Маска бога

«Это я виновата, что она умерла, — беспощадно, наверное в миллионный раз, думала Железная Матрона. — Тем днем я желала ей зла, — просто по скверности характера, вовсе не имея ничего в виду, но слово ударило и убило ее».

Даже Адирайна не знала об этом.

Иногда Бренвир почти успокаивала себя, вспоминая, как наемный убийца сжался, когда по нему хлестнула ее фраза: «Тень, ты будешь беззащитна перед тенью», что бы там это ни означало. Для него, очевидно, оказалось большей случайностью, чем для нее, что девочка на него наткнулась. Нет, тот желтоглазый ублюдок вряд ли скоро забыл проклятие Брендана. Но цену крови не заплатишь словами, пусть и едкими, и погибших не вернешь раскаянием и угрызениями совести. Это из-за нее Эрулан мертва и неотомщена.

Так вот, гневаясь на себя, она вошла в апартаменты Бренданов, и там, на галерее, спускаясь между косыми лучами лунного света, стояла Эрулан.

Кто-то свистнул — тонкая, высокая, возбужденная нота, — и нечто схватило стройную фигурку сзади.

«Все произойдет снова», — застыв от ужаса, подумала Бренвир, и ей придется опять и опять становиться свидетелем, словно это могло искупить ее грех…

Но на этот раз Эрулан предостерег барс, оказавшийся рядом. Она поймала невидимку, держащего ее за горло, и резко уклонилась в сторону. Что-то расплывчатое перелетело через голову девушки. Сталь со звоном ударилась о булыжники у ног Бренвир. Узкая юбка затрудняла движения борющейся, и она свалилась вперед, приземлившись на кого-то отбивающегося. Двое дерущихся, видимый и невидимый, покатились по полу, вокруг беспорядочно скакал и царапался кот, и лишь тогда Бренвир наконец-то осознала, что видит. Она подхватила нож убийцы и бросилась на подмогу.

Норф заметила ее приближение.

— Нет! — закричала она.

Бренвир запнулась, затем почти наугад ударила рукоятью.

— Именем Порога, что значит «нет»? — спросила она Норф, которая отпихнула в сторону оглушенного убийцу.

— Мертвый, он не сможет отвечать на вопросы. Кроме того, смотри. — Девушка откинула капюшон лиш. Показалось неожиданно юное лицо светловолосого мальчика. — Мне хотелось бы знать, кто посылает детей перерезать мне глотку и почему.

— Детей, говоришь? — Бренвир отчаянно пыталась оторвать разум от воспоминаний о прошлом и сконцентрироваться на чужачке в одежде Эрулан, с которой она всю зиму отказывалась встречаться. — А сколько лет тебе, девочка?

Та фыркнула — звук, совершенно не вяжущийся с образом Эрулан.

— Уж в любом случае я постарше этого паренька, да и подготовлена получше для подобных потасовок. Хотя он мог бы доставить мне пару неприятных минут, если бы не ожидал легкого убийства. Это проклятое платье!

Она задрала верхнюю юбку, в разрезе которой открывался боковой шов нижней, и начала полосовать ту на тонкие ленты, которые тут же подхватил, забавляясь, неугомонный ветер.

Более трех десятков лет хранить эти одежды, брать их с собой в каждый дом, куда бы ни послал контракт, расстилать рядом с собой на чужих кроватях, цепляться за них до последнего момента, пока шаги не остановятся у дверей…

Треск, разрыв, разрыв…

Кровь Бренвир налилась жаром берсерка, глаза покраснели, но голос той, другой, остудил ее, как ведро ледяной воды:

— Леди, пожалуйста, не сейчас.

Самозванка, жулик, захватчица, разрушительница…

Нет. Именно она заставила Норф надеть это платье. Она притворялась, что Эрулан вновь ходит по этим залам, всегда вне поля зрения, чтобы не разрушать собственную иллюзию. Мания, ложное представление, навязчивая идея. Одержимость.

«Дай вещи имя, — говорила Адирайна, — и обретешь власть над ней».

Как же глупа была Железная Матрона, что поверила. Но сейчас, в этот момент так тяжело доставшейся свободы, Бренвир услышала собственный охрипший голос:

— Делай то, что должна.

