Мародеры

Вова подошел, но интерпретировал мое состояние по-своему и с «медвежьей» эмоциональностью начал утешать. Лучше бы помолчал.

— Жень, ты это…не переживай так. Ее ведь укусили, так что все равно погибла бы через несколько часов…

Смысл его слов пробивался ко мне словно через туман, но все же пробивался.

Укусили…значит, она была обречена. Понимала ли она это? Если да, то понятно, почему она бросилась на монстров. У нее выбора уже не было, а вот у ее ребенка, у нас…

— Женя! Надо уходить!

Я ничего не ответил. Мне было плевать. Меня охватила такая апатия, что было пофигу абсолютно на все.

— Джей, да что с тобой? — Вова очень сильно тряхнул меня за плечо.

И это заставило меня выйти из того состояния, в которое я вдруг впал.

— Не знаю, — каждую фразу мне приходилось из себя просто выдавливать, словно бы разучился говорить или не хочу говорить. Вообще ничего не хочу.

— Твари сейчас будут тут! Нас сожрут! Вставай!

Да плевать. Ну сожрут и сожрут. Все равно.

Моя апатия набирала оборотов, но она была несравнима с упрямством Вовы. Он дернул меня, заставил подняться.

— Поджигай! — приказал он.

В голосе его звучали металлические нотки, он явно был зол и расстроен.

И хоть мне было плевать, игнорировать его я не мог. Знал, что он не отстанет, не бросит, не отступит. Он будет меня трясти, пока я не сделаю то, что он от меня хочет. Это факт, в котором за годы дружбы я не единожды убеждался. Если Вова очень хочет, чтобы ты сделал — не отвертишься.

Я поглядел на изорванное тело женщины. Металлический блеск на ее окровавленной шее привлек мое внимание.

Я наклонился и сдернул с шеи тетки цепочку с обручальным кольцом.

— Это девочке нужно отдать, — заявил я, понадеявшись, что Вова согласится, отстанет от меня.

— Иди и отдай, — приказал Вова.

Я на негнущихся ногах, сжимая в руке цепочку, словно робот, пошагал к катеру, а Вова чиркнул зажигалкой…

Монстры как будто ждали этого момента — со стороны стадиона они перли широким фронтом, не меньшая толпа двигалась цепочкой со стороны шоссе.

Но дожидаться их, естественно, никто не планировал.

Бросив канистру поверх трупа второго мута, Вова развернулся и побежал назад, прыгнул на борт катера и, отцепив кривой, полуразвязанный узел, который я накрутил, оттолкнулся ногой от берега.

— Дядь ваеный, дядь ваенный! А ка зе ма? Она зе там! — маленькая девочка, плача, теребила Вову за штанину.

Он, ни слова не говоря, сжав губы, развернулся и направился к «штурвалу».

— Держи, — я протянул девочке добытую цепочку.

— Это мамина! — возмутилась девочка.

И что мне ей сказать? «Малышка, твоя мама умерла»? Да, блин, я не смогу!

Ситуацию спасла, как ни странно, Аня. Она схватила малышку и принялась ей что-то говорить. Не знаю, что именно, я не вслушивался.

Девочка вновь разревелась, но уже не так, как раньше.

Что же Аня ей сказала? Что вообще можно сказать в такой ситуации ребенку, чья мать умерла фактически у нее на глазах?

Черт, как же погано то, а…

Двигатель катера затарахтел, мы все дернулись, когда наш корабль резко прыгнул вперед и начал быстро отходить от берега, а я продолжал глядеть на устроенный нами с Вовой погребальный костер.

Приложив к окровавленному шеврону, подарку Мурлока, кулак, я тихо себе под нос пробормотал, обращаясь то ли к нему, то ли к погибшей женщине:

— Мы постараемся ее уберечь, обещаю! Спи спокойно!

А потом я просто рухнул на банкетку и на автомате, чисто рефлекторно перекинув вперед горячий АКСУ, провалился в черное небытие.

Глава 11 Земля

Вова

Увидев, как Джей откидывается назад, замирая на лавке, Вова занервничал и кинулся к другу, но его на полпути перехватила твердая ладонь Аньки, уткнувшаяся ему в грудь и заставившая сделать два шага назад.

— Не трогай его. У него шок, плюс, как мне кажется, сотряс после того, как он стену грузовиком протаранил, а сейчас пошел откат. Если его сейчас дернуть — он опять пробегает часов двенадцать.

— И чем это плохо?

— А ты ничего не заметил? — спросила Аня. — С нынешним состоянием Жениной психики это плохо может кончиться.

— В смысле состоянием психики? — набычился Вова. — Все с ним нормально…

— Вов, а вот мне кажется, что не все. Джей на себя не похож в последнее время. Но я не врач-психиатр, я травматолог. Лечить ему голову от травмы — легко, а вот от проблем в голове — нет. Но точно знаю, что трогать его сейчас просто-напросто опасно, для нас в том числе.

— По-моему, Ань, ты перебарщиваешь.

— А по-моему врач тут я, — заявила Аня, — вот и послушай врача. Тебе он зачем? С автоматом внизу посидеть, приблудных этих присмотреть? — она кивнула в сторону спасенных. — Так это и я могу. Все, Вов, иди, я тут присмотрю сама за всем, и за Женей в том числе.

Она развернулась и направилась к остальным, оставив Вову.

Черт его знает, что там Аня рыкнула попробовавшему повысить голос и возмущаться Волохаю, но тот затих вмиг, а второй пассажир и так звуков не издавал, похоже, тоже пребывал в глубоком фалломорфинге от всего. Вова вздохнул и вернулся на место, к рычагам управления катером.

Помимо очевидного — чтобы присматривал за этими двумя типами, он хотел с Женей по еще одному моменту «проконсультироваться», а именно по дальнейшему плану их действий.

Но Аня права, пусть лучше спит. И, как бы Вове не хотелось этого признавать, права она в другом. Странно друг себя ведет, странно, так что действительно, пусть лучше отдохнет.

И ему самому, кстати, было бы неплохо отдохнуть, но не сейчас. Оставлять девчонок, Волохая и того второго, молчаливого, тет-а-тет Вова не мог, так что усталость усталостью, а надо немного потерпеть.

Раз Женя ' недоступен', придется ему самому решать, что делать дальше. Первое и самое очевидное — надо валить из Бадатия. Чем дальше, тем лучше, и не к Ахтияру. Вова подозревал, что там творится что-то схожее с тем, что они только что наблюдали в Бадатии. Плюс Мурлок говорил, что там еще и что-то рвануло, проблемы в порту, так что Ахтияр сейчас точно не вариант.

До «большой земли» они на катере не дотянут. Где-то придется останавливаться, добывать топливо.

Да и какой смысл в «Большой земле»? Куда идти? Что искать?