Мародёры
Шрифт:
– Саша, отец разбился.
– Как? – не понял Асов.
– Насмерть.
– Подождите, сейчас, – не зная что сказать, Асов нажал кнопку и повесил трубку. Он осмотрел залитую светом комнату, в которую перешел из кухни, закрыв за собой дверь, чтобы приглушить звуки музыки и лучше слышать тетю. Он не знал, что делать. Он так боялся момента, когда ему придется хоронить родителей, и был уверен, что он наступит нескоро. Саша еще не успел «встать на ноги», чтобы быть в состоянии оплатить похороны и все, что с этим связано. Он знал, что рано или поздно это произойдет. Но не сейчас же, не так скоро, и не таким образом!
Вот так праздник превращается в траур, очень просто и неожиданно. От этого нельзя спрятаться или убежать, тем
Однако он смог понять, что если ему нужно что-то сейчас исправить, то для этого нужно быстро действовать. Он решил сосредоточиться на какой-нибудь цели. Чтобы горе не накрыло его с головой, он должен был думать только о том, что нужно сделать, и действовать.
Было тридцать первое декабря, около шести часов вечера. Ему требовалось время, чтобы собраться с мыслями и принять решение. Он сел за свой компьютер и пустым взглядом уставился в одну из страниц интернета с мигающей рекламой от поисковика. На кухне раздавался приглушенный разговор мамы с мужем. Они готовили Сашины любимые салаты: оливье и селедку под шубой.
«Не может быть. Мы с ним разговаривали два дня назад. Он позвонил мне на работу, просил поменять билет на поезд, но это оказалось ненужным. Он ехал забирать семью из гарнизона, и мне не сказал, когда он точно уедет. Он всегда был сильным, никто не мог унизить его. С ним не может подобного произойти. Отлетав двадцать пять лет на всех типах самолетов, разбиться на гражданке невозможно. Стоп. Соберись. Сейчас самое главное силы. Ни о чем больше не думай, чтобы не ослабить волю. Думай! И ни на кого не рассчитывай», – но как когда-то давно, в детстве, когда он боялся или ему было грустно, мысли остановились. Сознание впало в ступор. И он подумал, что, быть может, именно сейчас ему необходимо применить все навыки, которые у него есть, и поэтому в мозгу сверкнул всего один приказ, выработанный как рефлекс, внутренний крик: «Думай!» И Саша спросил себя: «Что делать? Это правда? Это первое. Второе, как встарь, никакой жалости и сочувствия к себе. Только цель. Отдохнешь тогда, когда… Стоп. Думай только о цели. Если правда? Нужно ехать. Не может быть. Никто тебе не поможет, ни на кого не рассчитывай, о Боже, помощь нужна отцу». Асов позвонил отцу на мобильный телефон. Долго соединялось. Под Новый год мобильная связь обычно вообще не работает, но в этот раз соединение прошло. В трубке раздались гудки, но трубку никто не снял. Асов позвонил в гарнизон по номеру, который всегда помнил. Номер телефона в гарнизонной квартире из прошлой жизни, когда они жили там вместе, в его детстве. Никто не ответил.
Асов позвонил тете:
– Алло, тетя Тоня. Кто сообщил? Это точно?
– Да, Саша. Рафида звонила. Я сначала не поняла, кто звонил. Воем воет. Отец взял такси и на трассе, когда ехал в гарнизон, столкнулся с встречной машиной. – Тетя говорила плача. – Водитель и отец погибли. Другая машина «ауди», в ней, видимо, сработали подушки безопасности. Там водитель и пассажир выжили.
– Когда это случилось?
– Недавно. Может, в три, может, в четыре часа.
– Его нужно везти сюда.
– Да, конечно. Обязательно сюда.
Асов повесил трубку, молча сел на диван, скрестив ладони на телефоне. Из кухни доносились музыка и приглушенный разговор матери с мужем.
Асов вышел в коридор и, повернувшись в кухню, увидел, что боком к нему, что-то разрезая на столе, стоит мама. Он сказал:
– Отец разбился.
– Что? – переспросила мама.
