Маска
Шрифт:
Он посмотрел на Мертена. С кем еще, если не с этим юношей, с которым он ощущал духовное родство, Вендель мог решиться на столь отважный поступок? Да. Пришло время проявить себя настоящим мужчиной и отправить врага в преисподнюю, где ему самое место.
Вендель налил себе и Мертену вина, протянул другу кубок и опустил руку на его плечо.
— Ты прав, друг мой. Мы должны остановить де Брюса и навсегда прекратить его козни. Я в деле, какую бы роль мне ни пришлось сыграть. За нас! — Они чокнулись. — За нас и наш успех. За погибель де Брюса!
— За погибель де Брюса, — хрипло отозвался Мертен.
***
Эберхард фон Закинген протолкался сквозь толпу, собравшуюся у виселицы.
Наконец толпа осталась позади. В отличие от зевак фон Закингена не интересовали пятеро приговоренных — он всего лишь хотел убедиться в том, что их постигла справедливая кара. Линчевание было тяжким преступлением и каралось смертью.
Рыцарь расспросил горожан о рыжеволосой девушке, но никто не знал, что случилось с ней. Большинство жителей Ураха полагало, что она сгорела вместе со стариками. И хотя ее труп так и не нашли, это ничего не значило.
Некоторые говорили фон Закингену, что Мехтильда была ведьмой и потому ее тело провалилось в преисподнюю. Или сам дьявол ее спас. Одна женщина даже пыталась убедить фон Закингена в том, что видела, как Мехтильда в ночь пожара летела на метле над дорогой в Гульбен. Естественно, никто не решился бы повторить такие заявления в ратуше. Горожане осуждали трусливый поступок пятерых убийц, ведь погибло двое ни в чем не повинных стариков, но многие считали, что служанка сама виновата в случившемся.
Эберхард фон Закинген вошел на постоялый двор, где он остановился со своими стражниками. Трактир и комнаты таверны были пусты: все отправились на казнь. Фон Закинген воспользовался подвернувшейся возможностью, чтобы обыскать вещи постояльцев, но не нашел ничего любопытного. Его не интересовали ценные вещи — впрочем, никто и не стал бы оставлять что-то ценное на постоялом дворе. Нет, фон Закинген пытался найти хотя бы какую-нибудь ниточку, которая привела бы его к Мехтильде.
Затем он вернулся в трактир, и служанка — она осталась на постоялом дворе одна — налила ему пива. Рыцарь сел за столик у окна и задумался. Хорошо, что де Брюс не понял истинных причин его интереса к Мехтильде. Истинных причин? Фон Закинген и сам не смог бы объяснить, почему эта девушка так много для него значила. Одно он знал точно — ему нужно увидеть Мехтильду вновь! И чем дольше он оставался в Урахе, тем менее вероятным ему казалось, что Мехтильда — Мелисанда Вильгельмис. Де Брюс был одержим этой девчонкой и поэтому, наверное, видел ее в каждой рыжеволосой девушке. Что касается фон Закингена, то он подходил к делу более трезво. Где Мелисанда пряталась бы все эти годы? Граф искал ее повсюду, и в округе не было ни одной рыженькой девчушки, которую бы он не проверил. То, что де Брюс не оставил поиски Мелисанды Вильгельмис, еще не означало, что она жива. Напротив, фон Закинген нисколько не сомневался в том, что Вильгельмис умерла. Но что ему остается делать? Придется отвести Мехтильду к де Брюсу, другого выбора нет. А ведь фон Закинген хотел заполучить ее сам. Он первый ее нашел. Мехтильда — или как бы ее ни звали на самом деле — принадлежала ему. И она не достанется никому другому!
Фон Закинген вздохнул. Что за глупая идея — ссориться с де Брюсом из-за какой-то рыжей дурочки! Смех, да и только.
Он отхлебнул пива. Вначале нужно ее найти. А пока… есть и другие девушки. Фон Закинген жестом подозвал служанку. Она была не особо красива, зато молода. И ее груди, едва скрытые коттой, выглядели весьма соблазнительно.
Девушка подошла к рыцарю.
— Чего изволите, господин?
— Хотелось бы поразвлечься. Посиди со мной, красавица, улыбнись. И не хмурься, хорошо?
Девушка испуганно кивнула.
— Ну же, не жеманься! Иди сюда!
Предвкушая забаву, фон Закинген почувствовал, как наливаются жаром его чресла.
