Маша и её медведи

А Мир уже ждал меня в просторной кухне за столом, просто заваленным всяческой снедью. Не представляю, как или кто – а может, и он сам успел всё это приготовить – однако свободного места на деревянной поверхности с белоснежной скатертью просто не было. Свежая, кажется, только из духовки выпечка с самой разной начинкой так и манила вгрызться в румяные бока, чай в большом, прозрачном чайнике пах смородиной, искусно расписанная необычным рисунком посуда выглядела недешёвой, а самый настоящий самовар, возвышающийся по центру, вообще привёл меня в неописуемый восторг.

Всё ещё находясь под впечатлением, я присела напротив парня, одёргивая футболку, доходящую до середины бедра, и сделала вид, будто любопытный взгляд, проводивший это движение, мне привиделся. Мирослав тоже прикинулся невинным одуваном, тут же принявшись накладывать себе горячую, ароматную кашу из горшочка, будто сошедшего со страниц какой-нибудь сказки.

– Мир, скажи, почему ты так спокойно ко мне отнёсся?
– полюбопытствовала я спустя мгновение.

– Если ты понравилась Коту – считай, своя, - объяснил он.

Ну, видимо, понравиться этому мини-дракону и правда серьёзное испытание.

– А я… вчера в каком состоянии была?

– У тебя одежда была порвана местами и испачкана, - объяснил он, почему-то вдруг покраснев, но на загорелой коже этого не должно быть заметно, да и… серьёзно? Такой парень и умеет смущаться? Уж точно не его руки меня переодевали.
– Ты прости.

Луч утреннего солнца пробрался сквозь окно, и глаза Мира отчего-то показались мне жёлтыми в этом свете, хотя они были светло-карими.

– Нет, это ты прости. И спасибо за заботу, правда, - подавляя очередной приступ неуместной паники, сказала я.
– Мне бы ещё позвонить и…

Договорить я просто не сумела, поскольку на светлой почти по-сказочному кухне нарисовался мрачный и да, тоже полуголый тип, расписанный «под хохлому» не хуже, чем тарелки с чашками. Метнув на меня нечитаемый взгляд, тут же сказавший, насколько мне здесь рады, незнакомец с громким скрипом отодвинул стул, садясь рядом с Мирославом, недовольно бормоча:

– Проснулась, ведьма.

Последнее мне, возможно, послышалось, ведь говорил угрюмый тип себе под нос, однако неприятно всё же стало.

– Маш, не обращай на него внимания – можешь считать местным привидением, - тут же извинился за, очевидно, родственника Мир – они с этим грубияном были похожи, только разница в возрасте их отличала, да объём мышц.
– Хотя, это всего лишь мой брат Натан.

– Да-да, не обращай, - кивнул сам себе мужчина, не глядя в мою сторону, брутально наливая себе чаёк.
– Спи и дальше на моей постели, носи мои вещи и вообще, чувствуй себя как дома! Почему бы нет?

Вот ведь, дед в молодом теле… Значит, это его комната, и футболка на мне тоже ему принадлежит? То неловкое чувство, когда отжала у мужика последнее, сама о том не подозревая.

– Послушайте, я же не напрашивалась, - стараясь говорить спокойно, сразу решила я обозначить свою позицию, игнорируя свои чувства.
– Ещё раз прошу прощения за вторжение, но я уйду, как только смогу сообщить, что со мной всё в порядке.

– Да куда ты уйдёшь-то… - опять пробулькал он себе в чашку, и мне очень не понравились слова мужчины. Паника вновь заворочалась в груди растревоженным клубком змей, но объяснить себе причину я не могла.

– Не слушай его, - вновь вмешался Мир, уже с опаской глядя на то на брата, то на меня.
– Нат по жизни встаёт не с той ноги с самого детства.

– Да? А тебе пора повзрослеть, - вернул Мирославу комплимент тот.
– Вечно в облаках летаешь, позволяя себя вокруг пальца обводить.

Мирослав, кажется, не на шутку обиделся. Плечи напряглись, скулы заострились, а глаза теперь уже точно сменили цвет на жёлто-тигровый, и показаться мне не могло! Парень предупреждающе посмотрел на брата, готовый вот-вот вскочить и начать драку, впрочем, и его родственник не отставал – весь подобрался, как дикий зверь перед прыжком. Они бы наверняка и дальше выясняли отношения, а может быть, и вообще сцепились бы, да только на кухне нарисовался новый персонаж.

Почти двухметровый, широкоплечий и бородатый, он вошёл через незамеченную мною раньше дверь, держа топор на плече, а огромная кухня перестала вмиг казаться такой просторной. Смахнув трудовой пот со лба – а пропотел мужчина знатно – он оглядел всю нашу компанию, ненадолго обратив очи к потолку, а потом хорошим таким басом гаркнул:

– А ну-ка сели живо!

Стёкла в окнах самым натуральным образом задребезжали, я подскочила на месте, а два упрямых барана хоть и продолжали сверлить друг друга яростными взглядами, делали это уже не так агрессивно.

– Д-доброе утро, - поздоровалась я, чтобы хоть немного сгладить ситуацию.

– И тебе, красавица, - улыбнулся он так открыто, что у меня, подозреваю, кровь прилила к щекам.
– Никаких манер… - вздохнул он, посмотрев на братьев, а топорик от греха подальше отставил в угол, осторожно приближаясь к столу.
– Я очень извиняюсь за этих недотёп – родных не выбирают, к сожалению. Кстати, меня Радомир зовут.

Ему ответили две недовольные физиономии, но всё одно – молча, потому что для них обоих это родство тоже было «к сожалению».

– Маша, - автоматически отозвалась я.
– Не могу сказать, что понимаю – я единственный ребёнок, - призналась, пока мужчина усаживался рядом, занимая собой свободное пространство. Несмотря на недавнюю физическую активность, от него пахнуло свежестью леса и лимонником, перемешавшимся с его собственным ароматом, заставляя меня гадать, отчего этот запах кажется таким приятным. Однако тот факт, что он даже не потрудился накинуть футболку, до сих пор висящую у него на одном мощном плече, и его такие же полуголые братья напрочь лишили меня способности адекватно мыслить на какое-то время. Кто вообще знает, что у них на уме?

«Дорогой дневник, кажется, я попала в царство тестостерона и диких мужских особей…»

– Твоё счастье, - буркнул тем временем Мирослав, вернувшись к приёму пищи и, как Натан принялся ожесточённо жевать. Хмурый и негативно настроенный ко мне хам ещё и чавкал, явно назло нежеланной гостье, но продолжалось это недолго – ровно до момента, пока пудовый кулак Радомира опять не нарушил «идиллию» ударом по столу, чуть подбросившему вверх посуду.

– Совесть у вас есть? Кто так на еду набрасывается при девушке?