Мартовские истории

Мила расхохоталась: «У кого интервью брать? У киборга или у кошки?». «В правом нижнем углу»: – мрачно ответил Полтергейст. Девушка убрала ладонь и увидела небольшой столбец, обведенный красным фломастером редактора. Сразу под названием «Две субстанции» шли строчки о том, что польская пианистка Злата Войцеховская сделала научное открытие, в котором описала, что душа человека состоит из двух субстанций – черной и белой: «При жизни они едины, но постоянно борются между собой, как добро и зло. После смерти белая субстанция улетает на небо и сливается со всеобщим светлым духом, а черная субстанция продолжает цикл, ей дается новое рождение, в котором она должна искупить все свои грехи. Она живет и своими поступками снова делит себя на две субстанции – белую и черную, потому что даже самый злой человек хоть раз в жизни делал добро. Когда на Земле не останется черных субстанций, человечество сольется в единый Божественный Дух, которому будет позволено создать свой мир» – чем дальше Мила читала, тем больше у нее болела голова. Но бредовые гипотезы пани Войцеховской все не кончались: «Есть еще и серые субстанции, так называемые, призраки, черное и белое в них так тесно перемешалось, что уже невозможно отделить одно от другого, пока не произойдет что-нибудь экстраординарное» – что именно Злата объяснять не стала. «Серым субстанциям нельзя на небо и они не получают нового рождения, они остаются на земле и очень опасны для всех живущих!» – на этой тревожной ноте заметка заканчивалась. Людмила вздохнула с облегчением, отложила газету и вопросительно посмотрела на Главного.

– Я искал пани Злату в Польше, но мне сказали, что госпожа Войцеховская месяц назад уехала в Россию, а точнее, в Санкт-Петербург.

– Павел Сергеевич! – девушка не могла скрыть своего удивления: – Вы что всерьез считаете, что вся эта спиритическая чушь заслуживает внимания? Может быть и покажется кому-то интересным, но ведь наш журнал не об этом! Да где Вы вообще взяли этот хлам? – она схватила газетный лист и потрясла им перед редактором.

– Моя мама решила заново оклеить комнату. Она все делает по старинке, ободрала обои, приклеила на стену старые газеты и стала ждать, пока клей высохнет, а тут я зашел, и прямо из коридора на меня госпожа Войцеховская смотрит. Они поместили на обложку единственного реального человека из всех упомянутых ими. Я не придал этому значения, пока случайно не наткнулся на заметку о субстанциях, – он остановился и с минуту пристально смотрел в окно: серое предосеннее небо по краям начинало темнеть, словно кто-то с двух сторон медленно сворачивал лист небосвода. Не отводя взгляда, он начал медленно читать стихи:

« На черном озере – черные волны.

Сюда прилетают белые лебеди.

Белые лебеди станут черными,

Черные лебеди – черными волнами…»

– Черное озеро, – сказала Мила, когда Полтергейст закончил, – Очень известная песня. Я слышала с десяток ее версий на разных языках. Рок, опера, попса.

– Может быть, тебе известно, кому принадлежит авторство?

– Нет. Но думаю, это оперная трактовка. Скорее всего, музыку написал Григ. Такая мрачная и таинственная, но в то же время манящая и легкая мелодия. Современные музыканты, не стесняясь, воруют у классиков.

– Нет, это не Григ. Это «Черные Волны». Таинственная группа, стоявшая у истоков направления, которая так и не дала ни одного концерта. Они просто исчезли накануне своего первого выступления. У организатора того концерта остались репетиционные записи, в ужасном качестве, так, словно, кто-то хотел стереть их, но не стер до конца. Только две песни удалось кое-как восстановить: «Черное Озеро» и «Река будет течь». И вот что самое интересное: даже эти записи невозможно найти, их нигде нет. Эти песни стали хитами, но никто не знает настоящих авторов. Я хочу восстановить историческую справедливость. Это будет настоящая бомба!

– А как же так получилось? – Мила позабыла недавние огорчения, и отбросила свою иронию. – Откуда же тогда современные исполнители взяли музыку и текст?

– Говорят, что остались записи с заявки на музыкальный фестиваль… Все остальное надо выяснить у госпожи Войцеховской, которая во времена своей бурной молодости была в составе «Черных Волн».

– Но что может рассказать эта сумасшедшая? А другие участники группы?

– Пропали! Никто их не видел и ничего о них не слышал, никто не знает их имен. Нет даже фотографий! Тайна, покрытая мраком. Осталась только пани Злата, – Павел Сергеевич массировал ладонью лоб, а это значило, что он хочет что-то сказать, но не может подобрать нужных слов. – Мила, – наконец выдавил он, – Я должен тебя предупредить! С госпожой Войцеховской уже пытались пообщаться, но она ни разу не дала интервью по этой теме. Потом скрылась из поля зрения. Прошло лет двадцать, наверное, она решила, что все уже забыли, кто она такая, вот пани Злата и выплыла со своими «Субстанциями». Мила, возможно, конечно, совпадение, но люди, пытавшиеся разговорить Войцеховскую, в данный момент они все, – он оттягивал конец фразы, но Мила уже все поняла:

– Приказали долго жить? Вот почему это интервью досталось мне, а не Тоне.

