Марвел-11. Мишень

Сидеть на скамейке возле академии, когда на улице гуляли столь холодные ветра, было не очень хорошей идеей - Полли прекрасно это понимала, но ничего не могла с собой поделать. Лишь в такие моменты, любуясь ночью и светом, что, пронизывая мрак, исходил из жилых комнат, девушка чувствовала себя по-настоящему свободной. Ей казалось, что вот она - вольная жизнь. Сдерживающие оковы позади, перед ней открыт весь мир и все дороги - иди, куда хочешь, и она шла…в очередной раз возвращаясь в свою школу-тюрьму, которую она уже не могла называть домом.

– Почему этот мир так жесток со мной?
– спросила школьница у показавшейся на миг из-за туч луны.

За спиной послышались мягкие легкие шаги и девочку передернуло. Быть может причиной этому был внезапный порыв холодного ветра, а может нежелание молодой особы выслушивать очередной печальный рассказ очередной печальной и несчастной мутантки. Сестры не желали ей вреда, но и пользы в их постоянных нравоучениях и советах Полли давно уже не видела.

– Задолбали… - тихо шепнула в пустоту девушка, после чего почувствовала, как на ее плечи мягко и молчаливо легло теплое пальто, - ой, Джон, это ты?
– подпрыгнув на скамейке от неожиданности, воскликнула Полли.

– Можно я присяду?
– тихо произнес парень, в ответ на что девушка лишь стеснительно указала рукой на место рядом.

Молчание затягивалось. Джон задумчиво смотрел в небо, думая о чем-то своем, а школьница, уткнувшись взглядом в землю, подбирала слова и темы, чтобы первой начать разговор.

«Это же тот самый момент, как в книжках, когда смелая героиня, укутав замерзающего героя, признается тому в любви!
– верещало подсознание девушки, - но только почему все наоборот, как мне с ним заговорить, что я должна ему сказать?»

Пауза затягивалась.

Сдавшись, не найдя в своей молодой головушке романтической мысли, девушка начала с самого банального и простого, с того, что объединяло всех - с обязанностей и работы.

– Ты уже слышал о новом законе?
– натянуто улыбнувшись и взглянув на парня, произнесла она.

– В пекло эти законы… - недовольно буркнул Джон, но увидев вмиг погрустневшую девушку, добавил, - извини, сейчас у нас всех столько забот и проблем, а теперь еще и местные власти со своими требованиями, - раздраженно продолжил парень, голова которого в последние дни была полностью забита приемами, комбинациями и воспоминаниями тех самых ощущений, которые ему были так необходимы для создания и высвобождения своей силы.

– Ну, ты всегда можешь податься в политику, попытаться стать президентом и изменить законы и весь мир!
– не без иронии и с издевкой произнесла Полли.

– После чего я бы присвоил всех красавиц этой страны себе… - тихо продолжил мысль парень, - а что, звучит неплохо, - добавил он, наградив девушку легкой улыбкой.

«Вновь это его выражение лица», - вздохнула Полли.

Короткие шрамы, проходившие вдоль виска, почти исчезли, спрятались за отрастающими волосами, но тот единственный, длинный и тонкий, что проходил горизонтально через все лицо, продолжал напоминанием отзываться в мыслях школьницы. Видя это искореженное непониманием и печальным прошлым лицо, сердце девушки всегда начинало дрожать. Она восхищалась им. Его манеры - не каждая женщина сможет вести себя так, с одной стороны, непринужденно, но с другой стороны, вежливо, в компании, которая постоянно пытается тебя чем-то задеть и принизить твои способности. Его отношение к себе и к людям, что его окружают, восхищало. Девушка помнила рассказ Зверюги о том дне, когда парень, не желая развязывать конфликт между Школой Людей Икс и Мстительницами, без раздумий предложил выдать себя, и то, как он изо дня в день постоянно следил за собой. Основной массе мужского населения Нью-Йорка были свойственны полнота, брезгливость, нежелание развиваться в какой-либо области, но Джон...

