Марс наш!
Шрифт:
— А я нуль-феромоник, — громче, чтобы слышал каждый в лагере, пробасил Каннибал. — Проще говоря, я вижу всё, что выделяет любой живой организм. Вот, например, у тебя сейчас идёт третий день месячных, сейчас в твоей крови просто запредельные дозы адреналина и кортизола. Скажи мне, Настя, чего ты сейчас так боишься?
— Я ничего не боюсь! — громко, чтобы скрыть неуверенность, выпалила девушка.
— Кого она там пытала? — спросил Каннибал уже у Атамана.
— Номер «194», Инай Ва…
— ИНАЙ!? — Каннибала вдруг будто громом поразило.
В голове пронёсся табун мыслей о том что произойдёт
Поддавшись мимолётному приступу ярости, Каннибал в два шага приблизился к девушке и, схватив её за горло, оторвал от земли! Кое-кто из студентов испуганно попятился, но Каннибалу было плевать.
Пока он отсутствовал, мальчишка, за которым он присматривал уже с десяток лет и называл любимым племянником, пострадал от рук этой… «Этой» — это кого? Что двигало этой тварью, которая, увидев немного не похожего на советскую молодёжь Иная, назначила его предателем?
Справившись с яростью, Каннибал разжал руку, и девушка, закашлявшись, повалилась на землю. Однако это имело свой эффект: в глазах Насти больше не плескалось превосходство или надменность.
Зато в её феромоновом облаке Каннибал почувствовал уверенность. Чёрт! Да эта красная комиссарка была искренне уверена, что Инай — предатель! Да и немудрено: выросший, по сути, в диком племени из бронзового века парень совсем недавно освоил беглое чтение и русский. Конечно, он выделялся среди остальных!
Вот это и лейтенантша с синдромом отличника принялась слишком рьяно выполнять приказ Сумрака. А судя по всему, Настя была действительно харизматичным нуль-тактиком. Раз четыре здоровых лба попёрлись исполнять её приказы.
Чёрт возьми, всего этого можно было избежать, будь в лагере он или кто-то из Часовых. Так что Каннибал тоже ощущал честь вины из-за произошедшего.
Но залётчиков нужно было как-то наказать.
— Атаман, — обратился Каннибал к старому вояке. — Где-то в жилом вагончике на базе я видел Устав Часовых…
— Так на месте Устав! — поняв, что задумал Часовой, отозвался Иван Феликсович. — На верёвочке у колокола!
— Залётчиков накормить и выдать Уустав. Пусть читают вслух, пока я не вернусь.
— Как? — удивился Атаман.
Над лагерем уже давно нависла ночь, а завтра у всех впереди очередной день выживания на «Терра Нова». С ползучими и летающими гадами, пернатыми динозаврами и полными ботинками сколопендр.
Однако Каннибал по-своему истолковал этот вопрос.
— Как-как? С чувством, с толком, с расстановкой! Особенно параграф о неуставных отношениях!
— А как же сон? — уже без одобрения уточнил Иван Феликсович.
— А спать сегодня никто не будет! — развёл руками Часовой. — Я отправляюсь в джунгли на поиски Иная, а залётчики будут вслух штудировать Устав Часовых!
Каннибал ухмыльнулся, обнажив белоснежные на фоне кожи зубы, и, присев к аллигатору, нажал какую-то кнопку на ошейнике своего питомца.
— Спасибо за службу, Иван Феликсович, — Сергей от всего сердца поблагодарил старика. — Идите спать.
— А как же… — не договорив Атаман указал рукой на залётчиков.
— Не переживайте, — улыбнулся Каннибал и кивнул на своего ручного зверя. — И идите спать. А этих Геннадий посторожит…
21:22. Земля 505.
Станция метро «Савёловская». Бар.
— Тост! Тост! Тост! — скандировала вся наша уже дружная компания.
Кузя недоверчиво принюхивался к торфяному аромату правильного «шотландца», Гагарина довольно жмурилась, смакуя от широты душевной позволенный мною ламбик, остальные выбрали привычные для себя напитки.
Я огляделся, стараясь собрать в кучу разбегающиеся после таких длинных суток мысли, чтобы выдать что-то вменяемое и воодушевляющее. Понимая, что эта битва мной уже проиграна, я просто отпустил на волю свою интуицию и позволил ей найти нужные слова в мутных глубинах памяти.
А интуиция, эта коварная и капризная дама, начала подсовывать мне совсем уж непотребства наподобие «Часовой — это не профессия, это половая ориентация», причем голосом военкома. Подавив смешок и позыв озвучить подобный тост — не поймут-с — я приосанился и с видом одного неубиваемого бравого коммандера начал:
— Бойцы!
Притихшие курсанты притихли, а в их скрестившихся на мне взглядах начали плясать восторженные искорки — тон я задал правильный.
— Кто круче нас?
Я пристально всмотрелся в лица ребят и, вскинув вверх руку с бокалом, с подъемом продолжил:
— Всего несколько человек — и все они уже мертвы!
После секунды потрясенной тишины весь присутствующий личный состав повскакивал с мест, чтобы уже стоя проорать что-то совсем уж нечленораздельное. Глаза у всех сверкали, у Лизы предательски дрожал подбородок, а Пятый с выпяченной челюстью одобрительно позыркивал на меня. «Спасибо, кэп, за простые и сильные слова — никогда не подводишь,» — подумал я.
Под звук сталкивающихся в салюте бокалов разнеслось «Ура! Ура! Ура!», и я решил, что пора закругляться.
— Боря, это тебе! — вручил я парню новый, купленный ещё у метро, телефон с симкой. — Позвони, как закончите тут с посиделками. Я вас заберу.
— Сумрак, а ты что, уходишь? — округлила глаза Гагарина.
Ну точь-в-точь как ребёнок, который, находясь в магазине, вдруг осознал, что не видит маму.
— А я…
До чёртиков хотелось сказать правду — «домой». После событий этих нескольких дней больше всего в жизни мне хотелось сначала забраться в душ, потом укутаться в свой любимый махровый халат, начислить в подаренную дочерью кружку «Самый лучший в мире писатель» и наконец завалиться на свой продавленный диван.
Желательно, суток на трое. С такими мыслями я шёл домой по апрельской слякоти, пропитанной реагентами. За время моего отсутствия Москва совсем не изменилась. В воздухе витали доносящиеся с вокзала ароматы креозота, выхлопных газов, дорогих духов и, кажется, шаурмы из ближайшего перехода.
Сначала через один подземный переход у станции метро «Савёловская», затем через другой. Два квартала по спальным районам, по привычке срезав через дворы угол, и вот слегка замёрзшими пальцами я уже открывал дверь домофона. Как будто и не было ничего! Не было комсомольцев, без спроса и предупреждения ворвавшихся в мою жизнь, не было никакой «Земли-1» и академии молодых Часовых.