Мародёр

Почему я решил раздавить новоявленному богу коротышки, кем бы он на самом деле ни был, голову, я не знал. Мог ведь просто прирезать. Но я раздавил ему голову. Ногой. И при этом испытал такое наслаждение, что даже вкуснейшая еда рядом с ним не стояла. Даже секс!

Мысль свернула в эту сторону, подкинув очередной вопрос. Насколько хорош секс с чистой женщиной. Я в своей жизни был с женщиной лишь раз и это была грязная, прошедшая через сотни рук, растолстевшая тетка. Она была готова для раба на все, всего лишь за остатки еды из его миски.

Я вздохнул и в этот момент мне в лицо прилетело полотенце.

— Вытирайся и одевайся, — тонким голоском произнес лекарь.

— А мази? — удивлённо спросил я, вытирая лицо.

— Твое лечение окончено.

— Я здоров?

— Нет. Просто лечение окончено.

И он ушел. Я же удивлённо застыл, глядя на закрывшуюся за лекарем дверь. Что значит лечение окончено? Почему? Мази помогали справляться с болью и демоны знают как я буду без них. Но хоть вонять перестану и то хорошо.

Не успел я одеться, как вернулся Данкан.

— Быстрей давай, — недовольно буркнул он. — Нам ещё в Стожок ехать. А ты ещё не готов. У тебя здесь ещё много дел.

— Мы ночью поедем? — глядя на окно, за которым на Дол опускалась ночь, спросил я, чувствуя себя ужасно глупо.

— Ночью, — подтвердил Данкан. — Надо быть там к утру. В полдень служба в церкви, а потом тобой займётся магистэр. Ну и мною тоже. И возможно князем. Хотя вряд ли. Но возможно.

— Мне надо его опасаться? Этого магистра?

— Магистэра, — засмеялся Данкан. — Не ляпни такого при нем.

Мы вышли из комнаты и Данкан повел меня запутанными коридорами, в которых я ни разу не был. Лишь когда распахнулись тяжёлые, деревянные, обитые железом двери я узнал место. Здесь меня принимали в семью. Здесь тотем Грачевых принял мою клятву.

Тот же тощий мальчишка подвёл по мне старика. Другого. Слепого. Жуткие бельма глаз уставились на меня.

— Это тот юноша, о ком ты говорил, княже? — спросил он.

— Тот самый, — ответила темнота за его спиной и князь вышел на свет.

— Я не чувствую в нем тьмы, — прокряхтел старик.

— И тем не менее…

— А если нет тьмы, зачем ему полог?

— И тем не менее я прошу тебя, о нем. Навесь на него полог, брат Сарог.

— Не думаю, что это правильно, — старик хрипел, казалось каждое слово даётся ему с огромным трудом. — Но я выполню твою просьбу. Не потому, что просишь ты, но потому, что того просит он.

Тощий палец старика ткнул в огромную черную птицу. Все разом повернулись, служка судорожно сгдотнул, Данкан что-то буркнул, князь хищно улыбнулся.

— И я не возьму с тебя платы. Он возьмёт.

И старик вновь ткнул пальцем в фигуру птицы. Князь поморщился, сгдотнул, вздохнул.

— Я согласен, — произнес он.

Старик повернулся к нему. Долго и внимательно разглядывал князя ничего не видящими глазами, а потом усмехнулся.

— Ему не требуется твое согласие. Таковы его условия. Размер платы ты узнаешь после.

Князь снова вздохнул и решительно кивнул, но плечи его опустились. Он по прежнему был высок и статен, но безвольно висящие руки и потерянный взгляд говорили, что такого он не ожидал.

— Подойди к тотему, юноша, встань на колени и серой то, что желаешь скрыть.

Я так и сделал. Я хотел бы закрыться пологом полностью. Слишком уж пугали меня разговоры о магистэре, но подумал только о Сути Смерти. Птица открыла огромный клюв, нависла надо мной, словно хотела клюнуть. И над Долом разнёсся ее крик.

На меня навалилась тьма. Густая, настолько, что ее можно было ножом резать. Вязкая, словно каша неумелого повара. Прочная, словно стальная кольчуга. Она впилась в мое тело, окутала его, вывернула меня наизнанку и осталась под кожей.

— Все, — князь тронул меня за плечо. — Идём!

Мы обогнули каменную птицу, вошли в незаметную, сливающуюся с каменным дверь. За массивным столом сидел Елизар. А на освещённом сотней свечей столе лежало все, что я добыл в склепе. Горка разноцветных жемчужин блестела в неровном свете свечей. Три жемчужины лежали отдельно. Огромная коричневая и две крохотных, почти незаметных на ее фоне черных. Взгляд мой тут же потерпел к ним. На стопку свитков я даже не взглянул.

— Это твое, — сказал князь, садясь рядом с Елизаром. Данкан замер у меня за спиной, перекрыв дверь. Меня боятся? Или думают, что я сбегу? Но не пугать их, не бежать я не собирался.

— Это все твое, — повторил князь. — Твои трофеи и ты волен поступить с ними как тебе будет угодно. Однако, сделаешь ты это не сейчас. Елизар с нами в Стожок не поедет. Он сохранит все это для тебя. Подумай как ты всем этим распорядиться. Пока мы будем в Стожке, подумай.

Я усмехнулся. Я прекрасно понимал, что князь с удовольствием наложил бы на все это руку. И я не был против. Он найдет лучшее применение и свиткам и жемчужинам. Мне же толком ничего не надо. Особенно после того, как призрак колдуна открыл мне пару секретов.

— Я могу взять что-то сейчас? — спросил я.

— Это твое, — пожал плечами князь. Явно не такого ответа он ожидал. — Ты волен поступать со всем этим как тебе заблагорассудится.

— Я могу хоть выкинуть все? — я хитро прищурился.

— Это твое, — в голосе князя прозвучало разочарование.

— Тогда мне нужен кубик.

— Кубик? — в один голос спросили все трое.

— Кубик. Черная игральная кость.

Князь взглянул на Елизара, тот кивком указал на что-то за жемчужинами.

— Остальное же я хотел бы передать в казну семьи.

На лице князя возникла широкая улыбка.

— Я принимаю твой дар, Михей Грачев. Весь кроме вот этих двух Ядер, — он указал на черные жемчужины. — Они только твои. Только ты сможешь их впитать. Всех остальных они убьют.

Не убьют. Ничего не дадут, это да. Возможно, сделают жизнь на пару дней невыносимой и слишком болезненной. Но не убьют точно. Однако, говорить это князю я не стал. Пусть лучше думает, что убьют. Чем меньше людей знает об безопасности жемчужин, тем больше их достанется мне. Хотя и я не был уверен, что не ошибаюсь. Ведь это лишь слова призрака. А что стоят слова мертвеца произнесенные не под воздействием Дознавателя? Вот то-то, что немного. Впрочем, и Дознаватель свою полезность еще не показал.