МАРОДЕРЫ. Книга первая. Бегство

Сергей стоял слегка покачиваясь. Перед его глазами все еще бушевало пламя. Огонь словно выплеснулся с экрана и выжег весь воздух у него в груди. Юноша почувствовал, что не может дышать, и оттого захрипел.

Услышав этот звук, Евгений Викторович резко обернулся. Он хотел броситься к племяннику, помочь ему, да не успел. Старик так и замер лишь на несколько сантиметров приподнявшись со стула. Хрип Сергея перерос в настоящий рев, и была в нем не только боль, но и ярость, лютая ненависть.

– Придет время, и я найду его… Я найду их всех, – юноша скрюченными пальцами пытался нащупать чье-то невидимое горло. – Тогда они ответят… за все ответят. Клянусь! Будь я проклят, если этого не сделаю!

Глава 4

Россия.

Великий Новгород.

Штаб-квартира хозяев.

Личные апартаменты Ахмед-Хана.

Ахмед заканчивал ужин в кругу своих близких сотоварищей. Как обычно, застолье проходило в просторном зале с высоким арочным потолком. До катаклизма особняк принадлежал одному крутому московскому политику. Но времена изменились, корпорации ослабли, федеральная власть полностью утратила контроль над ситуацией в городе, да что там в городе, во всей стране. Наступило время сильных и решительных людей. Ахмед счел себя сильным. Именно по праву сильного он прихватил этот дом, а заодно с ним и половину города.

– Предлагаю выпить за атамана! – один из захмелевших хозяев провозгласил тост.

Соратники Ахмеда потянулись к наполненным самогоном дорогим фужерам из тонкого хрусталя, но так и не успели их поднять. Причиной тому стало помрачневшее лицо главаря.

– Василий, дорогой, – начал Ахмед, пронзая взглядом небритого круглолицего мужика славянской наружности. – Я тебе уже говорил и сейчас повторю вновь: я не атаман, я хан, и Новгород это мои исконные владения. Испокон веков здесь жили и правили мои предки. На некоторое время у нас отобрали власть, но сейчас я исправил эту ужасную несправедливость. Так что я тебя очень прошу, называй меня как подобает. И это мое последнее предупреждение. – В глазах Ахмеда на секунду блеснул ох какой недобрый огонь.

– За хана! – тут же среагировал тот, кого звали Василием.

Дошла ли до него угроза, скрытая в словах главаря, было не понятно. Фактом оставалось лишь одно – славянин отчаянно желал глотнуть заветной огненной жидкости.

– За хана!

На этот раз тост подхватило полтора десятка голосов, и Ахмед улыбнулся. Лесть приятна всем и всегда.

После того как фужеры опустели, сидевший по правую руку от новоиспеченного Новгородского правителя Юсуф поинтересовался:

– Хан, когда мы будем трясти этих жалких жестянщиков?

Ахмед ответил не сразу. Он бросил на тонкую фарфоровую тарелку работы восемнадцатого века обглоданную кость убитой на сегодняшней охоте косули, вытер пальцы о кружевную салфетку с княжеским вензелем и лишь потом снизошел до ответа:

– Подождем еще день-другой.

– Этот щенок все еще в поселке, – прошипел Юсуф. – Хмурый нас обманул.

– Знаю, – Ахмед кивнул. – Мне сообщили об этом.

– Так чего же ты тянешь? – в разговор вмешался еще один приближенный к ханскому телу бандит. – Всех их стоит хорошенько проучить за ложь.

– Жестянщики выполняют наши заказы. Они обеспечивают и стадо, которое мы пасем. В настоящее время других вариантов не существует. Поэтому я не спешу сдирать шкуру с последнего барана. Она ведь может и не нарасти вновь. Кроме того у нас, кажется, назревают проблемы с «приятелем» Черепом. А я не люблю начинать два дела одновременно.

– Но, хан, это ведь дело чести! Если ты не накажешь… – начал было Юсуф, но Ахмед одним лишь взглядом остановил его.

– Не тебе меня учить, Юсуф!

Хан с силой стукнул кулаком по столу, отчего громко задребезжала дорогая посуда. В помещении тут же повисла гробовая тишина, а чересчур осмелевший подручный виновато опустил голову. Великодушно приняв извинения, Ахмед продолжил с металлом в голосе:

– Я накажу, не сомневайся. Не сегодня, так завтра жестянщики выгонят этого Корна. Хмурый не так глуп, чтобы рисковать поселком ради жизни одного сопляка.

– Надо будет расставить дозоры вокруг всего их поселка, выдать парням детекторы движения и приборы ночного видения, – предложил сидевший по левую руку от атамана Карим. – Этот шакал ведь охотник и знает в окрестностях города каждую тропинку. Надо, чтобы не проскочил.

– Вокруг всего поселка людей ставить не будем, – Ахмед отрицательно покачал головой. – Ни к чему это. Перекроем только мосты и возьмем под контроль дорогу на юго-восток. Он пойдет к Москве. – Хан расплылся в самодовольной улыбке. – Я это точно знаю.

Несколько секунд главарь новгородских хозяев так и сидел, продолжая задумчиво скалиться и теребить рубиновые шарики на кончиках своих усов. Когда же, наконец, он очнулся, то удивленно обвел взглядом своих подручных.

– Вы все еще здесь, бездельники? Я же, кажется, отдал приказ! Корн может попытаться уйти даже сегодня, даже сейчас, вот в эту самую минуту, пока вы тут отсиживаете свои жирные задницы!

Бандиты моментально повскакивали на ноги и стали в спешке разбирать свое оружие. Встал и хан. Правда, в отличие от всех остальных хозяев движения его были плавными и неспешными, можно сказать вальяжными. Если кое-кому предстояло провести ночь под открытым небом или в лучшем случае в кабине патрульного мобиля или катера, то у Ахмеда на сегодня были совсем другие планы.

Крашеная блондинка Светлана – самая старая из жен его гарема погибла в ходе столкновения с охотниками жестянщиков. Что ж, все происходит по воле всевышнего. Аллах дал, аллах взял. Жизнь идет вперед. И вместо уже основательно подрастерявшей былые формы Светланы Новгородский хан заполучил новую жену – молодую строптивую кобылку. Что ж, сегодня он начнет ее объезжать. Подумав о приятном, Ахмед почувствовал, как в его венах забурлила кровь.

Глава 5

Россия.

Новгородский федеральный округ.

Восточный берег озера Ильмень.

Сергей осторожно высунул голову из воды и, стараясь избежать малейших демаскирующих всплесков, передвинул на лоб водолазную маску. Полностью снимать ее было еще преждевременно. Сперва следовало осмотреться. Взгляд юноши скользнул по кронам голых покрытых ночным инеем деревьев и густой стене камыша. В предрассветных сумерках они напоминали тяжелые угрюмые скалы, нависшие над темной, почти черной гладью воды.

Охотник прислушался. Вроде бы никого, хотя полной уверенности у него, разумеется, не было. Все тело юноши стало противно покалывать, будто от чьего-то недоброго тяжелого взгляда. Сергей и впрямь обладал таким любопытным свойством. Он чувствовал, когда на него пристально смотрели, вздрагивал и ежился при этом. Так неужели и сейчас…? Нет, - молодой жестянщик призвал на помощь разум.
–  Это, скорее всего холод, который уже стал потихоньку пробираться под гидрокостюм. Из всего этого следовало, что пора выбираться на сушу, и поскорее.