Марья Моревна. В тумане пророчеств

Герой или не герой, а краснеть могут все. И избежать этого никаким волевым усилием невозможно. Василиса залилась багрянцем, но, разбойник в это время, как нельзя кстати, смотрел на ногу и ее конфуза не заметил.

– Сильный ушиб, переломов нет, - сделал он вывод. – Пару дней полечим, и все пройдет.

Пальцы обмакнул в мазь и толстым слоем нанес на ногу. Вонючее вязкое зелье приятно холодило ушибленное место, и Василиса прикрыла глаза от удовольствия. Голень под сильными пальцами не болела, а сладостно ныла.

– Вар, - в шатер ввалился еще один разбойник – высокий, тощий с жиденькими волосами и безбородый. – Он нам всю душу вынул своими разговорами. Пришей его или язык вырежи, иначе мы за себя не в ответе.

Внутрь втолкнули Царевича.

Василиса оголенную ногу спрятала, но, похоже, ее успели заметить. К тому же разбойник сидел перед ней на одном колене, и подниматься не спешил.

– Оставляй здесь. Пусть поболтает, - велел Ванечка. – Мы его послушаем.

Тощий с явным облегчением привязал Царевича к жерди и вышел. Иван смотрел на Василису и стоящего перед ней на коленях разбойника с удивлением.

Вар, как назвал его тощий, несмотря на зрителей, вознамерился продолжить занятие, на котором их прервали.

– Придержи юбку, лягушка.

Василиса на Царевича не глядела, стыдно.

– Довольно, – она удержала разбойничью руку. – Я уже почти здорова и готова резвиться аки горная козочка.

Вар недобро поглядел на Царевича, но руку убрал, поднялся.

– Чем это вы так утомили моих друзей?

– Предлагал им отпустить нас и получить за это золото.

– Золота у нас достаточно.

Такого ответа, Иван, кажется, не ожидал. Тишину нарушил разбойник.

– Я собираюсь пожаловать вам свободу. Даром. За исключением вот этой прекрасной барышни, - он указал на Василису.

«Барышня» дернулась.

– Я тоже хочу домой.

– Нет, милая. Ты просто не понимаешь собственных желаний, - как маленькому ребенку пояснил он.
– А я собираюсь тебе все подробно растолковать. Но на это нужно время.

– А, по-моему, все ясно, - с видом знатока вклинился Царевич. – И хочу предупредить вас, мы друзей в беде не бросаем.

Но Вар на его бравые рассуждения лишь хмыкнул.

– В какой, к черту беде? Я собрался жениться.

Василиса чуть было со стула не упала.

– На ком? – глупо хлопая глазами, спросила она.

– На тебе, солнышко, - он приподнял ее подбородок и ласково погладил.

Но Ивана его нежности не смутили.

– А девушку спросить не забыли? – он выразительно посмотрел на Василису. – Она уже дала согласие мне.

Та, хоть и ненавидела Царевича, его стойкости сейчас завидовала. Слабую девицу опять выручали из плена, а она красиво взмахивала ресницами и молчала. Красиво, но не про нее. Хватит, увольте! Она уже совсем не такая.

– Свои желания я прекрасно понимаю, - разделалась она с первым женихом. – Не нужно мне ничего растолковывать. Любовь, если она есть, подобного не требует.

Разбойник наблюдал за ней с интересом.

– А вы, - посмотрела на второго. – Сами отказались от этого брака, и не нужно вызволять меня из беды. Не маленькая.

Мужчины впечатлились, но каждый по-своему. Царевич разозлился, чуть дым из ушей не пошел, а Вар сразу после пламенной речи беззаботно рассмеялся.

– Такой ты мне больше нравишься, лягушка. Я даже перестану тебя так называть. Будешь просто царевной, - затем взгляд посуровел. – А теперь о серьезном. Вы, кажется, успели забыть, что находитесь не в гостях у радушной матроны, а в плену. И плясать будете так, как скажу я. Так что ты, милая, останешься со мной, и мы, не торопясь и с взаимным удовольствием выясним, кто чья невеста. А вы, если не желаете свободы, будете сидеть в клетке. С языком или без, выбирайте сами.

Кажется, вышло совсем не то, что предполагалось. Слова оказались бесполезны.

– Тогда выбираю свободу, - неожиданно заявил Иван, забыв свои принципы.

– Поздно, - усмехнулся разбойник. – С вашей ретивостью и желанием украсть чужую невесту, боюсь, вы просто так не исчезните. Так что извольте пока обживать клетку, а там поглядим, что с вами делать.

Василиса на Царевича не глядела, но прожигающий взгляд чувствовала кожей. Ивана вывели из шатра.

– Я уверен, ты не забыла, царевна, - Вар присел рядом и повернул ее лицо к себе. – Нужно лишь слегка напомнить.

Он поцеловал ее в щеку, а потом коснулся губ.

Глава 14. Неизвестность.

Голова у Василисы все еще была на плечах, поэтому поцелуя не случилось. Отвернувшись в сторону, она почувствовала, как губы коснулись скулы, затем послышался вздох.

– Все еще не можешь вытравить из себя маленькую стеснительную девочку? – разочарованно протянул Вар.
– Хотя нет, вру. Раньше ты краснела, но целовалась. Страстно и с чувством. Что же случилось?

– Раньше я этого хотела, а теперь нет.

– Что же так? До сих пор я у женщин отторжения не вызывал.

Черт возьми, проще поцеловать, чем объяснить отказ! Вар из милого мальчика превратился в красивого мужчину. Светлые волосы оттеняют загорелую кожу, голубые глаза почти светятся на темном лице. Но Василиса простых путей не искала. Придется поговорить.

– Прошло шесть лет. Я любила другого человека. А тебя я не знаю.

Кажется, это его задело.

– Ты тоже изменилась, я уже говорил. У нежного цветочка появились зубки. Помнится, раньше ты не могла мне отказать.

Он задумчиво погладил ее по щеке.

– Но так мне даже больше нравится.

Василиса отодвинулась от разбойника.

– Меня тоже посадят в клетку?

– Как ты могла подумать, солнышко? Будешь жить со мной. Ножка твоя до свадьбы заживет, там и поговорим. Ручаюсь, ты передумаешь.

Странная уверенность. Но на свободе она сможет куда больше, это уж точно. Опасно, конечно, играть с огнем, постоянно находясь вблизи от разбойника. Хотя пока он никаких границ не перешел, несмотря на возможность. Это внушало некоторую надежду.

– А что с моими друзьями?

Если Злату еще можно считать другом, то к Царевичу это слово неприменимо. Но разбираться в тонкостях их отношений сейчас было совсем некстати. Поэтому спросила так, как спросила.

– А что с ними? Условия сносные - погода прекрасная, небо над головой, кормят опять же. Не будут сумасбродничать, после свадьбы выйдут на свободу.

Опять он за свое! Что это ему приспичило жениться?

– Понятно, - глухо пробормотала Василиса, а сама погрузилась в раздумья.