Марш через джунгли

Пувин Эск был вдвое моложе большинства вождей, собравшихся на совет. Многие из них участвовали в давних битвах за Войтан и отчетливо помнили дни великой славы кранолта. Но мало кто из них, однако, осознавал истинное положение клана, и лишь по привычке все жаловались на потерю духа у молодых бойцов.

— Мы стоим перед нелегким решением, — произнес молодой вождь.

Всего лишь несколько дней назад он не посмел бы возразить старейшинам клана. Он был слишком молод, слишком не уверен в себе. С тех пор он заглянул в глаза преисподней. После битвы с имперской морской пехотой никакое сборище слабых, старых людей уже не могло его смутить.

— Наш клан, несмотря на свою громкую славу, стал терять свою силу, и я свидетель тому. Каждый год нас становится меньше и меньше, несмотря на плодородные земли, отнятые нами у Войтана...

— Кем это «нами», дитя? — насмешливым тоном перебил один из старейшин. — Когда пал Войтан, ты не был даже мыслью в голове твоего рохли отца!

Послышались грубые смешки, но Данал Фар воздел вверх копье славы, призывая к порядку.

— Пусть этот вождь говорит, — сказал старый шаман. — Пусть все слова будут произнесены на людях, а не в темноте позади хижин.

— Я спрашиваю, — продолжал покрытый шрамами и ожогами юный вождь, — разве нас не стало меньше? И все вы знаете ответ: «Да, нас меньше». И я скажу вам, в чем причина: в падении Воитана. В битвах против Войтана мы потеряли многих, очень-очень многих наших воинов. Теперь мы медленно набираем силы. Временами мне кажется, что мы скорее слабеем, чем возвращаемся к силе. Некогда у меня было много товарищей по игре, но мой сын сегодня играет один. Теперь вум ди и цас мем стали всего лишь памятью. К нам пришли эти земляне, и гордость племени повела нас в бой, и воины цас мем присоединились к нам. Мы напали на чужаков неожиданно, без предупреждения.

На самом деле он отчаянно спорил с отцом, возражая против атаки. Перебежчики, которые принесли слухи о падении Дома Н'Джаа, рассказали также и об ужасном оружии землян. Силы вум ди давно уже были подорваны, и молодой воин, осознав опасность, попытался уберечь от гибели лучших из лучших... но его возражения были отвергнуты.

— Да, мы напали на них неожиданно, — продолжал он, — и тем не менее мы потеряли наш отряд, тогда как чужаки, похоже, отделались царапинами.

Хотя Пувин Эск и не мог этого знать, существование кранолта поставили под угрозу два фактора: рассеяние и уровень смертности. У аборигенов за весь мардуканский год было только два репродуктивных периода. Завоевав огромные территории, кранолта заполучили охотничьи угодья, в которых мужчины могли бродить, как им заблагорассудится. Но при крайне низкой плотности населения это, к сожалению, означало, что в период, когда семя становилось способным к оплодотворению, им далеко не всегда удавалось найти партнершу.

Ситуацию усугубляли чудовищные потери при взятии Войтана. За время брачного сезона один мужчина мог оплодотворить только одну женщину. Правда, детенышей у нее рождалось много, и она могла рожать каждые два года, поэтому в обычных условиях рождаемость несколько перекрывала смертность. Но при захвате города кранолта оказались настолько обескровленными, что, несмотря на увеличение охотничьих угодий, уровень детской смертности ничуть не уменьшился.

Все это означало, что от своей «победы» клан оправлялся очень медленно, если оправлялся вообще.

— Если мы потеряем большую часть воинов клана от этого ужасного оружия, — продолжал Эск, подняв над головой руку, обожженную языком плазмы, — наш клан умрет. Быть может, отдельные племена и выживут, но даже в этом я сомневаюсь.

— Кто хочет говорить, как молодой вождь? Кто будет говорить за меня? — спросил Данал Фар.

Он бы и сам обрушился на выскочку, но следовало соблюдать видимость беспристрастности. Кроме того, общий рев послужил ему ясным ответом, и он указал копьем на ветерана Войтана. Пусть поставит наглого щенка на место.

— Единственное, о чем говорят потери вум ди, это что они были и остаются трусливыми подонками, и слова, которые мы слышали, еще раз доказали это! — выкрикнул Гретис Ксас.

Старый воин, прихрамывая, вышел вперед. Он был весь покрыт уродливыми шрамами, заработанными не только при взятии Войтана, но и в постоянных стычках с вольными городами, которые граничили с племенем.

— Вум ди со времени падения Войтана бездельничали, — продолжил он. — А дум кай продолжали сражаться против сидящих-в-дерьме. Мы не настолько слабы и трусливы, чтобы смириться с вторжением чужаков. Я скажу: вум ди — больше не истинные кранолта!

Слова Ксаса вызвали рев одобрения не только у собравшихся в кружок племенных вождей, но и у толпы воинов за их спинами. Пувин Эск скорбно склонил голову:

— Я сказал слова, которые должен был сказать. Я говорил их и своему отцу, Пувин Ши. Его больше нет. Он одним из первых ворвался на стены Войтана; он носил на поясе рога короля Войтана. И у меня на глазах его напополам разрубил огонь, посланный воинами, которых так трудно разглядеть, словно они невидимки.

Он вскинул голову и обвел взглядом толпу.

— Пройдет немного времени, и вум ди исчезнет. Нас сожрут джунгли и соседние племена. Но если кранолта выйдет на битву с землянами, они будут сожраны все, все кранолта, до единого. Вы говорите, что вум ди, чьи отцы привели кранолта на стены Войтана, чьи воины были острием копья кранолта на всем пути из наших исконных племенных земель, чей кровный сын стал вождем клана кранолта в войне против Войтана, — не истинные кранолта? Прекрасно. Наверное, вы правы. Но скажите мне это через пять дней, ибо тогда вы будете правы воистину. Ибо через пять дней кранолта исчезнет вовсе!

Воин повернулся и вышел из круга. Многие смотрели на него враждебно, но остановить никто не пытался. На собрании клана никто не осмелился бы даже дотронуться до вождя. Другое дело — спустя несколько дней...

Когда вождь вум ди и его жалкая свита покинули собрание, Данал Фар снова занял место в центре.

— Есть ли другие возражения? — спросил он. — Я ничего не вижу. Итак, я призываю вас без промедления атаковать землян. Завтра они выползут из своего гнезда и, вероятно, двинутся на Войтан, но мы перехватим их, прежде чем они доберутся до места. Они двигаются сквозь джунгли медленно, и нагнать их будет легко. В конце концов, они всего лишь сидящие-в-дерьме.

— В сторону!

Джулиан плечом оттолкнул рядового и, отведя рукоятку подальше от тела, переключил мультинож на шестую модификацию. Тот развернулся в 130-сантиметровый клинок. Джулиан крякнул от напряжения и обрушил мономолекулярное острие мачете на толстую лиану. Вьющийся стебель толщиной с хорошее бревно с треском разделился надвое, качнулся навстречу и ударил в живот. Сержант снова крякнул — и тут же покатился в сторону, уворачиваясь из-под опускающейся лапы вьючного животного.