Маска теней

Менталист только заворожённо внимал и невольно кивал.

— Ну и самое главное — у самих тёмных студентов больше доверия будет. А значит, и лояльности. Поверьте, — понизила голос девушка, — если их не станут скрывать от общественности, то им станет проще.

С этим было вообще не поспорить, поэтому организация тёмного полигона была утверждена. Пусть под кровные клятвы не навредить от всех участников, но тем не менее.

Я слушал и думал — а не мало ли я попросил для кафедры артефакторики?

Но мне было легче, и оборудования требовалось очень мало. В моих планах было учить пользоваться тем малым, что всегда есть под рукой. А уж потом… Но этот разговор с ректором будет.

Но кое-какие приёмы я запомнил.

Удивительно полезная беседа оказалась, пусть я в ней практически не участвовал.

Последним пунктом была проверка. Девушке нужно было прикоснуться к компасу желаний, чтобы доказать чистоту своих намерений. В присутствии попечительского совета как свидетелей. На это она, кстати, согласилась мгновенно и без возмущений. Мол, раз уж такие формальности, то пусть.

После того как всё было досконально оговорено, Баталов отозвал меня в сторону и предложил прогуляться по угодьям. Мы вышли на улицу и двинулись по дорожке к озеру.

— Александр Лукич, вы понимаете, что Мария Алексеевна может быть опасной?

Да боже мой, учитывая, как её боятся, что от неё постоянно ожидают чего-то ужасного и смотрят, как на догорающий фитиль, я удивлён, что у девушки такое самообладание. Да, у Зотовой свои проблемы, но, в конце концов, она просто девчонка.

Поразительно, что именно те два человека, которые ей близки, так и относятся. Из благих побуждений, но тем не менее…

Видимо, мой взгляд был настолько красноречивый, что Баталов нахмурился.

— Будьте осторожны, — подумав, всё же сдался он. — И прошу — присмотрите за ней.

Я хотел было возмутиться, что нянькой становиться не собираюсь, и вообще мне ещё за целым народом приглядывать, но просто усмехнулся. Нормальная она, сама справится. Тем более если не «присматривать». Вот в таком случае снова взбунтуется. Я сам был таким, так что хорошо понял, что она чувствует. Когда вокруг лишь недоверие, что ещё делать?

Видел же, как идея понравилась Зотовой. Для неё это и правда шанс на лучшую жизнь. Помочь тем, кто её сможет понять и не станет осуждать. Общалась ли она вообще с другими тёмными, кроме того, кто учил её в темнице? Сомневаюсь.

Всё будет хорошо. Вот это без сомнений.

Я открыл рот, чтобы сказать менталисту, что ответственности на себя я брать не стану, но не смог говорить. На меня накатила волна ледяного холода.

Мысли я читать не мог, но увидел какие-то обрывки старых эмоций. Боли. У Романа Степановича была дочь. Жена и дочь, вылитая копия матери. Он их потерял примерно в то же время, когда познакомился с Зотовыми. Вот чёрт!

Вот почему это так его цепляло, буквально тащило и порой опустошало.

Для Баталова это было искуплением.

Я положил руку на его плечо, крепко сжал и пристально посмотрел в его разноцветные глаза:

— Я присмотрю.

Он и сам знал, что это глупость. Но всё, что нужно было менталисту — услышать эти слова. Никакой ответственности, просто надежда. И я воспользовался силой, чтобы её вселить в него. Пусть это не очень правильно, но зачем тогда магия, если не помогать людям?

Мировой баланс не дрогнет, если у одного человека на земле станет больше веры в лучшее.

— Александр Лукич, что касается ваших подданных… — сменил тему мужчина. — Возникла проблема. Точнее, не совсем проблема, но я полагаю, что мне нужно обсудить это с вами.

— Не совсем проблема? — насторожился я. — С независимостью?

— Вот с этим всё в порядке. Все стороны готовы подписать признание, в любой момент.

Мы дошли до озера и встали на берегу. Я сделал глубокий вдох — воздух здесь был упоительный. Такой вкусный и опьяняющий, что все тревоги улетучились. В конце концов, не мне это государство нужно.

— Тогда в чём загвоздка?

— В вашем титуле…

— А что не так с моим титулом? — удивился я.

Баталов понял мелкий камушек и запустил по воде. Посчитал, удовлетворённо кивнул и потянулся за следующим.

— Говорите уже прямо, ваше благородие, — иронично попросил я.

— Ну да, постоянно забываю… Что же. Вот вам прямо, ваше сиятельство. Ситуация сама по себе необычная. Не припомню, когда последний раз организовывались новые государства. Да и вообще когда спорные земли были. Пришлось много архивов поднять, чтобы сообразить, как всё грамотно урегулировать.

Мужчина покрутил камень в руке и бросил его в траву.

— Вы аристократ, и ваш род старый и уважаемый. Но граф — правитель? Учитывая уникальность ситуации, это будет как-то… Мелко. Вам же на мировой политической арене выступать.

— Мне — что? — уточнил я с таким видом, что менталист захлопал ресницами и поторопился объяснить:

— В том смысле, что признание выведет вас на другой уровень, где каждая деталь будет важна.

— Так, — я тоже взял камешек и запустил его в полёт, с мальчишеской радостью отметив, что у меня получилось лучше, чем у главы конторы. — Вы к сути намерены перейти?

— Есть идея сделать вас князем, Александр Лукич, — выпалил он.

Разве что не зажмурился, так застыл в ожидании ответа. И в чём подвох-то?

Глава 5

— Роман Степанович, — очень медленно и осторожно сказал после некоторого молчания. — Не могли бы вы пояснить?

Какая-то у менталиста склонность меня то в правители назначать, то теперь вот в князи. Ну ладно, повелителем меня беспутцы выбрали, но не сунься к ним Баталов, кто знает. Может, жили бы себе спокойно и без всего этого.

Но… Князь?

Не то чтобы невозможно. Но графский-то титул получить нелегко, нужны исключительные условия, а тут целый княжеский. К тому же такой титул уже не получишь безземельный и ненаследный. Точнее, тогда это будет скорее издёвкой.

— Я обсудил с его императорским величеством. Он согласен, что так будет проще всего.

— А кому проще? — мило улыбнулся я, и мужчина слегка отпрянул.

Пусть в голове молодого графа не водилось полезных сведений о витиеватости аристократических обязанностей, но я помнил строгие требования царя к новоиспечённому дворянству. Да и кое-что о современном мире всё же успел изучить.