Марсианские истории

— Значит, судебное разбирательство осуществляется в Манаторе тоже на этой арене? — спросила Тара.

— Да, большей частью, — ответила Лан-О.

— Как же тогда при таких обычаях, может пленник выиграть свободу? — продолжала спрашивать девушка из Гелиума.

— Если человек останется живым после десяти игр, он освобожден, — ответила Лан-О.

— И все принимают участие в играх? — продолжала расспросы Тара. — А как же женщины?

— Еще ни один чужеземец в Манаторе не выдержал десять игр, — ответила рабыня. — Им предлагают остаться рабами на всю жизнь, если они предпочитают такую участь играм. Конечно, их в этом случае, как любого воина, могут назначить для игр, но при этом их шансы на выживание увеличиваются, так как при выигрыше их ждет свобода.

— Но женщины, — настаивала Тара, — они могут заслужить свободу?

Лан-О засмеялась.

— Очень просто, — иронически воскликнула она. — Женщина находит воина, который будет сражаться за нее в десяти играх и выживает, тогда она свободна.

— Да, справедливы законы Манатора… — презрительно заметила Тара.

Она услышала шаги, ключи повернулись в замке и дверь раскрылась. Заглянул воин.

— Был ли здесь двар Э-Мед? — спросил он.

— Да, — ответила Тара, — он был здесь недавно.

Воин быстро оглядел комнату, потом вопросительно посмотрел на Тару Гелиум, затем на рабыню Лан-О. На лице у него появилась растерянное выражение. Он почесал затылок.

— Странно, — сказал он. — Два десятка людей видели, как он поднялся в крепость, но хотя в ней единственный, постоянно охраняемый выход, никто не видел, как он вышел.

Тара Гелиум прикрыла зевок обратной стороной ладони.

— Принцесса Гелиума голодна, парень, — заявила она. — Скажи своему начальнику, что я хочу есть.

Только через час принесли еду. Человека, доставившего ее, сопровождал офицер и несколько воинов. Офицер внимательно осмотрел комнату, но в ней не было ни малейшего признака происшедших событий. Рана, отправившая Э-Меда к предкам, к счастью для Тары Гелиум, была бескровной.

— Женщина, — сказал офицер, поворачиваясь к Таре, — ты последней видела двара Э-Меда. Отвечай мне и отвечай правдиво. Видела ли ты как он вышел из комнаты?

— Да, — ответила Тара Гелиум.

— Куда он пошел?

— Откуда мне знать? Не думаешь ли ты, что я могу видеть через запертую дверь? — в тоне девушки звучала насмешка.

— Мы не знаем… — ответил офицер. — Довольно странные вещи происходят в камере твоего товарища в тюрьме Манатора. Может быть, ты легко проходишь сквозь закрытую дверь и совершаешь еще более невозможные поступки?

— О ком ты говоришь? — воскликнула она. — О Туране, моем воине? Он жив? Скажи мне, он здесь, в Манаторе? Он не ранен?

— Я говорю о том, который называет себя Чеком, калданом, — ответил офицер.

— Но, Туран! Скажи мне падвар, слышал ли ты что-нибудь о нем? — голос Тары был настойчив, она вся подалась к офицеру в ожидании ответа.

Офицер не обратил сколь-либо внимания на вопрос Тары. — Что для него судьба какого-то раба?

— Люди не исчезают в воздухе, — сказал он, — и если Э-Мед не будет найден, этим делом займется сам О-Tap. Предупреждаю тебя, женщина, если ты принадлежишь к тем ужасным корфалам, которые вызывали духов мертвых гигантов и заставлял выполнять их волю — многие сейчас думают, что Чек из их числа — лучше верни Э-Меда, и О-Tap будет милостив к тебе.

— Что за глупость, — воскликнула девушка. — Я принцесса Гелиума, как я уже множество раз говорила. Даже если сказочные корфалы и существуют — а сейчас уже никто в них не верит — то предания предков говорят, что они вселяются только в тела преступников и людей из низших классов. Человек из Манатора, ты глуп, и твой джеддак глуп, и весь твой народ — глупцы!

Девушка презрительно повернулась к нему спиной и принялась смотреть на поле для джетана, на крыши Манатора и на расстилающиеся за ними низкие холмы, где была свобода.

— Но если ты так много знаешь о корфалах — воскликнул он, — тогда ты знаешь так же, что ни один простой воин не посмеет нанести им вред. Они могут быть убиты безнаказанно только рукой джеддака.

Девушка ничего не ответила: она поняла, что несмотря на его угрозы и гнев, никто в Манаторе не причинит ей вреда, за исключением О-Тара, джеддака Спустя некоторое время падвар вышел, уведя своих воинов. После их ухода Тара долго глядела на Манатор, размышляя, какие еще неожиданности принесет ей судьба Так стояла она в глубоком размышлении, когда снизу донеслись до нее звуки варварской музыки — глубокий мелодичный звук военной трубы, лязг оружия. Девушка подняла голову и прислушалась. Лан-О, стоявшая у противоположной стороны комнаты у окна, знаком подозвала к себе Тару. Отсюда через крыши были видны ворота Врагов, через которые в город входили войска.

— Прибыл Великий джед, — сказала Лан-О, — никто другой не осмелился бы под звуки военной музыки войти в Манатор. Это У-Top, джед Манатоса, второго после Манатора города. Его называют великим вождем повсюду в Манаторе. Народ любит его, а О-Tap ненавидит. Знающие люди говорят, что достаточно малейшего повода, чтобы между этими двумя вспыхнула война. Никто не знает, чем она кончится: хотя люди Манатора преклоняются перед О-Таром, но они любят и У-Тора, хотя он и не джеддак.

Верность марсиан своему джеддаку превратилась почти в инстинкт и побеждает в них самосохранение, в этом нет ничего странного, так как их религия обожествляет предков, и каждая семья ведет свое происхождение от древних через бесчисленные века, а джеддак сидит на том самом троне, на котором сидели его прямые предки сотни, а может и тысячи лет и правит потомками тех людей, которыми правили его предки. Слабого джеддака джеды смещают с трона, но на его место обычно выбирают члена правящей семьи, хотя законы дают им право выбрать кого-нибудь другого.

— Справедливый ли человек У-Top? — спросила Тара Гелиум.

— Да, — ответила Лан-О. — В Манатосе для игры в джетан используют только преступников, приговоренных к казни, да и у тех есть шансы освободиться. Добровольцы могут играть, но их передвижения не связаны со смертельным риском — раненые или просто уставшие могут покинуть поле. Они смотрят на джетан как на спорт — здесь же это бойня. У-Top против продолжения походов за рабами и против политики, когда сохраняется в изоляции Манатор от других народов Барсума. Но У-Top не джеддак, поэтому ничего не меняется.

Девушка смотрела, как колонна, пройдя через ворота Врагов, двинулась по широкой улице к Дворцу О-Тара Великолепная варварская процессия раскрашенных воинов в драгоценных доспехах с развевающимися перьями, на норовистых и визжащих тотах в богатой сбруе. Высоко над головами всадников на длинных пиках развевались флаги и вымпелы. Пехотинцы легко шли по каменной мостовой; их сандалии из шкуры зитидара не производили шума В тылу каждого утана шли боевые колесницы, влекомые огромными зитидарами и нагруженные военным снаряжением. Утан за утаном проходил через большие ворота, и даже когда голова колонны достигла дворца О-Тара, они еще не все вошли в город.