Марья-Царевна

Магический самоцвет… единственная частичка магии, которая осталась в этом мире. Что ж, разговор с другом действительно должен отвлечь меня от упаднических мыслей. С Яром время быстрее пролетит, да и дурные предчувствия, надеюсь, он своим скептичным умом рассеет.

Я подошла к стоявшему в углу посоху и задумалась. К чему бы этот камень прикрепить?

Взяв посох в руку, покрутила, и челюсть черепа, ничем не придерживаемая, слегка щелкнула. Хм. А это идея.

— Я, конечно, не ювелир, но и это не бриллиант на перстне, — пробормотала я и кое-как впихнула камень прямо внутрь черепа. Интересно, этого будет достаточно или придется…

Глаза Яра вспыхнули, оборвав сомнения.

— Что такое? — растерянно произнес он. — Что со мной?

— Получилось! — воскликнула я и тут же выпалила: — У нас тут везде магия пропала, а сейчас мы у Хозяйки Медной горы, тут есть гномы, у них есть камни-батарейки, и один такой я в тебя воткнула, чтобы ты ожил!

— Ничего не понял, — резюмировал Яр и на мгновение притушил свет глазниц, словно прислушиваясь к себе. Потом нервно хмыкнул и подвел итог: — Вот теперь понял. Магии нет, силы нет, внутри меня грубый самоцвет, хоть и волшебный. Причем волшебства в нем как кот наплакал: только и могу, что разговаривать. И то недолго.

— Ну уж, что было, то и вставила, — развела я руками, прислонив посох к краю стола.

— И на том спасибо. А теперь рассказывай давай подробнее, что случилось, — потребовал Яр. — Как-то мне не по себе от этих внутренних ощущений.

И я рассказала. Все-все с того момента, как Белогор обратился в Наволода и не смог обратно вернуть свой человеческий облик.

— Дела-а, — протянул мрачно Яр, когда я закончила. — И прям вот Карачун сам пожаловал, говоришь?

— Ага. — Я заходила по комнате, которая словно сжимала вокруг меня свои стены. — Через наш мир. Так и вижу, как он золотом да драгоценными камнями расплачивается за свою логистику. Наверное, глаза у эмчеэсовцев на лоб вылезли. Однако заметь — никто не отказался и не заявил куда следует, что, мол, вот дед подозрительный прямо с Северного полюса ходит. Да не просто ходит, а еще и при драгоценном металле, который без государственной пробы является насквозь незаконным, кстати…

— Марья, не части, — оборвал меня череп. — Язык у тебя что помело, и все не по делу.

Я опомнилась и выдохнула:

— Извини. Волнуюсь. Очень.

После чего попыталась взять себя в руки. Даже сердито ругнулась про себя. Ишь, нюни распустила! Не к лицу такое царевне! Да не какой-то там, а, во-первых, бессмертной, что само по себе достаточно круто. И во-вторых — невесте князя Нави. Который сейчас, между прочим, мир спасает. Во всяком случае, пытается.

Злость помогла. Я перестала кружить по комнате и уселась за стол.

— Успокоилась? — осведомился Яр. — Ну и ладушки. Есть у меня что сказать. Вот только волнуюсь, воспримешь ли? Или повторять два раза придется?

Я с подозрением покосилась на посох. Это сейчас что было? Он надо мной смеется, что ли?

— А ты глазами на меня не сверкай, — хмыкнул тот. — Влюбленность — это болезнь, что сродни помешательству. Фраза моя, кстати, — добавил он.

— Вот сейчас вытащу каменюку, и замолкнешь, — пригрозила я.

— Пальцы откушу, — предупредил череп. Подумал и добавил: — Во всяком случае, попробую. Но ты лучше все же послушай сначала. Ошибается ведь Карачун.

— То есть как? — Я почувствовала, как по спине пробежали мурашки.

