Маршал Рыбалко

Передислоцировались в уже знакомые места — в Ко-былинские леса, что западнее районного городка Плав-ска. Сразу же лесную тишину нарушили стук топороЕ, визг пил и глухое шарканье рубанков — бойиы строили землянки, ставили палатки, сооружали парки для размещения техники, оборудовали полигоны и стрельбища. Личный состав трудился с охотой, обживая свой новый «дом»_э но как ни старался сделать его удобным и уютным, никому из солдат и офицеров задерживаться в нем не хотелось. Командиров, а особенно политработников, постоянно донимали вопросами, долго ли тут придется прохлаждаться, скоро ли снова в бой. «Старичкам» не терпелось расквитаться с врагом за Харьков, «новичкам» — за те злодеяния, которые фашисты совершили на советской земле.

Правда, «прохлаждаться» не приходилось. Едва прибыв на место, подразделения включались в занятия по боевой и политической подготовке.

...Когда мы были в штабе бронетанковых и механизированных войск и выясняли, какими кадрами, боевой техникой и материальными средствами будут обеспечены наши соединения, Рыбалко встретил там командира 91-й отдельной танковой бригады полковника И. И. Якубовского. Я не прислушивался к их разговору — был занят решением какого-то вопроса, поэтому позднее

спросил Павла Семеновича, что представляет собой бригада, которая должна войти в состав армии.

— Судя по тому, что доложил комбриг Якубовский, его бригада имеет довольно солидный боевой опыт,— ответил Павел Семенович.— Воевала в составе общевойсковых армий Юго-Западного фронта, потом на Сталинградском направлении в 4-й танковой. А вскоре прибывает к нам. Тогда познакомимся с ней поближе.

Буквально через день-два после прибытия 91-й бригады в расположение наших войск Рыбалке выполнил свое намерение.

В этой поездке нас сопровождало несколько штабных офицеров, среди них — прибывший накануне новый начальник оперативного отдела штаба армии полковник А. П. Еременко. Его перевели в З-ю танковую с Ленинградского фронта, из 8-й общевойсковой армии. Я знал Александра Павловича еще по Ленинградскому военному округу. Человек весьма представительный — ростом и телосложением, как говорится, бог не обидел — Еременко легко сходился с людьми, и его у нас сразу полюбили. Товарищи незлобиво подшучивали над его двухметровым ростом, не так уж часто встречающимся среди танкистов. Добродушный, как большинство здоровяков, Александр Павлович не только не обижался на шутки, но и остроумно их парировал.

В ту поездку Еременко впервые сопровождал командующего. Впоследствии в боевой обстановке Рыбалко постоянно брал его с собой. Павел Семенович не раз имел возможность убедиться, что этот смелый и хладнокровный офицер ни при каких обстоятельствах не струсит и не подведет в минуту опасности.

Мы прибыли в бригаду около полуночи, и командующий приказал поднять ее по тревоге, совершить ночной марш, а затем выполнить боевую задачу.

В течение ночи сопровождавшие командарма офицеры побывали во всех частях и проверили состояние боеготовности. Собранные ими сведения поступили к полковнику Еременко, который очень дельно, сжато и исчерпывающе доложил их командующему.

— Знающий офицер, вполне соответствует должности,— сказал мне тогда Рыбалко,— будет хорошим помощником.

К утру, выполнив задачу, бригада вернулась в свое расположение. Утром был проведен строевой смотр. Зо-

лотом майского солнца сияли медали «За оборону Сталинграда» на груди многих воинов. Обойдя строй, мы убедились, что ветеранов в бригаде не меньше, чем прибывших на пополнение новичков. И это позволяет, как отметил командующий, обращаясь к воинам, предъявить личному составу бригады более высокие требования.

После окончания смотра нас окружил командный состав бригады. Вероятно, ожидали похвал, а Рыбалко высказал замечания. Лица командиров вытянулись: слишком уж неопровержимы были со всей строгостью перечисленные командующим просчеты и промахи.

На конкретных примерах, называя номера частей и подразделений, говоря о том, как командиры действовали и как им действовать надлежало, командующий произвел не только критический разбор учения, но и вместе с тем поделился с офицерами собственным богатым опытом.

В заключение Павел Семенович сказал:

— Если вы меня правильно поняли, то свои недостатки исправите быстро, боевого опыта на это хватит.

Бригада Ивана Игнатьевича Якубо-вского быстро ликвидировала указанные командармом недостатки и вскоре не уступала другим соединениям. Через год мы выдвинули Якубовского на должность заместителя командира танкового корпуса.

После войны дважды Герой Советского Союза И. И. Якубовский прошел славный путь в наших Вооруженных Силах. Стал Маршалом Советского Союза, занимал высокий пост первого заместителя министра обороны СССР, командовал Объединенными Вооруженными Силами стран—участниц Варшавского Договора...

В последней декаде мая к нам прибыл генерал-полковник танковых войск Я. Н. Федоренко с группой офицеров для проверки укомплектованности танковых и мотострелковых бригад офицерским составом, материальной частью, танками, артиллерией, автотранспортом и личным оружием. Проверке подлежала также боевая и политическая учеба личного состава.

Проверяя 12-й танковый корпус, который представляли комкор генерал М. И. Зинькович и заместитель по политчасти полковник П. С. Жуков, генерал Федоренко произвел личный опрос солдат и офицеров. Подойдя к мотоциклетной роте, он обнаружил прикрепленные

к коляскам барабаны. Генерал в удивлении остановился и спросил у правофлангового солдата:

— Для чего это?

— Для паники, товарищ генерал-полковник! — бодро отрапортовал солдат.

— Кто это придумал?

— Мы все, а руководил наш политрук Кулемин,

Федоренко поискал глазами по рядам, и тут же перед ним вытянулся и представился политрук Кулемин.

— Давно в армии? — спросил его генерал.

— Недавно, товарищ генерал-полковник! Призван из запаса.

Федоренко кивнул и выразительно посмотрел на побагровевших от смущения Зиньковича и Жукова. Опытный военачальник, он понял, что они ничего не знали об этих «барабанах для паники».

Закончив осмотр, генерал Федоренко собрал руководящий состав корпуса и приказал:

— Немедленно освободить мотоциклы от барабанов! — Посмотрел на комкора и предупредил: — Людей за проявленную инициативу не наказывать!

Рыбалко в это время был в 15-м танковом корпусе. Когда ему рассказали об этом эпизоде, он долго смеялся. Потом, посерьезнев, попросил проследить, чтобы командование корпуса тактично исправило ошибку.

— Это их вина,— подчеркнул Павел Семенович.— Мотоциклисты — молодцы, они думают над тем, как лучше использовать свои машины в бою. А старшие и опытные командиры должны были направить инициативу бойцов в более полезное русло.