– Да, то есть, нет, – Главный был в смятении, – Я бы и тебя не послал, я бы сам поехал, но у меня есть предчувствие, что только у тебя может получится. У тебя же дар убеждать! Я, ведь, тоже не собирался тогда брать студентку на работу…Ты согласна?

«Такой шанс выпадает редко: – подумала Людмила, – Это очень интересно! Но и очень сомнительно, слишком невероятная история, хотя, с другой стороны, чего не сделаешь, чтобы Лолита Львовна исчезла с горизонта».

– Да, – сказала Мила, представив себе, какое лицо будет у старухи, когда она узнает, что уволена.

– Молодец! – бодрым голосом воодушевил Полтергейст. У Лолиты Львовны статья о Русском музее. Завтра полетите вместе.

Глава 2

Она, как всегда, проспала. Вчера вечером дала себе слово встать пораньше, принять бодрящую ароматную ванну, тщательно накраситься, уложить волосы, подобрать костюм. Задание важное, нужно быть готовой ко всему, нужно чувствовать себя уверенно. Но утром полтора часа сна оказались важнее. Да ладно, что она и так не хороша? Волосы несвежие, распустить нельзя – намочить водой, гладко зачесать, собрать в высокий хвост и густо залить лаком для волос. Темные блестящие гладкие волосы и яркая помада, красотка – Кармен! Очень дорогая тушь за три минуты сделает и без того черные ресницы густыми и длинными: красивые выразительные глаза, больше ничего и не нужно. Длинные серьги гирлянды из темного янтаря, чтобы оттенить ореховый цвет глаз. Костюмы гладить некогда, но в шкафу висят два черных платья из немнущегося трикотажа. Одно на себя, одно с собой. Декольте и завышенная талия подчеркивают достоинства и скрывают недостатки фигуры. Длина платья чуть ниже колена не выглядит вызывающе, но и не скрывает ровные стройные ноги. Девушка оглядела себя в зеркале прихожей и осталась довольна: «Элегантно и просто, и в пир, и в мир».

Когда она приехала в аэропорт, регистрация уже началась. Мила уныло встала в конец длинной очереди. Ближе к стойке маячил красный пластиковый бантик. «Хорошо, что мы в разных концах очереди, – обрадовалась девушка, – Места рядом уж точно исключаются».

В итоге они оказались в соседних креслах, из чего можно было сделать два вывода: либо теория вероятностей не работает, либо сотрудница регистрации работает по принципу хаотического броуновского движения. Лолита большую часть полета сидела с поджатыми губами, отворачивалась, кривилась, демонстративно молчала, но уже после посадки не выдержала: «Я знаю, зачем он тебя послал! Я все слышала. Так вот, у меня связи в этом городе, мне помогут, и я сама возьму у нее интервью! Возвращайся в редакцию и собирай вещи!»: она кипела от злости и брызгала словами, как масло на раскаленной сковороде. Мила не удостоила ее ответом, но благодаря этой гневной тираде ей пришла на ум дельная мысль: не нужно пытаться взять у загадочной Войцеховской интервью, надо предупредить Злату о том, что в город прилетела сумасшедшая старуха, с целью всеми правдами и неправдами разговорить ее. Лолита Павловна не замедлит подтвердить это своими действиями, и Мила завоюет доверие польской «провидицы». И аккуратно, исподволь, интересуясь «субстанциями» она выведает то, что нужно. Ведь в настоящем всегда прячутся «субстанции» прошлого.

Ну и все. Она прилетела. «Куда идти? Что делать? Ей известна гостиница, она может узнать номер. А дальше что? Придет и постучит в дверь и с порога: «День добрый! Я пришла предупредить Вас…» Чушь! Она даже не знает, говорит ли панночка по-русски». Пока ехала на такси из аэропорта, пыталась придумать более верный способ знакомства, но водитель включил радио, и солист известной финской поп-рок группы на английском языке с модной мрачностью и слезливостью в голосе запел:

«There are black waves on the black sea.

Snow-white swans come to that place.

Then snow-white swans become black swans,

And black swans become black waves.

There are black stones on the ground:

The debris of the broken heart.

There are black pines all around.

And there is black sun in black depth.

The bоat is drifting through the waves

To endless expanse of black sky

In these black clouds I see you face.

My lovely black swan, you’ll be mine!»

«Это знак, – подумала Мила, – У меня получится! Я сейчас же поеду к ней!».

Используя все свое обаяние, всю свою находчивость и две тысячные купюры, Мила узнала, что пани Злата остановилась в двухместном полулюксе на третьем этаже и сегодня еще не покидала номер.

Девушка аккуратно постучала и, не дождавшись ответа, почти что прокричала две заготовленные фразы. Никто не ответил. Она еще три раза с силой бухнула в дверь, дверь затряслась, но ответа опять не было. – Ну как хотите! – с досадой сказала она, – Вам же хуже будет! Ответом на ее угрозу было молчание, Мила разочарованно вздохнула и собралась уходить, как вдруг услышала за дверью шаркающие шаги и недовольное ворчание: «Всем что-то нужно от меня!».