Марья Моревна. В тумане пророчеств

Царевич и Василиса одновременно кивнули. Знакомое чувство. Так хотелось бы иногда бросить все и поехать, куда глаза глядят. Хотя обычно это невозможно, все же они не бродячие артисты. Легкое чувство зависти повисло в воздухе.

– Вы правы, - отозвался Иван. – Дорога многое меняет.

– Такое ощущение, что вы не хотите домой, - засмеялась Анастасия. – Вы ведь едете домой, угадала?

– Да, - не понятно на какой из вопросов ответил Царевич.

Василиса в Койград хотела, тут сомнений нет, но и в дороге было свое очарование.

Хотя, признаться, новая попутчица ее настораживала. Слишком красивая, слишком приятно разговаривает, и слишком Царевич с ней откровенничает. Все же они недавно сбежали от разбойников, и такая открытость может быть небезопасной.

Они мило болтали, а Василиса молча закипала. Даже про то, что он не простой путник, а настоящий Царевич, Иван рассказать не забыл. Лицо Настасьи при этом раскраснелось, и она защебетала еще охотней, чем прежде. Вот кто его за язык тянул? Ладно хоть про нее молчал, хотя раз назвал сестрой, значит и она царевна. Эта ложь вдруг неимоверно ее возмутила. Что же это он? Все про все рассказал, а тут слукавил.

Василиса заерзала, желая убраться подальше от этой милой до тошноты парочки.

– Сделаем привал? – любезно отозвался Иван.

– Да, пожалуй, - буркнула она.

Пол дня верхом.

– О, это так кстати, - обрадовалась артистка. – Я очень устала. У меня полно припасов, а у вас смотрю не густо. Я с удовольствием поделюсь.

Ну, конечно, как Царевича и не накормить? Василиса поморщилась такому откровенному угодничеству. Как только остановились, быстро спешилась и ушла к дереву – разобрать сумку и обустроить место для отдыха.

Царевич немного поворковал с Настасьей, разжег костер и поджарил на огне вкуснейшие сырные лепешки, запах от которых дошел и до нее. А вскоре и сам Иван соизволил к ней присоединиться.

Подошел, протянул лепешку.

– Почему вы не подходите к костру? Не голодны?

– Голодна.

– Чего ж тогда сидите здесь? – удивился Царевич.

– Хочу побыть одна, - как она не пыталась сдерживаться, легкая язвительность все же просочилась наружу.

Царевич, кажется, это заметил и, оглянувшись на артистку, расположившуюся у костра, шагнул к Василисе и сел рядом.

– Не нравится новая знакомая?

– Не нравится ваша откровенность.

Царевич отчего-то самодовольно улыбнулся. В глаза появилось любопытство.

– Правда? И что еще вас не устраивает?

Его лицо почти светилось. Неужели влюбился в эту красотку и чувствует, что море по колено?

– Зачем соврали, что я сестра? – с какой-то неясной даже для самой себя злостью спросила она.
– И не говорите про безопасность. Вы выболтали все, что только можно.

– А вы не догадываетесь?

Что за манера, не отвечать, а вновь выстреливать вопросом.

– Догадываюсь, - раздраженно выговорила она. – Но неужели вы ослепли? Ведь она любезничает с вами только из-за того, что вы Царевич. Не спорю, вы привлекательны, но ведь ее явно интересует только ваше Царство.

– Как и вас?

Что? Василиса аж опешила от такой наглости. И в первые секунды растерянно молчала.

– Не смейте нас сравнивать, - наконец выдавила она. – Я предлагала вам союз наших государств, как выгодный вариант для обоих. Мне Зимоград ни к чему, только гарантия безопасности для Койграда и ничего больше.

– Даже сейчас? – улыбка с его лица, слава Богам, стерлась, уступив место раздражению.

– Что сейчас?

– Вы бы предложили мне это снова?

Он издевается?

– Конечно, нет! Как выяснилось, вы невыносимо легкомысленны, самовлюблены и ненадежны, - выпалила она. – Возможно, вы и предел мечтаний для какой-то девицы, но меня к подобным сумасшедшим не относите.

– Что ж, отлично! – с легкой злостью заявил Иван.
– Тогда спрошу я. Вы выйдете за меня замуж?

Глава 35

Лес был на удивление тихим. Редкий щебет птиц, легкие шорохи, скрип собственной обуви о стремена – вот и все, что слышала Марьяна. Кощей, до этого рассказывающий о том, как они с Ярославом бегали сюда в детстве тайком от родителей, сейчас замолчал и тоже прислушался.

– Сейчас здесь шалят разбойники, поэтому нужно быть настороже. Не торопись, услышишь что-то подозрительное – говори.

– Хорошо.

А сама с удовольствием вдохнула воздух – влажный, травяной, невероятно приятный. В замках такого, к большому сожалению, нет. Здесь же в каждом вдохе чувствовалась свобода.

– Слушай, а ты это пророчество сам слышал, как оно есть? Или тебе только суть пересказали? Ярослав говорил о каком-то ритуале. И, кстати, это он предсказал небывалое величие моему мужу.

– Нет, сам не слышал, но меня величие и не волнует. Главное, чтоб другие отстали.

– Он сказал, мы не женаты, а пастор был подставной.

– Значит поженимся еще раз, - успокаивающе улыбнулся Кощей. – Или ты передумала?

– Еще чего! Конечно, поженимся, - рассмеялась Марьяна.

Вспомнилась и другие слова вещателя об Афроне. Но язык отказывался это произносить. Хотя, что плохого в правде? А уверена ли она, что вещатель говорил правду? Поди его разбери…

– Ты отца любил? – неожиданно даже для самой себя спросила она.

Кощей посмотрел на нее с удивлением.

– Я слишком редко его видел. Но, в целом, да. Притом, что он никогда не относился ко мне как мать.

– Но все же отдал на воспитание другим людям?

Черт, видно же, как ему неприятно. И зачем она задает эти вопросы?

– Да, ты права. Он часто приезжал, но все же отцом мне стал другой человек.

– Извини, что спросила. Не понимаю, как это все могло случится. И о чем думала твоя мать?

Увидела, как хмурится Кощей и осеклась.

– Извини. Я просто болтушка, не обращай внимания.

– Ничего. Я раньше много об этом думал. Представлял, как она сама себе это объясняет, но только измучался, да так и не понял.

Топот копыт прозвучал будто под самым ухом, и Марьяна дернулась. Вокруг никого нет.

– Ты слышал?

Кощей замер, остановил коня.

– Нет.

– Показалось, топот копыт.

– Откуда?

– Где-то справа.

– Давай туда, - он махнул рукой в заросли. – Только осторожно.