— Хорошо! — отозвалась Норф и связала лежащего без сознания мальчика лоскутами Эрулан (нет, нет, конечно же, всего лишь ее платья). В тени узкой и высокой стены сводчатой галереи белая материя, обернутая вокруг лиша, казалось, обвивала пустоту. — Минус два, — сказала она, поднимаясь, — равно одиннадцать, ох!

На балконе внезапно появилась дородная фигура, схватила девушку за предплечье и втолкнула ее на Передний Двор.

— Приветствую тебя вновь, матрона, — учтиво произнесла капитан Каинрона. — То-то мне послышались знакомые голоса. Кажется, нам больше не надо злоупотреблять твоим гостеприимством. Леди Джеймс, миледи Калистина желает сказать тебе пару слов.

Норф запротестовала.

— Ш-ш… — Капитан своей широкой ладонью зажала рот девушки. — Помни, четвертая обязанность — молчание. Мэли, забери кота назад в стойла. Спокойной ночи, матрона.

Упирающуюся и негодующе мычащую Норф под руки поволокли по двору. Кадет перехватила пытавшегося последовать за хозяйкой барса и потащила его в противоположную сторону, а слишком хорошо воспитанный, чтобы кусаться или царапаться, кот растопырил, насколько мог, все четыре лапы, чтобы хоть как-то замедлить перемещение.

Похищение произошло настолько быстро, что Бренвир даже не успела ничего возразить; но снова, глядя вслед, она подумала, а почему, собственно, она должна была бы? Норф под ответственностью Каинронов, вот стражники ее забрали, и пусть. А обязанность Бренвир — разобраться с нарушителем границ территории Бренданов.

«Минус два, осталось одиннадцать», — сказала Норф. А тринадцать — чего?

Но мысль уже ускользнула. Дул ветер, сияла луна, а она стояла здесь, на том самом месте, где у ее ног упала Эрулан, сраженная ножом наемника из Гильдии Теней Башти. Когда этот мальчишка откроет глаза, возможно, они будут желтыми, как у убийцы Эрулан. Возможно… Возможно, она должна подождать и увидеть…

Глава 3

«Это все моя вина», — думала Джейм, препровождаемая своими «тюремщиками» на второй этаж, в комнату стражников Каинрона.

Конечно, со времен высылки Ганса Каинрон был склонен считать выживших Норфов лишь временным неудобством. То, что Калдан все еще не захватил власть, говорило больше о неожиданных лидерских качествах Торисена, чем о притуплении амбиций Каинрона. Джейм поняла сейчас, что никакой пользы оттого, что она позволила Калистине всю зиму использовать себя как служанку, не было. Неудивительно, что теперь кендары выказывают ей так мало уважения.

Хуже того, они восприняли ее рассказ об убийцах-наемниках как ничего не значащую истерику. Чего еще можно ожидать от сумасшедшей Норф? Их не впечатлил даже капюшон из лиша, снятый с убитого мальчика, — они видели лишь запачканный кровью обрывок материи. Капитан Каинрона только бросила на него беглый взгляд: «В это время месяца, да?» — словно оправдывались какие-то ее подозрения.

После этого Джейм даже не упоминала об Отраве.

По крайней мере, матрона Брендана знает об убийце на галерее. Даже если она не догадалась, что вся их братия проникла сюда, наверняка ее стражники справятся с пленником. Обидно, что Джейм не успела сказать Бренвир о ее капитане, выведенной из строя в детской спальне. Конечно, служанка-кендар знает. Может быть, тревога уже поднялась, но отсюда не слышно ни звука.

Тем временем десятки, посланные на розыски Норф, начали возвращаться. Первый доклад последовал с территории Брендана. Стражников Каинрона все еще не допускали туда, но охранники северного периметра рассказали, что кадетов увели с постов, заперли с той стороны дверей, заманили в колючую проволоку и вообще полностью заморочили какими-то шутками, глупыми и злобными. Несколько кендаров легко ранены, и горничная без сознания после падения с лестницы — ее кто-то столкнул. «Царит страшная неразбериха», — с досадой сказала охранница, обеспокоенная разрушениями и нападением неуловимых атакующих.