Марш обреченных

Борька расплывается в счастливой улыбке:

– К Палычу?

– К нему.

«Десятка» трогается и плавно набирает скорость…

В салоне тихо – мы уже успели наговориться. Я смотрю на дорогу, Супрун пристроил затылок на подголовнике и пытается уснуть. А Куценко, глядя в черноту южной ночи, прощается с необъятными просторами кубанских степей, приютившими его на несколько лет после бесконечного скитания по армейским гарнизонам.

В эти же минуты два расчета пожарных машин на одной из узких улочек Таганрога заканчивают тушить то, что осталось от старого краснокирпичного дома. Следующим утром следственная бригада отыщет среди головешек и пепла обугленный труп мужчины. И наскоро опросив соседей с работягами из портовой бригады, сделает очевидный для всех вывод: «Причиной возникновения пожара по адресу… явилось неосторожное обращение с огнем и газовым оборудованием нетрезвого хозяина частного дома. Пожар удалось ликвидировать, других разрушений и жертв нет…»

Глава четвертая

Ставропольский край

27 июля

Из Ростовской области выбираемся той же дорогой: через Батайск и станицу Кисляковскую. В половине четвертого ночи проезжаем Тихорецк, а в семь утра въезжаем с юга в Ставрополь.

По подсказке Баркова главным ориентиром в поисках адреса Палыча значится армянская церковь. Монументальное сооружение находим на другом конце города – неподалеку от цирка. А через несколько минут тормозим у дома, в котором проживает Сергей Павлович Матвеев.

Встретиться с ним решаем по проверенной схеме: паркуем «десятку» во дворе, шагах в тридцати от подъезда, и ждем…

Бывший снайпер не появился ни через час, ни через два.

Нас поневоле охватывает беспокойство.

– Может быть, он не работает и торчит дома, довольствуясь пенсией? – предполагает Илья.

– Или прохлаждается на даче, – выдвигает свою версию Борис. – Видали, какие у них тут дачные массивы в пригороде?

Вздыхаю:

– Видали. Придется подниматься в квартиру. Ждите здесь…

Четвертый этаж. Звоню раз, другой, третий… Никто не открывает.

Раздосадованный, собираюсь спуститься вниз. И вдруг улавливаю то ли шорох, то ли осторожные шаги в прихожей. Приложив ухо к металлической двери, прислушиваюсь…

Внутри квартиры определенно кто-то есть.

«Маленький ребенок? Или престарелая мать Сереги?» – размышляю, поглаживая пальцем кнопку звонка. Потом осторожно стучу, сопровождая стук вопросом:

– Эй, есть кто дома?

Тишина.

– Мне нужен Матвеев Сергей Павлович.

Нутром чую, что за дверью стоит человек. Стоит и отчего-то не решается отпереть замок.

– Мы служили с ним в одной бригаде морской пехоты, воевали в Чечне, – убеждаю невидимого оппонента. – Я проездом в Краснодаре и просто хотел повидаться. Семь лет уж не виделись.

Я страстно желал услышать ответ, но внезапно прозвучавший глухой женский голос все одно заставил вздрогнуть.

– Вы кто? – донеслось из-за двери.

– Бывший командир Сергея Павловича.

Женщина не сдается:

– Как ваша фамилия?

Черт! Какая незадача! Свою фамилию по известной причине называть не хочется – я уже стерт. Два других наиболее близких друга Матвеева, о которых, возможно, слышала эта странная родственница – также стерты. И никакие иные фамилии в данном случае не помогут.

«Ладно, – почесав лоб, решаюсь нарушить инструкцию Баркова, – в конце концов при нормальном раскладе и Палычу, и его жене с дочерью объяснят причину смены документов».

– Серебров моя фамилия. Подполковник Серебров.

Тихо щелкает замок. Между массивной дверью и косяком образуется узкая щель, сквозь которую поблескивает белым металлом цепочка. Несколько секунд дотошная хозяйка изучает мою внешность, а я молю бога, чтобы она не потребовала документы, где значатся данные совершенно другого человека.

– Так он дома? – спешу перейти в наступление.

Рано. Проверка еще не закончилась.

– В каком году вы с Сергеем демобилизовались?

– В декабре две тысячи третьего. После госпиталя.

– Назовите его остальных друзей.

– Илья Супрун, Борис Куценко и… Юра Белый.

– Ф-фух, – облегченно выдыхает женщина и сбрасывает цепочку. Прикрыв же за мной дверь, проворно запирает все замки и лишь после этого, прислонившись спиной к стене, говорит: – Пожалуйста, не обижайтесь за конспирацию, но у нас тут такое творится!.. Проходите на кухню, я сейчас.

«Что-то здесь не так», – присаживаюсь на табуретку.

Переодевшись в свежий халат, хозяйка возвращается и тут же суетится у плиты с чайником. По виду ей около сорока.

– Да вы не беспокойтесь, – останавливаю ее порыв. – У меня и времени нет. Лучше объясните, где найти Серегу и… и что у вас стряслось?

Она садится напротив, проводит ладонями по лицу.

– Я его родная сестра.

– Он рассказывал о вас. Кажется, Марина?

– Верно, Марина, – кивает женщина и вымученно улыбается. Но улыбка быстро тает: – Несчастье у нас.

Внутри у меня похолодело:

– Что-нибудь с Палычем?

– И да, и нет. В общем, все началось в начале прошлого года. Сережа жил в Пятигорске и надумал продать полученную взамен сертификата квартиру. В общем, собирался переселиться в частный дом.

– Эту его мечту я помню.

– Он же рыбак заядлый и охотник. Вот и хотел домик с участком земли, по соседству с речкой или озером. Ну а домик задумал купить здесь, под Ставрополем – чтобы быть поближе к дочери и ко мне.

– И что же?

– Дал объявление в двух ставропольских газетах, и буквально на следующий день ему позвонил некий Кирилл – агент из риелторской компании; долго расспрашивал, интересовался… Потом приехал лично, посмотрел квартиру и пообещал подобрать то, что нужно. Сергею он показался серьезным и обязательным человеком – регулярно приходил, отчитывался и даже возил на показы.

Марина все-таки приготовила чай. Да я сам уж понял: история злоключений Палыча в три минуты не уложится.

– А дальше? – Отхлебываю из большой чашки.

– Приблизительно через месяц Кирилл предложил подходящий вариант. Съездили и посмотрели дом в селе Надежда – это в пяти километрах от Ставрополя. Помню, Сергей вернулся довольным – просто светился от счастья: домик в отличном состоянии, большой участок, рядом речушка и множество мелких озер. Но… «Надежда» так и осталась надеждой. Обманули его.