Маска Для Весов

– Выходим, - сказал Володя и посторонился, недвусмысленно глядя на Леру, чтобы та вышла первой.

Испуганно глядя на меня, Лера вышла в коридор, где почтительно поздоровалась с женщиной, дожидавшейся Володю. Тот же совершенно спокойно взял у меня розы и сумку: "Давайте подержу, пока закрываете" и тоже встал в коридоре. Насторожённо прислушиваясь, не говорят ли чего обо мне, я быстро закрыла замок. Повернулась к ним и обнаружила, что Лера быстро уходит по коридору. А молодая женщина, в лёгкой шубке, со светлыми волнистыми волосами по меховому вороту, вдруг показалась мне знакомой. Чем? Может, лёгкой доброжелательной улыбкой, которой я вовсе не ожидала увидеть от неё... Вспомнила! Ого... Это одна из девушек с фото - тех, сидевших на стульях, за которыми стояли мужчины.

Она приветливо улыбнулась мне и протянула руку.

– Меня зовут Лена. Рада познакомиться с вами. Володя много о вас рассказывал.

– Яна, - озадаченно откликнулась я и почти сразу насупилась, заметив, как пристально она меня разглядывает. Ищет сходства с сестрой Арсения - с Наташей? И вредным голосом, косясь на Володю, спросила: - А как он мог вам многое рассказать, если мы познакомились только вчера?

– Вчерашнее знакомство произвело на него большое впечатление, - засмеялась Лена.
– Володя у нас человек впечатлительный. Хотите, проводим вас к выходу?

Я отказалась. Забрала у Володи розы и сумку, распрощалась с ними и поспешила к выходу, на ходу размышляя и философствуя. Секретарь своим обращением на "ты" низвела меня до положения... Ну, скажем мягко, технички, каковой я, по сути, являюсь. Мне было тяжело с ней разговаривать, потому что в её тоне постоянно чувствовался мотив: помни, кто я такая - и кто ты, между нами горы богатства и ведро с шваброй. А с этими двумя, в которых чуть не за километр чувствуется аристократическая косточка, я чувствовала себя легко и непринуждённо, хотя они мне "выкали". Почему так? Интересно, но необъяснимо. И я оказалась в "нашем окружении". Мне приятно? Конечно.

Попрощавшись с Виленом Степановичем, я вышла на крыльцо. На этот раз не выскочила по привычке, а именно вышла: боялась столкнуться с Тарасом. Хотя для него теперь в этом здании ничего не светит.

Прошла пару шагов, озираясь. Нога поехала по скользкому мрамору.

За локоть меня сзади взяли крепко и надёжно. Отобрали цветы и сумку и отвели к машине. Не сопротивлялась. Впереди целый день свободен. И стало любопытно, куда меня отвезёт Арсений.

А он сел за руль и спросил, глядя в ветровое стекло:

– Почему так долго?

– Встретилась с Володей. Он познакомил меня с Леной, - правдиво сказала я.

– И что?
– иронично спросил он.

– Поболтали, - отрезала я и повернулась к заднему сиденью: - Ты чего так небрежно мои цветы забросил? Мог бы и аккуратней.

Он наконец посмотрел на меня. Лицо непроницаемое, как обычно. Что его заставило взглянуть на меня? "Мои" цветы? Или "ты"? Я снова села на место, удобно устроившись, и спросила:

– А тебе на работу не надо?

– Надо. Но у меня всегда есть те самые полтора часа перерыва. А ты?

– Что - я?

– Тебе больше никуда не надо? Отвезти тебя на рынок?

Я задумалась. На рынок всегда успею. Мама всё равно раньше обеда не ждёт.

– Знаешь, если есть время, отвези меня в то же кафе. У меня теперь подруга живёт. Надо бы чего-нибудь к чаю принести домой.

– А если у меня есть время не только на отвезти?

– Прекрасно, - сказала я, сообразив, чего он ждёт от меня.

– Можем, посидеть в кафе, выпить чаю. Сейчас там народу маловато, так что очень хорошо.

– А потом?

– Полтора часа, - задумчиво повторила я.
– Вы (и осеклась - опять с непривычки выкнула)... знаете детский парк через дорогу от кафе? Можно погулять. Там тропинки постоянно чистят от снега.

– Согласен.
– Он выдохнул слово с таким облегчением, что внимательней пригляделась к нему: несмотря на тон облегчения, он выглядел очень напряжённым.

Дорога занимала всё его внимание, едва мы выехали со двора. Но всё-таки именно он первым заговорил:

– Яна, где будешь встречать Новый год?

– Пока не знаю, - пожала я плечами - и затихла: а для него ведь этот вопрос насущный. С кем же он год назад встречал праздник, о котором говорят: как Новый год встретишь, так и весь год жить будешь? А некоторые считают, есть примета: с кем проведёшь, с тем и останешься. А до праздника - шиш да маленько осталось.

Он снова смотрел вперёд. Спокойный, как будто вёл простой, лёгкий разговор. А я рассердилась. Ну сколько можно!.. Теперь я ещё себя и виноватой чувствую, из-за того что он... Да ладно, он всего лишь спросил... Но как с ним вообще разговаривать, если я о нём столько знаю?.. И тогда светским тоном я спросила:

– А ты где бы хотел встретить Новый год? Небось, в Альпах?

– Почему в Альпах?
– удивился он.

– Ну, у кого деньги есть, обычно куда-нибудь уезжают.

– Необязательно в Альпах. Можно и дома встретить.

– Ага, - задумчиво продолжила я.
– С утра пропылесосить ковры, вымыть полы, протереть пыль. Потом на кухню и не выходить из неё часов до девяти. Результат: свалилась за стол, отдышалась, слопала столько, сколько вошло за время Голубого огонька, и уползла спать. Ура! Новый год наступил!

Он улыбнулся. Наконец-то. Каменное лицо сразу стало мягче. Чего мы и добивались. Так. Чего бы ещё сказануть, чтобы совсем растаял?

– Ты давно знакома с Инной Валерьевной?

Он меня выручил, сам того не подозревая. Я уже отчаялась искать тему для беседы.

– Давно. Мы жили в одном бараке, когда были маленькими. Дом Артиста назывался. Это там, где сейчас женский монастырь.

– Дом - помню, - задумчиво сказал он.
– Такой странный был. Со стороны остановки - двухэтажный, а со двора - одноэтажный.

– Ага. Мы когда там жили, зимой постоянно со льдом по всем углам. Толстый такой лёд был. Я своих кукол заставляла ездить по нему, - усмехнулась я.
– Зато было весело. Любой взрослый считал себя обязанным следить за детьми, а мы этого терпеть не могли. Ох я и набегалась с мальчишками! У нас там было где побегать - развалины старой церкви, монастырь... Самое страшное в этом бараке, что там воду надо было носить от колонки. Потому как заранее известно было, что этот дом точно идёт под снос, и воду не проводили. Терпеть не могла, когда приходилось зимой на колонку бегать. Все варежки мокрые - идёшь, вода плещется, а ведро тяжёлое. Вечно с цыпками бегала. Мама говорила, чтобы я не приносила полное, а мне так не хотелось выходить за водой ещё раз. Вот и носила полное... О, приехали! Что-то я разболталась!
– смеясь, сказала я.