Marvel/DC. Король Пауков

Я смотрю в широко распахнутые глаза, уперевшиеся в небо и пытаюсь нащупать в себе хоть что-то.

Пустота и Паутина.

У меня полный карт-бланш на творение кровавых вакханалий. Насколько я знаю характер пауколеди, они уже успели где-нибудь засветиться. Оторванные от реальности идеалистки, желающие сделать мир лучше. Наверняка уже начинает постепенно сносить башню от славы, чувства "выполненного долга" и прочего бреда. Вот они удивятся, когда все трупы со следами паутины, припишут к их послужному списку.

Петляю темными подворотнями.

Юджин "Флэш" Томпсон, жди меня.

Курт "Ящер" Коннорс, для своих Сапоги-Из-Крокодила

Годы исследований.

Работа сотен ученых по всему миру.

Миллионы долларов.

Тонны отчетов, формул и изысканий.

И все ради чего? Чтобы все пустить под откос?

Курт Коннорс не был местечковым патриотом, боготворя "Озкорп", давший ему все средства, оборудование и помощников. Ничего личного, только бизнес. Взаимовыгодное сотрудничество, они используют его, он использует их и все довольны.

Но это...

Они стояли на пороге великого открытия, они уже тянулись к нему, сожми пальцы и все, добро пожаловать в лучший мир будущего. Излечение рака, СПИД-а, всех болезней, возвращение потерянных конечностей, донорство органов. Не будет детских смертей, не было бы слез на могилах, не надо было умирать.

Озборн-старший свернул проект.

Лекарство нестабильно, не доработано. Еще бы месяц с серией экспериментов...

Игла шприца впивается в предплечье. Жидкий огонь растекается по его венам.

Обрубок руки охватило жжение. Кожа отслаивалась, бугрилась.

У него выросла новая конечность. Покрытая чешуей рука.

Вместе с ужасом, страхом, непониманием и удивлением пришла предельно четка мысль.

Близится новая эра.

Эра Рептилий.

Глава 13. Щепотка павучьего геноцида ч. 4

Стены и потолки все так же оставались для меня серьезными препятствиями - ползание по вертикальным поверхностям, это уже уровень второй-третьей линьки с существенно измененным строением тела. Но паутина решает. Надежда какой-то там юношеской сборной проживала на третьем этаже. Халупа, почти как у меня, пять этажей, остро нуждающихся в капитальном ремонте.

Пока добирался досюда, не встретил ни одного человека, подкрепиться не получилось.

С Майлзом и Юджином следов оставлять точно не стоит. Выйдет довольно подозрительно если связанные друг с другом только местом учебы парни будут обнаружены в состоянии выдавленного тюбика с питательной смесью. Может дойти до проверок в колледже, а там и по домам могут пройтись, вряд ли "Щ.И.Т." сходу таким заинтересуется, но и остальные спецслужбы списывать со счетов не стоит. Вон, полиция же как-то умудряется раскрывать буквально нераскрываемые дела.

Я планировал поджечь их дома.

Да, это не самый надежный способ заметания следов, но все же неосторожное обращение со спичками или утечка бытового газа уложится в парадигму восприятия лучше, чем следы моей трапезы. Мне и так повезло, что Женщины-Пауки сходу начали творить геройства направо и налево, тут уже можно особо не париться насчет рядовых жертв. Ведь чем больше трупов в серии, тем большее количество сотрудников и средств подключают к обнаружению убийцы - рано или поздно на меня бы вышли. А так вместо меня несостоявшиеся Королевы пободаются с перемалывающей все и вся махиной государственного аппарата.

Я залег в кустах.

Паутина подрагивала от предвкушения, да что там, у меня самого едва заметно тряслись руки.

Моя Паутина чувствовала эмбрион его Паутины. И ей не нравилось такое соседство.

Пауки в банке.

Идеальное определение для сложившейся ситуации. Мы чисто физически не сможем мирно уживаться друг с другом, Бруклин большой, но недостаточно для двух Королей Пауков, а тем более трех.

Погода теплая. Окно приоткрыто.

Окно в комнату Флэша, я чувствую его Паутиной, чувствую, что он спит. Абсолютно беззащитный кусок плоти. Сладкой желанной плоти. Говорят, мясо того вида к которому ты принадлежишь усваивается лучше всего. Я не мог воспринимать Томпсона, как равного, как сородича, но похоже его поглощение будет самым ярким из всего моего весьма скромного послужного списка.

Перебежать улицу. Прижимаюсь к стене, сливаясь с тенями. Залп из двух рук оканчивается в одной точке подоконника, я прижимаю нити друг к другу, соединяя их в единый канат. Паутина знает, что она выдержит мой вес. Аккуратно пародирую альпиниста, упираясь ногами в стену. По шажочку, минимум шума.

Я осторожно заглядываю в окно.

Да, вот он, полунакрытый одеялом. Никаких обманок из подушек, нет оружия, нет засады, он спит. Паутина обостряет мое восприятие, я слышу ритм его сердцебиения и частоту дыхания.

Родители Юджина часто в разъездах, даруя ему неограниченную возможность закатывать у себя вечеринки и водить телок, клюнувших на смазливую мордашку и тело спортсмена. Я перелезаю через подоконник, склоняюсь над ним. Моя тень перечеркивает его тушу и прямоугольник кровати, испещренный уродливым узором смятых простыней.

Здесь какой-то подвох. Не может же все быть настолько просто.

Я успокаиваюсь только когда с двух рук опутываю его липкой сетью, затыкая пасть, и вгоняя в грудную клетку хелицеры. Он просыпается от боли. Расширившиеся глаза, удивление, страх, непонимание и еще не отступившие остатки сна. Я впрыскиваю желудочный сок в его сердце и легкие.

Мир исчезает, сужаясь до крошечной точки - Паутины.

Моя Паутина вместе с кислотой проникает в его плоть, в его вены и артерии, с корнем вырывая чужую Паутину. Режет и кромсает ее, жалкую, крошечную, недоразвитую. И жадно пожирает ее. Вместе с питательными веществами Флэша Томпсона мне передавалась его Паутина, моментально ассемилируемая моей сутью.

Вкусно...

Меня пьянил вкус Силы. Вкус власти. Вкус осознания, что на одного конкурента стало меньше. Что я оказался лучше него, что я выстоял, а он пал. Что его хладный труп станет еще одной ступенькой к моему Паучьему Трону. Из экстаза меня вывело движение паучков, я уже перестал обращать на них внимание, привык, начал считать неотъемлемой частью себя. Да, пора немного разукрасить серые пейзажи яркими красками.

Моей Паутине не нравился огонь. Он слишком легко разрушает ловчие сети и мои пауки боятся его. Но сегодня мне это на руку - гореть будет ярко. Золоченная бензиновая зажигалка, достояние Флэша, которым он какое-то время козырял по поводу и без, с послушным щелчком изрыгает из себя язычок пламени. Юджин никогда не был приверженцем уборки и аккуратности, я касаюсь огнем его тетрадей и учебников, разбросанных на рабочем столе. Одежда на полу, стуле, снаружи и внутри шкафа. Шторы, покрывала и паутина, сковывающая высосанное тело. Пауки шевелятся, им страшно и неприятно. Дым режет глаза, разъедает слизистую оболочку носа, забивается в глотку, Паутина все настойчивее требует покинуть это место. Я спускаюсь только, когда окончательно убеждаюсь, что пожар не затухнет, комната Флэша выгорит начисто. Когда подошвы берцев коснулись земли еще один щелчок и мой "лифт" перестает существовать. Занялось, как пропитанная керосином тряпка.