Мартин Иден

— Мне нужны деньги сегодня, — настойчиво повторил Мартин.

— Несчастное стечение обстоятельств! Если бы вы пришли в другой день… — снова сладко начал мистер Форд, но его перебил мистер Эндс, вспыльчивость которого отражалась в его живых глазах.

— Мистер Форд уже объяснил вам, как обстоит дело, — резко произнес он, — чек будет послан…

— Я тоже объяснил вам, — перебил Мартин, — что деньги мне нужны сегодня.

Он почувствовал, как пульс его забился сильнее от грубого тона заведующего, и устремил на него зоркий взгляд, ибо догадывался, что наличность редакции находится в карманах этого джентльмена.

— Право, нам очень досадно, — снова начал мистер Форд, но в эту минуту мистер Эндс сделал нетерпеливое движение и повернулся, как бы намереваясь выйти из комнаты. Мартин, не спускавший с него глаз, тотчас же бросился на него и схватил его одной рукой за горло, так что белоснежная борода заведующего, не изменив своей безукоризненной формы, поднялась прямо к потолку под углом в 45 градусов. Мистер Уайт и мистер Форд к своему ужасу увидели, что Мартин встряхивает их товарища, точно персидский ковер.

— Выворачивайте карманы, эй вы, почтенный эксплуататор начинающих молодых талантов! — кричал Мартин. — Выкладывайте монету, а не то я сам вытряхну из вас все до последнего гроша. — И, обращаясь к двум испуганным зрителям, добавил: — Не вздумайте соваться, не то плохо будет.

Мистер Эндс задыхался и, когда хватка Мартина несколько ослабела, тотчас же выразил знаками свою полную готовность исполнить его требование. После долгих поисков из его кармана появились четыре доллара 15 центов.

— Вывернуть! — скомандовал Мартин. Выпало еще десять центов. Во избежание ошибки Мартин снова пересчитал свою добычу.

— Ну, теперь вы! — заорал он на мистера Форда. — Мне нужно еще 75 центов.

Мистер Форд не стал медлить и поспешно обыскал свои карманы, что дало еще 60 центов.

— Вы уверены, что это все? — угрожающе спросил Мартин, забирая и эти деньги. — Что у вас в карманах жилета?

В доказательство своей добросовестности мистер Форд вывернул оба кармана наружу. Из одного выпал кусочек картона. Он хотел вложить его обратно, но Мартин крикнул:

— Что это? Билет на паром? Давайте-ка его! Он стоит десять центов. Я засчитываю его. Итак, я получил 4 доллара 95 центов, включая этот билет. Пять центов за вами.

Он посмотрел на мистера Уайта и увидел, что этот тщедушный человечек протягивает ему никелевую монетку.

— Благодарю вас, — сказал Мартин, обращаясь ко всем вместе, — и будьте здоровы.

— Грабитель! — зарычал ему вслед мистер Эндс.

— Низкий вор! — отпарировал Мартин и, уходя, хлопнул за собою дверью.

Мартин разошелся — до того разошелся, что, вспомнив о «Шершне», который был должен ему 15 долларов за «Пери и жемчуг», решил сейчас же пойти туда и получить их.

Но «Шершень» издавался компанией чисто выбритых ловких молодых людей, откровенных мошенников, которые грабили всех и каждого, не исключая друг друга. После того как Мартин переломал часть редакционной мебели, редактору, считавшемуся в свое время чемпионом университета, удалось при искусной помощи заведующего, агента по сбору объявлений и швейцара выставить Мартина из редакции и спустить его с лестницы.

— Заглядывайте почаще, мистер Иден, всегда будем рады вас видеть, — насмехались они с верхней площадки лестницы.

Мартин поднялся, ухмыляясь.

— Фью, — крикнул он им, — после этого «трансконтинентальная шайка» — сущий хлам, а вы, ребята, призовые борцы!

Новый взрыв смеха приветствовал его слова.

— Должен сказать вам, мистер Иден, — крикнул ему вниз редактор «Шершня», — что для поэта вы тоже малый не промах. Позвольте узнать, где вы научились этому прямому удару?

— Там же, где вы выучились своему полунельсону, — ответил Мартин, — а фонарь-то у вас под глазом все-таки будет!

— Надеюсь, что ваша шея достаточно пострадала, — любезно возразил редактор. — Что вы скажете, не пойти ли нам выпить по этому поводу, то есть не по поводу вашей шеи, а по поводу нашего маленького, но бурного сражения?

— А что ж, прекрасно! — согласился Мартин.

Грабители и ограбленный выпили вместе и дружески порешили, что поле битвы осталось за сильнейшим и что 15 долларов за «Пери и жемчуг» по праву принадлежат штату редакции «Шершня».

Глава XXXIV

Артур остался у калитки, пока Рут поднималась по лестнице в квартиру Марии. За дверьми она услышала быструю трескотню машинки, и, когда Мартин впустил свою гостью, в руках его был последний лист рукописи. Она пришла выяснить, будет ли Мартин обедать у них в День благодарения, но прежде чем она успела спросить его, он заговорил о том, что поглощало все его мысли.

— Вот послушайте, я прочту вам, — воскликнул он, отделяя копии и складывая по порядку листы рукописи. — Это моя последняя вещь, и она совсем не похожа на то, что я писал до сих пор. Различие так велико, что я и сам немного испугался. Но чувствую, что это хорошая вещь. Вот, посудите сами. Это гавайский рассказ. Я назвал его «Вики-Вики».

Он весь горел творческим жаром, в то время как она дрожала в холодной комнате. Здороваясь с Мартином, она обратила внимание на то, что руки его холодны, как лед. Рут внимательно слушала его чтение, и хотя лицо ее выражало лишь неодобрение, он все-таки спросил:

— Скажите откровенно, что вы думаете об этом рассказе?

— Я… я не знаю, — ответила она. — Можно будет… как вы думаете, удастся его продать?

— Боюсь, что нет, — прямо ответил Мартин. — Это слишком сильная вещь для журналов. Но это правда, клянусь, сущая правда!

— Но почему вы непременно хотите писать такие вещи, которые нельзя продать? — беспощадно продолжала она. — Ведь вы же пишете для того, чтобы зарабатывать средства к жизни, не так ли?

— Так-то оно так. Но этот злосчастный рассказ овладел мной. Я должен был написать его, он так и рвался на бумагу.

— Но этот тип, этот Вики-Вики, почему вы заставляете его так грубо выражаться? Ведь это, несомненно, оскорбит читателей. Я уверена, что редакторы, главным образом, из-за этого и отказываются принимать ваши произведения, и они вполне правы.