– Отец
разбился. Ехал на такси в гарнизон. Произошла авария. Насмерть. Все.– Ты откуда знаешь?
– Тетя Тоня позвонила, а ей Рафида.
– Подожди. – Мама взяла свой телефон. – Позвоню в гарнизон, Ленке. Она должна, наверное, что-то знать.
Мама позвонила по телефону. Ее муж встал из-за стола и закурил, выключив радио. Асов услышал, как мама говорит:
– Лена? Привет. Слушай, что там случилось с Асовым? – послушав немного, она произнесла: – Ладно, я тебе перезвоню. – Повернувшись к сыну, сказала: – Говорит, была авария. Выехал твой однокашник, Лешка Торгач.
– Лешка? Он что, следаком стал?
Саша вспомнил своего бывшего однокашника. В школе он был прыщавый и оттого замкнутый, но беззлобный. Кто знает, какие у него остались комплексы? Люди бывают разные. Например, Асов сознательно высмеивал свои комплексы и недостатки, так как считал, что никогда нельзя выдавать свои недостатки за достоинства. Без борьбы со своими недостатками люди перестают работать над собой, поэтому надо высмеивать недостатки, зная меру и не переходя за рамки, на оскорбления. Однако Асов понимал, что если у него хватило силы воли бороться со своими комплексами и недостатками, то вовсе не обязательно, что Лешка справился со своими. Кто знает, каким человеком он стал.
Они не виделись восемь лет, с тех пор как Асов уехал из гарнизона поступать в институт. Почему-то Саша вспомнил, как учил Лешку кататься на мопеде, который тому подарил отец. По тем временам это был дорогой подарок, Сашин отец такого мопеда, иностранного и с коробкой передач, подарить бы ему не смог. Хотя в то время отец был майором и старшим штурманом, а отец Лешки лейтенантом и начальником местного ИВС. Саша помнил, что в школе они дружили с Лешкой. Потому что еще со школы, Саша пытался защищать слабых. Так его воспитывал отец.
Асов прошел обратно в комнату и, сев на диван, подумал: «Наверное, это хорошо, что выехал Лешка. Может быть, в чем-нибудь поможет». Мама с мужем прошли за ним.
Саша снова позвонил тете. Он не помнил ее плачущей, и никогда не приписывал ей обычных человеческих чувств. Тетя, родная сестра его отца, была обеспеченной, прагматичной и расчетливой. Ей было около тридцати пяти лет. Сейчас Саша был удивлен ее поведением: он подумать не мог, что может рассчитывать на ее помощь в трудную минуту. Однажды она уже оттолкнула его, когда он, восемнадцатилетний пацан, нуждался в обычном совете, и никого из родственников давно уже не было рядом. Она тоже относилась к нему равнодушно. Асов зарекся никогда в жизни не просить ее об участии либо помощи, он вообще предпочел вычеркнуть ее из своей памяти и круга общения, как и всех остальных своих родственников. Оставалось всего два человека, которые держали его на этом свете, теперь остался один. Дождавшись, когда тетя снова ответит на звонок, он спросил:
– А бабка с дедом знают?
– Да, Саша, – ответила она несколько спокойнее.
– Хорошо, пойду от них позвоню в гарнизон с обычного телефона, с мобильника у меня долго разговаривать не получится. У вас есть телефоны Рафиды или больницы, куда доставили отца? Что-то я не могу ей дозвониться.
– Рафида не отвечает. Я разговаривала с ее подругой Светой. Рафида просто воет и не разговаривает. Я всех, кого смогла, обзвонила, записывай телефоны.
– Да, а что говорит бригада «скорой»?
– Не знаю, по телефону ничего не говорят. Записывай.
Тетя продиктовала номера телефонов, включая мобильник Леши Торгача, которые Асов записывал на листок бумаги.
– А телефон какой-нибудь ритуальной компании есть?
– Да, мы узнали телефон диспетчера по ритуальным службам, они работают по всему городу.
– Хорошо, – сказал Асов.
– Саша, – сделав небольшую паузу, она продолжила: – Саша, он мой брат. Ты не думай. Я буду вкладываться, о деньгах не думай.
– Добро, – ответил он. – Спасибо.