Пару минут возни, и я его открою. Правда, бесшумно вряд ли получится... Хотя...

Я несколько секунд всерьез пообдумывал этот план. Нормального инструмента для вскрытия замков у меня нет, придется импровизировать булавкой, которую я по привычке таскал пристегнутой к манжету толстовки. Впрочем, этому замку булавки будет вполне достаточно...

Нет.

Тем же путем я вернулся обратно в зал ожидания. Остановился рядом с Авторитетом. Тот навалился на одного из шестерок, который растянулся на трех сидушках, задрав задницу вверх, голова свесилась на плечо, рот широко открыт. Никакого следа вальяжного высокомерия, этакий Ваня-валенок из деревни под Рязанью. Понял, что мне тоже захотелось сунуть ему в рот дохлую мышь. Чтобы он проснулся утром, а у него хвост изо рта торчит.

Пожалуй, я хочу подождать развития событий. Допустим, сбегу я сейчас, и что будет? Понятно ведь уже, что тут какие-то другие правила, другие законы и даже деньги другие. Прямо сейчас я мало-мало интегрирован в социум, хоть и нахожусь где-то в самом низу пищевой цепочки. А если сбегу, то мне придется прятаться и изучать местное общество и его нравы исподтишка. Это дольше и менее надежно.

Так что, подождем.

Никакой очевидной опасности мое чутье мне все равно не подсказывало. Не гипотетического же жирного пидора мне опасаться в самом деле...

Я проснулся, когда понял, что кто-то осторожно трясет меня за плечо. Несколько секунд не открывал глаза, уже будучи в сознании, потому что вообще не помню, когда заснул. В первый момент была даже мысль, что это проводник в поезде меня будит, приехали, мол, просыпайся, Новосибирск. Расстроился даже немного. Потом удивился этому факту. Потом принюхался, осознал, что сплю я на твердом полу, который не качается. И открыл глаза. Будил меня Бюрократ.

— Проснитесь, юноша, — прошептал он. — Вы кричали во сне, с вами все в порядке?

Кричал? Ну... Может быть. Я потянулся и сел. Осмотрелся. Остальные все еще спали. В тех же самых позах. Я поднялся на ноги, помахал руками, разгоняя кровь в затекших мышцах. Попрыгал. Бюрократ молча наблюдал за мной.

— Я не помню вас в арестантском вагоне, юноша, — сказал он. — Как вы сюда попали?

— Меня никто не арестовывал, — ответил я и почувствовал, как заурчало у меня в желудке. Ну конечно. От ужина я вчера отказался, а до этого я жрал уже не помню, когда. И где... — Я по своей воле приехал. В универ поступать.

— Какой вы, однако, авантюрист... — Бюрократ посмотрел на меня... странно. — В Томск?

— Вроде того, — ответил я и подумал, что надо бы осторожнее в разговорах быть. По тонкому льду ведь хожу.

— А потом? — спросил Бюрократ.

— Что потом? — я устроился на сидушке и почесал щеку. Душ бы принять. И побриться... — Вернусь домой, буду работать по специальности.

— С дипломом томского университета? — Бюрократ посмотрел на меня еще более... странно.

— А что не так? Россия же... — осторожно сказал я.

Тут из угла раздался булькающий хохот. Потом он перешел в кашель. Проснулся один из жуликов. Поднялся на локте и тут же нахлобучил на растрепанные волосы круглую шляпу.

— Это в чьих это влажных фантазиях здесь все еще Россия? — откашлявшись, сказал он. Кажется, я опять ляпнул что-то не то. Мысленно дал себе подзатыльник. Много болтаю лишнего, а надо бы вопросы задавать. Поэтому я зевнул, пожал плечами и встал. Занес в воображаемую записную книжку «Сибирь не Россия». Ладно, допустим.

— А что, кормить-то нас с утра будут? — спросил я, чтобы тему разговора сменить. Подробностей, конечно, ужасно хотелось. Но я проямо всей кожей ощутил, что мои вопросы будут о чем-то настолько очевидном, что у собеседников обязательно возникнут подозрения. Не знаю, в чем они меня будут подозревать. В чем бы я сам подозревал человека, который внезапно не знает какой-то очевидной вещи?

Мои размышления прервал лязг решетки.

От завтрака я отказываться не стал, хотя это и оказалось такое же хрючево, как и вчера. Чутье молчало, придушенное голодом. Ну и логикой еще — какой смысл подсыпать снотворное днем? Схема была такая же — подходи по одному, получай миску и топай в свой угол жрать.

В диалоги я больше вступать не рисковал, но уши развесил. Правда, интересного ничего не услышал — общались мои соседи по залу ожидания односложно и скупо. Но кое-какие выводы сделать все-таки удалось. Все они были осужденными, их погрузили в поезд, довезли до Новониколаевска, выкинули на перрон и помахали ручкой. Где их уже и подхватили бородатые братья, вооруженные кто во что горазд. И дальнейшую свою судьбу они представляют крайне туманно.

Особо ждать дальнейшего развития событий не пришлось. Замок дважды щелкнул, дверь в решетке со скрипом открылась, раздались тяжелые шаги — в зал вошли четверо бородатых и незнакомая женщина. Мелкий звенел связкой цепей с браслетами. Гиена, Веня и Брежнев держали дробовики.

— Ша, рванина! — скомандовал Мелкий. — Быстро построились в ровную шеренгу!

Все вяло зашевелились, но никто не торопился выполнять. Один из бомжей оторвал зад от пола и встал на карачки. Оба жулика вообще не обратили внимания, потому что о чем-то там шептались. Авторитет сложил на груди руки. Собственно, встали со своих мест только я, Бюрократ и Медведь.

— Вам два раза повторять надо? — Мелкий потряс цепями. — Ну так я не гордый, повторю. Встали быстро, рвань подзаборная! Кто останется сидеть, тот ляжет!

Веня меланхолично направил ствол дробовика в потолок и пальнул. От грохота заложило уши, с потолка в кучу бомжей шмякнулся увесистый кусок штукатурки. Один из них взвизгнул. Теперь сработало. Все спешно поднялись и потопали в центр зала. И даже довольно быстро построились в не очень ровную шеренгу.

— Моя голова... — ныл раненый штукатуркой бомж.. Из-под ладони струилась кровь.

— Что там у тебя, чучело немытое? — Мелкий мотнул головой Гиене. — Степа, глянь!

Я не стал запоминать настоящее имя Гиены. Нафига? Все равно нам осталось общаться всего ничего. Тот подошел к бомжу, схватил его за руку и осмотрел рану. Бомж заорал и стал вырываться. Гиена отступил на шаг, поднял оружие и пальнул бомжу в лицо. Тот опрокинулся на спину. Моментально стало тихо. Даже слышно, как муха под потолком жужжит.