Марш Мендельсона на бис

У Игоря ложная информация. Тамарка предохранялась, только не говорила об этом Игорю, а потом смогла убедить врачей (при материальном вливании Андрея), чтобы сказали Казанскому про ее бесплодие. Тамарка имела вполне определенную цель. И я об этом знала. Вова же понимает, что я не только не побежала к Игорю «капать» на Тамарку, а, наоборот, ее поддерживала и всячески покрывала.

У Вовы изменилось выражение лица. Прямо на моих глазах он терял веру в женщин.

– Она все эти годы любила Андрея, – тихо сказала я. – Для него она готова на все.

В этот момент открылись стеклянные двери, ведущие в переход и оттуда в самолет, и мы с Вовой присоединились к очереди желающих лететь в Вену. Иванов пребывал в полуобморочном состоянии. Если бы не я, не знаю, как бы он добрался до своего кресла.

Весь путь до Вены Иванов молчал. Я не лезла с расспросами, пояснениями, пожеланиями и предложениями и после кормежки вздремнула – почти до самого приземления.

Глава 24

Австрия. 18 апреля, воскресенье

В аэропорту Вова сразу же получил ключи от заказанной машины, мы в нее загрузились и отправились в путь.

Еще в России Глазков обеспечил Вову подробнейшей картой Австрии, и мы не сомневались, что без труда доедем туда, куда требуется. На карте все было указано исключительно четко, да и дороги, по которым мы путешествовали, отличались от отечественных. Машину вели по очереди.

Пока я сидела на месте пассажира, я стала искать на карте район расположения охотничьих угодий Ромаза Георгиевича, документы на которые на всякий случай лежали у меня в сумке.

– Чего ищешь? – как бы невзначай спросил Вова, когда я уж слишком углубилась в изучение изображенной на бумаге местности, прикидывая, как мне лучше добраться до владений бывшего грузинского родственника от городка, в котором обосновался последний муж. Расстояние-то было, судя по всему, ерундовым (в особенности по российским меркам), но предстояло подниматься в горы.

– Да так, просто изучаю местность. На всякий случай, – уклончиво ответила я.

Вова тут же заметил, что мне нет необходимости об этом беспокоиться: он сам достаточно хорошо подготовлен. Я вылупилась на него большими круглыми глазами.

Оказалось, что моему спутнику доводилось раньше бывать в этих местах, так же, как полковнику Глазкову, с которым они в последние дни многократно виделись и обсуждали возможное развитие событий.

– А как могут развиваться эти самые события? – спросила я.

– По-разному, – кратко ответил Вова. – Никто не знает.

– Меня ты хочешь использовать как приманку для бывшего мужа или мужей?

Вова неопределенно пожал плечами, а потом заявил, что я должна сказать спасибо и ему, и Глазкову, которые не поверили в то, что я увязла в деле по самые уши – хотя именно это им и пытались преподнести на блюдечке с золотой каемочкой. Но господа давно научены не верить явному решению вопроса, тем более если их к этому усиленно склоняют.

– Но… – открыла рот я.

– Катя, ты понимаешь, что несколько твоих бывших родственников и знакомых дружно спелись? А познакомились они все через тебя. Ты почему-то сумела сохранить дружеские отношения практически со всеми. Обычно с бывшими родственниками особой любви не наблюдается. А вы все так любите друг друга, что бывшие мужья даже составляют завещания в твою пользу. И оставляют тебе ключи от своих домов и квартир. В общем, полное доверие.

– А Анзор? – напомнила я.

– Анзор – исключение. Грузины – это отдельная статья. И они, по идее, работали сами по себе. Не знаю уж, как влезли в это дело. Но тоже решили, что ты увязла по самую шейку. Потом их отсекли. Ты понимаешь, почему тебя так подставляют?

– Кто меня подставляет?! Как?!

– А так, что ты везде оказываешься в самый неподходящий момент. Или, наоборот, самый подходящий. Зачем? Да чтобы потом свалить на тебя все грехи. Как ты отмоешься? Кто поверит, что ты ничего не знала? Тимофей и Леонид – не родственники. Тамарка им тоже никто. Но все знакомы с тобой, причем близко. Ты – человек в городе известный, никто не считает тебя дурой, как раз наоборот. Кто мог организовать такую операцию? Конечно, Катенька. И задействовала всех своих родственников и друзей, с которыми уже столько лет тесно общается и дружит. Большая дружная семья решила обогатиться. Теперь понятно?

Я долго думала, а потом кратко ответила:

– Нет.

Вова тихо застонал и поинтересовался, что именно мне непонятно.

– О каком деле идет речь?

Вова искоса посмотрел на меня с водительского места.

Теперь уже взорвалась я. Что Вова имеет в виду? Убийство Анзора? Так каким образом меня подставили? Убийство Ромаза Георгиевича и его охранника Коли? Да кто ж поверит, что я с ними справилась, и кто вообще мог знать, что я окажусь в том доме? Ведь те, кто совершил утренний набег на него, явно не были в курсе, что я где-то там нахожусь, иначе бы все перевернули вверх дном и добрались-таки до меня на подземном этаже, но они этого не сделали. Или хотя бы тут же сорганизовали выезд на место правоохранительных органов, которые взяли бы меня тепленькой.

Я убила Марину, сожительницу Артема Александровича? Я убила его соседку? Я взяла в заложники самого Артема Александровича? В таком случае можно узнать, где я его держу? Я сама себе звоню с угрозами?

Я подсунула Игорю «беретту»? Подбросила оружие к трупу Марины? Где-то приобрела еще одну такую же модель и держала у себя в шкафу под свитерами? Оптом я, что ли, закупаю эти милые игрушки?

Ну ладно, в последнее еще можно поверить, но во все остальное-то?

– А если все сложить воедино? – спросил Вова. – И еще добавить твое появление в цюрихском банке в самый критический момент? Ты на пару с управляющим вышла в операционный зал не раньше и не позже. Именно в ту минуту. И где теперь управляющий? Где деньги? Где налетчики?

Я призадумалась. А ведь Вова прав. Кто-то очень хочет меня подставить. Очень старается. Да, возможно, где-то было стечение обстоятельств, но ведь оно работает совсем не в мою пользу…

Одно меня порадовало: если все-таки среди организаторов дела присутствует Тимофей, с его отцом ничего не случится. Он живет сейчас где-то в укромном месте, и не исключено, что гримирует участников событий. А звонки мне – для отвода глаз. Мысль мудрая. Но как ее подтвердить? Или опровергнуть?

– Ну что? – спросил Вова. – До чего-нибудь додумалась?

Я неопределенно пожала плечами. Думать, по-моему, можно было все, что угодно, но вот как доказать? Хотя это в мои обязанности, пожалуй, не входило. Я спросила у Вовы, что он намерен делать с Леонидом Большаковым.

– Поговорить нужно. Припру его к стеночке.

– Не забывай, что мы в Австрии. И что припирание к стеночке и разговоры по душам – это наши национальные традиции. Здесь ты со своими корочками – никто, наоборот, они могут только помешать.

Вова хмыкнул и пояснил, что Леонид сейчас живет в отдельно стоящем доме, на краю маленького альпийского городка – деревни по нашим меркам. Именно в том доме зарегистрирован данный мне третьим мужем телефон.