– Ты будто с луны свалился… - залюбовавшись парнем, неожиданно для самой себя произнесла вслух Полли, после чего покраснела.

В ответ парень лишь усмехнулся, после чего, не сумев вспомнить потерянную только что мысль, вновь взглянул на девушку, сидевшую подле него. В следующий миг их взгляды пересеклись. Большие зеленые глаза робко блестели, отражая горящие за их спинами огни большого поместья. Длинные пряди волос цвета летней листвы, играя с ветром, развивались за спиной.

«Ее лицо...сама невинность», - умилялся про себя парень, для которого девочка, сидевшая перед ним, была кем-то в роде давней знакомой или очень далекой и когда-то давно забытой двоюродной сестры.

Пусть она и была всегда мила с ним, пусть она была добра и заботлива, но это не отменяло того факта, что он был гораздо старше нее. Комплекс по поводу своего настоящего возраста не отпускал Джона до сих пор. К тому же, Полярис была слишком красива для своих лет и явно была достойна чего-то лучшего, нежели старый и в свое время потерявший смысл жизни мужлан. Девушка ему, бесспорно, нравилась, однако всегда оставалось это мерзкое, неприятное «но».

– Скажи, а чем ты… - начал было Джон, но его тут же прервали.

– Я люблю тебя!
– решительно произнесла Полли, после чего рывком дернувшись, неумело впилась в губы парня.

Поцелуй длился всего несколько секунд - кто-то сказал бы, что он был слишком коротким, но не для Полли, в душе которой за эти мгновения пронеслась вся жизнь. Ее руки и ноги тряслись от волнения, голос подрагивал, все нутро сжалось в ожидании реакции от мужчины.

– Это было неожиданно… - приходя в себя, и пытаясь сменить тему, произнес Джон, рассуждающий сейчас больше, как мужчина, которому давно за тридцать, нежели, как восемнадцатилетний школьник.

– Будь моим мужем!
– вновь вырвалось из уст Полярис.

Она понимала, к чему вел Джон - парень всегда избегал подобных тем, но сейчас она была настроена серьезно и решительно, как никогда.

Расставить все точки над «i» и раз и навсегда выяснить, что думает о ней парень - такова была ее нынешняя цель.

– Сейчас ночь. Даже если бы мы прямо сейчас решили расписаться, город эвакуирован и пуст. Официально некому было бы все провести, у нас меньше двух дней и аукцион уже не отменить…

– К черту официальность, к черту эти два дня и аукцион, скажи мне только одно - «да» или «нет»!
– срываясь на плач, произнесла девушка.

Мужчина замер. Выборы такого уровня ему принимать еще не приходилось. С одной стороны - законы и принципы его прошлой жизни взрослого мужчины, а с другой - девушка, которая, видимо, всем сердцем и душой в него влюблена.

– К черту законы… - решительно ответил спустя пару секунд Джон, вновь впиваясь в губы девушки поцелуем, поцелуем со вкусом девичьих слез.

Еще не до конца осознавая происходящее, Полли, сбросив с плеч пальто, обеими руками обхватила парня, не позволяя тому отстраниться.

«Этот поцелуй, я хочу, чтобы он длился вечно…» - думала малышка, по раскрасневшимся щекам которой продолжали бежать тоненькие ручейки, сменившие слезы горя на слезы радости.

– Я стану твоим мужем… - едва оторвавшись от соленых губ Полли, произнес очевидную уже для обоих истину мужчина, но сказать что-либо еще так и не успел.

Вновь поцелуй, уже более напористый. Маленький язычок девочки по-хозяйски вторгся в рот Джона, вызвав новый порыв страсти и наслаждения. Гремучая смесь эмоций, радости, страсти и наслаждения, заполнили разум обоих. Полли ловко забралась на колени Джона, ее руки скользнули парню под майку и неся с собой уличный холод, вызывающий мурашки, остановились на упругой и сильной юношеской спине.