Дурное предчувствие постаралось вновь сдернуть меня со стула, но я усилием воли осталась на месте и потребовала:

— Говори, не тяни!

— Не все желания Исток исполняет, — сообщил Яр. — Солгал тут Карачун. А может, и сам не знал. Есть ограничения. И они непреодолимы.

— И что это за ограничения? — Я слегка расслабилась, чувствуя, что вот прямо сейчас никакая беда Наволоду не грозит.

— Старый колдовской закон гласит: чем могущественней сила, тем больше у нее запретов. Например, нельзя потребовать от Истока подчинить себе чужой Источник, а то и все разом. Нельзя пожелать, чтобы кто-то умер. Как нельзя, чтобы желание напрямую способствовало отнятию жизни…

— То есть загадать, чтобы, ну, Моргана, например, начала стареть ускоренными темпами, нельзя? Типа, день за десять лет и все такое? — с сожалением протянула я.

Череп уважительно хмыкнул:

— Вот смотрю я на тебя иногда, Марья, и прямо Кощея перед собой вижу. Нет, нельзя.

— А ты уверен?

— Абсолютно. Законы колдовские нерушимы, — важно подтвердил Яр. Потом хмыкнул и добавил: — Ну и я пробовал загадать. Ничего не вышло.

— Ты? — Я пораженно уставилась на него. — Ты прошел по Трояновой тропе?!

— Да, было дело. Иначе откуда, думаешь, я такую магическую силу получил, не обладая ни одним из Источников? — напомнил посох. — Потому и знаю об Истоке достаточно, что сам там был. И желаний ему озвучивал у-у сколько! Сначала Источники все отобрать хотел. Потом хотя бы один. Но нет, не сработало. Тогда попытался хитростью взять: загадал, чтоб хозяева Источников померли. Или заболели и померли. Или враги на них напали и убили. Однако опять ничего не вышло. Тогда уж со злости да досады и пожелал, чтобы сравнялись мои силы с магами, которые Источниками владеют. Только тогда и получилось. Правда, вот подумать тогда не мог, что эти Источники можно желанием закрыть.

— Ничего себе! — Я изумленно цокнула языком. — Ты не перестаешь меня удивлять.

— Да я и сам порой себе удивляюсь, — довольно сказал Яр. — Столько всего знаю… — Он вдруг осекся, а потом произнес уже с тревогой: — Марья, а ведь то, что именно Наволод к Истоку отправился, — это нехорошо. Очень нехорошо. Ума не приложу, зачем именно его Карачун Трояновой тропой сманивал.

Вот! Вот оно! Адреналин ударил в кровь, заставляя судорожно втянуть носом воздух, а сердце застучало как сумасшедшее. Я знала! Чувствовала, что не все так просто!

Я сжала кулаки, успокаивая нервную дрожь, и твердо потребовала:

— Говори!

И Яр сказал:

— Беда в том, царевна, что даже если Наволод сможет дойти до Истока, то обратно вернуться ему не суждено. Навек там останется, даже если магию в мир вернет.

— Почему? — Мой голос звучал спокойно. Кто бы знал, каких усилий мне это стоило.

— Потому что тело, которое на земле остается, является якорем для странствующей души. Оно, словно маяк, не дает душе потеряться, да и обратно притянет, когда потребуется. А Наволод-то весь ушел. Полностью. И никакого якоря не оставил.

— Что?!

— Есть, конечно, простой выход из ситуации. Белый Князь вполне может, дойдя до Истока, загадать себе легкий путь обратно. И Исток с легкостью выполнит это желание. Вот только, сама понимаешь, загадает-то он другое…

Дальше я уже не слушала. Вскочив с места, стрелой бросилась к двери, но тут навстречу прямо из стены выступила статная фигура Хозяйки Медной горы. С застывшим лицом она взглянула на меня и медленно сказала:

— Он уже ушел Я не успела.

У меня аж руки опустились, а в душе разлилось отчаяние.