Мародёр

Мир стал серым. Вокруг меня метались тени. Какие-то были похожи на людей, какие-то на животных, огромных драконов и маленьких муравьев. Я стоял посреди беснующегося моря теней, смотрел на них и не понимал, что делать дальше. Передо мной темной массой, прямо в воздухе висело нечто. Нечто большое, я бы сказал огромное, испускающее угрозу и страх. Страх чувствовался отлично, в то время как угроза больше пугала это нечто, чем меня. Я подошел. Без труда узнал тварь, что лежит в комнате на полу под окном. Такая же уродливая, только щупалец нет совсем. В воздухе просто пятно черной плоти и торчащая из него голова с равнодушными пустыми желтыми глазами.

Глаза уставились на меня, тонкие губы разошлись в улыбке, обнажив три рядя острых словно заточенных зубов.

— Хозяин покарает тебя, — пискнул он. — Господин отомстит за мою смерть!

Я даже растерялся. Я думал, что буду задавать вопросы, он будет на них отвечать, а он заговорил сам и начал разговор с угроз. Я не стал ему уподобляться, зачем угрожать тому, кто уже мертв. Да и чем его можно напугать? Тем что я так же поступлю с его господином? Даже как-то проще дышать стало, когда выяснилось, что обращение «господин» было не ко мне.

— Кто твой господин? — спросил я.

Он молчал. Он смотрел на меня и молчал. Я же растерялся еще сильнее. Он должен мне отвечать. Должен, но вместо этого он просто смотрит на меня. Смотрит и молчит.

— Кто твой господин? — я надавил голосом, не особо рассчитывая на результат.

— Ты узнаешь, когда он придет за тобой, — писк сменился смехом.

Мир вокруг задрожал, серые тени стали прозрачными, они больше не кружили вокруг, они рассыпались, оседая к моим ногам бесформенными комками белого тумана.

— Кто твой хозяин? — я чувствовал, что не могу удержать себя в это мире, чувствовал, что кто-то или что-то выпихивает меня. Я злился, он должен мне ответить. Должен! Но тварь висела в клочьях тумана, смотрела на меня гаснущими желтыми глазами и улыбалась.

Я впервые в жизни по-настоящему захотел выбить кому-то зубы, жаль, что объект желания уже мертв. Хотя, может это я что-то неправильно сделал. Же первый раз вообще умения применяю, Покров не в счет, хотя я и с ним не с первого раза разобрался.

Я смотрел на тварь и улыбался ей в ответ. Мир вокруг продолжал таять, но для того, что я задумал времени должно было хватить. Тварь поняла, что я улыбаюсь не просто так, улыбка исчезла, шубы задрожали. Она бы с огромной радостью убежала, но не знала, как.

Я применил Нить Жизни. Снова наугад, толком и не понимая, что делаю. Мир дрогнул и возле твари появилось две тоненькие словно нитки дрожащие полоски. Красная и желтая. Они уходили куда-то вверх, в серую пелену и терялись там. Я приблизился, протянул руку, прикоснулся к ним. Словно натянутой веревки коснулся, кажется даже звон раздался.

Тварь нахмурилась. Желтые глаза смотрели на меня и не понимали, что я делаю. Я тоже не понимал. Но и смотреть на ниточки долго не собирался, пора с этим заканчивать. Я протянул руку, взял желтую нить, дернул. Ничего не произошло, даже звенеть громче не стало. Нить спокойно обернулась вокруг моей ладони, протянул вторую руку, с удивлением отметив, что боли здесь нет, плечо прекрасно слушается. Намотал нить на вторую ладонь и потянул в разные стороны. Нить оборвалась с хлопком. Желтые искры на мгновение закружились в воздухе, но не одна не продержалась и вдоха.

Тварь взвизгнула, попыталась потянуться ко мне, забилась в невидимых путах. Глаза ее лишились разума, остекленели, превратились в хищные жаждущие лишь крови. Я схватил вторую нить. Она рассыпалась в руках, стоило мне лишь сжать ее между пальцев.

Тварь перестала биться. Желтые глаза погасли, лишившись и жажды крови и жизни, рот потянул воздух, прошептал:

— Господин зол. Господин отомстит.