Заглянув в широко распахнутые глаза девушки, он притянул ее к себе на лавку.***
Мелисанда изо всех сил сдерживала себя, чтобы не броситься бежать от рыночной площади к дому Фюгеров. У нее все получилось! В кошеле писаря оказалось письмо графа Буркхарда фон Мельхингена, адресованное городскому совету Ройтлингена. Документ был составлен больше трех лет назад, и Мелисанда надеялась, что его никто не хватится. Если кто-то заметит подмену, это навлечет на нее огромные неприятности. Но сейчас она просто радовалась удаче. У нее был пергамент с подписью и печатью графа! Старый текст она сотрет, а затем составит письмо герцогу Ульриху с обвинениями против Оттмара де Брюса.
Мелисанда поднялась в свою комнату и сразу, не мешкая ни минуты, принялась за работу. Потребовалось какое-то время, чтобы подобрать цвет чернил и подделать почерк, но когда она приспособилась, дело стало спориться. Мелисанда выбрала Буркхарда фон Мельхингена, поскольку все знали о его дружбе с герцогом Ульрихом, к тому же несколько дней назад он отправился в паломничество. От письма Мельхингена Ульрих не отмахнется, тем более что в нем будут содержаться достаточно серьезные обвинения. Но в то же время у герцога несколько месяцев не будет возможности расспросить своего друга.
Наконец письмо было готово. Мелисанда с гордостью посмотрела на дело рук своих. Ей хотелось поскорее показать его Венделю, но следовало набраться терпения и подождать: у Фюгеров как раз гостил Урбан, отец Ангелины. При мысли о скорой свадьбе Венделя у Мелисанды испортилось настроение. Конечно, Ангелина была красивой и хорошо воспитанной девушкой, но она не подходила Венделю. Это и слепой бы увидел. Умному и страстному юноше нужна другая жена, а такая, как Ангелина, будет лишь нагонять на него скуку. Да и сам Вендель был с этим согласен, хотя всегда говорил о невесте только хорошее.
Спохватившись, Мелисанда заметила, что уже некоторое время расхаживает по комнате туда-сюда. Пожалуй, лучше прогуляться за городские ворота, чтобы успокоиться. К тому же ей вновь требовалось поработать над голосом — хрипота уже почти прошла.
Сложив писчие принадлежности в стол, она спрятала письмо в подкладку плаща-сюрко — оно ни в коем случае не должно было попасть в чужие руки.
День был облачный и ветреный. Прохожие приветливо здоровались с Мелисандой, она даже остановилась поболтать с парой парней. Выйдя за ворота, она пошла по тропинке в лес в сторону Энингена. Удостоверившись, что неподалеку никого нет, Мелисанда забралась в кусты и начала кричать, подражая птицам — воронам, сорокам, галкам. Она спугнула лань и в какой-то момент наткнулась на маленького мальчика с рогаткой.
Мальчик потрясенно уставился на нее.
— Ты тоже на птиц охотишься? — с любопытством спросил он.
Улыбнувшись, девушка приложила палец к губам.
— Подманиваю их своими криками, — шепнула она.
— Понимаю. — Мальчуган с серьезным видом подмигнул ей.
Издалека донесся мужской голос, и мальчишка встрепенулся.
— Папа меня, наверное, уже ищет!
— Тогда поторопись, малыш. И удачи тебе в охоте.
Мелисанда смотрела ему вслед и думала, что в другой жизни у нее мог бы быть такой же сын. Прежде чем эта мысль успела причинить ей боль, девушка развернулась и пошла обратно в Ройтлинген.
Вендель ждал ее перед домом. Едва завидев Мелисанду, парень бросился ей навстречу.
— Получилось? — прошептал он.
— Пойдем. — Мелисанда взяла его за руку, но тут же отпустила: от этого невинного прикосновения у нее закружилась голова.
Они поднялись в ее комнату. Мелисанда закрыла дверь на засов и достала из сюрко письмо.
Вендель с любопытством прочитал его, а потом посмотрел на Мелисанду и ухмыльнулся.
— Если после такого послания герцог Ульрих не отправится в Адлербург немедленно, то он не тот человек, за которого я его принимаю! — удовлетворенно воскликнул парень. — Письмо идеально! Мертен, ты настоящий мастер своего дела. — Вендель нахмурился. — А как ты раздобыл печать?