Марсианин

— УЖЕ прорабатывается!

— Неужели?!

— Уже давал задание.

— Ну ты и шустрый!

Земля-2. Военный совет

Утром, когда все только-только просыпались, Владимир, как он обычно и делал, вскочил со своего ложа и побежал ставить чайник на кухню. Ложе у него было — туристский коврик, расстеленный на паркете, а постель — стандартный спальник. Спал он, обычно, в спортивном костюме, так что и одеваться ему собственно не пришлось. Только одеть ботинки.

Не успел он поставить чайник на плиту, как в дверях кухни «нарисовался» Михаил.

Михаил осторожно глянул вдоль коридора, вошёл в кухню и заговорщически посмотрев на Владимира, задал ему мучивший его вопрос.

— Как там дела с документами? — тихо спросил он.

— Уже делаются, — также тихо, но мрачно ответил Владимир.

— Что-то не так?

— Да всё так и… не так!

Владимир поморщился, мотнул головой и добавил.

— У них тут не просто взяточничество… а мегавзяточничество. Купить всё можно. Родную мать продадут в рабство, если цену достаточно большую предложишь.

— Н-да! «Весёленький» мирок нам попался.

— И не говори.

— Но с другой стороны, если будет достаточно денег, сможем здесь ассимилироваться быстро и без особых проблем. Если документы будут достаточно хорошо сделаны.

— Ты меня не до конца понял, — сказал Владимир, и выразительно посмотрел на Михаила, — у нас будут не поддельные, а НАСТОЯЩИЕ документы.

— Это как?!!

— А вот так! Нашёл хмырей, которые меня вывели на ментов из их паспортного стола. Хмырям пришлось заплатить. Но то, что нам готовят в том паспортном столе — не будет липой. Будут настоящие паспорта этого мира.

— Удачно!

— Что удачно? Что, — такое взяточничество?

— Что так получается ассимилироваться. А то, что взяточничество такое… тут придётся воспринимать как погоду.

— Маленькая деталь Михаил: здесь и там у нас, так же употребляется слово «ассимиляция» для эмигрантов. В одном и том же смысле. Только у нас это вживание в наше общество эмигрантов из капстран, а тут вживание беженцев из других республик бывшего СССР.

— Гм! Запомню. А то как-то оно ассоциируется это слово… с социализацией в наш строй. Хм… тут вопрос есть… ещё. «Вопрос любопытного». А как ты вообще «на хмырей» вышел и как ты их вообще нашёл?

— «Элементарно Ватсон»! Те «хмыри», это те самые торгаши…

— …Которым ты тогда «навалял»?!

— Ну да! — Владимир затрясся от душившего его смеха, — торгаши они! Стоило сказать «хорошо заплачу» так они тут же лучшими друзьями стали.

— Бэли-и-ин! Во, проститутки! — Михаила тоже разобрал смех.

— Ну и их тоже приходится использовать для Дела… Кстати, тут надо бы группу собрать на собрание, чтобы объяснить что к чему, выработать и поставить задачи. Они тут все в городе освоились?

— Да, освоились. Собрание полагаю, сейчас проводить будем?

— Да прямо сейчас. Зачем тянуть.

— Я тоже об этом думал.

— Ну тогда и вести его будешь. Я лишь «язык подложу» в нужных местах.

— Лады.

Начало «Военного совета» у Михаила вышло весьма неожиданным для многих. Кратко сообщив о положении дел, он прямо перешёл к…морали.

Неожиданность захода заинтриговала всех. Так что слушали его с очень большим интересом. В какой-другой компании, или в другой ситуации, данный «заход» командира посчитали бы неуместным и странным. Но тут сама обстановка ставила такие проблемы, которые прямо или косвенно затрагивали многие фундаментальные ценности. Так что чем быстрее определиться с ними, тем лучше.

— Тут речь идёт о морали. Мораль в этом мире — сами видите какая. Всё морально, что можно купить за деньги. Поэтому, пользуемся этой их моралью. Но для того, чтобы самим не стать этими… мне сильно нравится этот Юлин термин… — сусликами, — надо чётко разграничить свою и их мораль.

Юля при этих словах ухмыльнулась, а Михаил продолжил.

— Что это значит? Это значит, что мы по-прежнему поступаем как нам говорит совесть. А совесть утверждает, что нам надо поступать так, чтобы нанести людям как можно меньше вреда, и если это возможно, (но не в ущерб себе) помочь им.

— Думаю, что если мы выйдем на левые патриотические организации, то мы обязательно поможем. И они нам помогут — тут же заметил Владимир.

— Это так. Но пока не вышли, я считаю, что поступать надо так, как я только что говорил. Я понимаю, что у многих душа болит, видя всё вокруг. Хочется помочь им. Но главная помощь им может быть только тогда, когда мы вернёмся обратно и приведём СЮДА помощь из нашего мира. Поэтому, как бы ни хотелось когда и где, помочь кому-то — помните: главное вернуться назад. А это значит, главное для нас сейчас — безопасность группы и любые авантюры могущие помешать нам в этом деле неизбежно ударят и по интересам тех, кого вы вознамерились спасти.

— Но как нам поступать по отношению ко всей этой дряни? — спросил Юрий.

— Кого ты имеешь в виду? — не понял Михаил.

— Капиталистов. Их «интересы» тоже учитывать?

— Смотря кого — неожиданно для всех заметил Владимир.

— Это как?!

— Среди предпринимателей есть небольшая часть достойных людей. Их мало. Но есть. А разных грабителей и воров прижать — сам Бог велел.

Михаил с сомнением покачал головой.

— Ну… если нам попадётся достойный… Но что-то я таких пока не видел.

— Но они есть.

— Посмотрим…

По лицам остальных то же было видно, что они сильно сомневаются в том, что такие есть вообще в природе.

— Вы одного забыли… — ухмыльнулся Владимир, — вы его знаете.

— Вы хотите сказать что… — догадался Вадик.

— Да. Борис Ефимович, как раз и является предпринимателем. По статусу.

— Но ведь он бард!

— Ну и что? Весь его ансамбль, со всеми его подразделениями — частное коммерческое предприятие… Нет, он не эксплуататор. Это предприятие, по нашим понятиям — кооператив.

— По производству песен, — с юмором закончил за Владимира Николай.

— Ну можно и так сказать. Но я вас ещё раз хотел бы предостеречь — люди есть разные. И среди предпринимателей тоже нормальные люди встречаются, и среди рабочих — подонки.

Михаил, махнул неопределённо рукой, прекращая дискуссию, явно уводящую от первоначальной сути и вернулся к тому, на чём остановился.

— Поэтому наша главная мораль здесь — не навредить людям. Исключение — воры, бандиты, грабители. Их интересы соблюдаем только в тех случаях, если нарушение создаст дополнительные трудности и опасности для нас. Во всех остальных случаях — мы и их самих, и их интересы — игнорируем. Лучше вообще избегать контакта с этой публикой… Я почему так подробно об этом говорю: с одной стороны всё, что я говорю сейчас, для многих очевидно. Но! Надо затвердить это, чтобы не возникало сомнений после. Я заметил, что у нас есть дурная манера следовать привычкам и стереотипам нашего мира здесь. Сам попадался. А надо следовать привычкам и стереотипам здешнего.