Голова дернулась и повисла. Серый мир растаял. Я очутился в комнате, стоя на коленях перед мертвой тварью. На этот раз мертвой окончательно и бесповоротно. Богиня хотела, чтобы я испытал ее подарки, я испытал. Не скажу, что мне понравилось, но я раз тому, что избавил мир от этой твари. Правда ума не приложу что желать с ее господином.

Боль пронзила плечо, окончательно возвращая меня их мира теней в реальность. Плечо горело нестерпимым жаром, кровь капельками стекала на пол, повязка помогла, но не сильно, да и я не лекарь, чтобы наложить как следует. Вздохнув протянул руку. Надеюсь богиня не даст мне здесь подохнуть, придумает что-то иначе какой смысл был дарить мне что-то.

Однако у меня оставалось еще одно умение, и я его применил. Трофеи Мертвеца. Как и с первыми двумя, несколько мгновений не происходило ничего. Затем рядом со мной материализовалась узкая стальная пластина очень напоминающая сломанное лезвие либо короткого меча, либо слишком длинного ножа. Я уставился на него и пропустил как что-то звонко ударилось об пол и весело покатилось.

Я обернулся, взгляд уперся в черную жемчужину, высоко подпрыгивающую на неровных досках пола. Вот она взлетела, упала покатилась и… забрызганный кровью сапог наступил на нее. Пальцы в потертой кожаной перчатке подняли, поднесли к глазам. Глаза прищурились, внимательно осмотрели, голова кивнула. Пальцы сжались в кулак., пряча жемчужину внутри

Данкан прикрыл дверь, подбросил жемчужину, поймал, прошел внутрь.

— Кажется это твое, — он протянул жемчужину мне и присел на корточки. — Я, думаю, нам есть, о чем поговорить.

Глава 14

Он сидел на корточках молча, не шевелясь, лишь перекатывая меж пальцами черную жемчужину. Я тоже не двигался. Я понимал, что если пошевелюсь, то могу свалиться в беспамятстве. Левой руки почитай нет, я давно уже не чувствую пальцев, ладони, предплечья. А теперь и плеча. Кровь ручьем не бежала, но я и так потерял ее слишком много. И пробитое плечо, не единственное мое ранение. Над правой стопой рваная рана, и, хотя штанам и сапогу досталось больше, чем ноге, но сапог при каждом движении неприятно хлюпает. Под правым же коленом торчит обломок чего-то деревянного, с палец толщиной и такой же длины. Не помню, когда, как и что это, и вроде боли не доставляет, но выглядит неприятно. Куртка разорвана в клочья, перемолота щупальцами. Белая нижняя рубаха, стала красной, в ней теперь на ярмарку можно, праздничная она, если не считать дыр и лохмотьев, как тряпичных, так и из кожи. Моей кожи. Спину саднило, и мне приходилось выгибаться, чтобы пропитанная смесью пота и крови рубаха не задевала ссадины. Странно, но правая рука не пострадала. Почти. Пара десятков царапин и на половину вырванный ноготь на мизинце не в счет.

— Пепельник, — произнес Данкан. Он пристально смотрел на тварь, перекатывая между пальцами черную жемчужину. Мне он ее так и не отдал. — Интересно, что он здесь делал. Они обычно так далеко на север не забираются. Холода боятся. Этот же до зимы засиделся. Здоровый гад, — Данкан откинул толстое черное щупальце носком сапога, приблизился к лицу мертвеца, заглянул в остекленевшие глаза твари. — Чего ты здесь ждал? Почему не ушел? Кто тебя послал, если кто-то посылал? — он покачал головой и отодвинулся. — Жаль он не ответит. Не сможет. Мертвые не разговаривают. Или разговаривают? — Данкан понизил голос до очень тихого шепота. Он сидел на расстоянии протянутой руки, но я едва различал слова. Его тяжелый взгляд уперся в мои глаза. Я чувствовал, как он без спроса пытается взглянуть на мою Суть. Я взгляда не отвел, Сути не открыл, и отвечать не торопился. — Или он только мне не скажет? — тихий шепот Данкана разрывал уши, сильнее, чем если бы он орал во всю глотку, мне прямо в ухо. — Не отвечай, только кивни, — беззвучно прошептали его губы. — Ты можешь с ним говорить? Я видел то, что видел?