Маскарад или Сколько стоит твоя любовь?

– А в институте ты выглядишь иначе, - с усмешкой заметил Тимофей, а я увидела его наглую морду в полоске зеркала, непонятно зачем окаймляющей настенные шкафчики. И, между прочим, от образа "ботаник обыкновенный" отошла не только я!

И тут до меня дошло.

Мама! Я же не в гриме! В коротких домашних шортиках, едва прикрывающих задницу и когда-то давно бывших джинсами, кофте, на несколько размеров больше меня и до неприличного оголяющей плечо, с распушенными волосами, без тонны пудры и очков! А-а-а! Где мои очки? А он! А я! Да что б!..

Кажется, у меня начинается паника. Дьявол! Да что ж за день такой?!

Я задёргалась, не зная куда рвануть и где спрятаться.

– Расслабься. Не такая уж ты и страшная вне своего образа, - небрежно бросил парень, закрыл кран и обтёр свои лапищи о моё любимое кухонное полотенце с утятами! Так значит этот хам руки мыл! А я-то грешным часом решила, что посуду! У-у-у-р-р....

Это я рычала или у меня на нервной почве начались слуховые галлюцинации?

– Какого лешего ты здесь делаешь?
– кое-как взяв себя в руки, вопросила я. Точнее, прорычала. Тимофей болезненно поморщился и почесал за правым ухом.

– Какое у тебя, однако, звериное гостеприимство.

Я прищурилась глаза и заскрипела зубами. Если мне после его визита придётся посещать стоматолога, стрясу с Морозова полную компенсацию за лечение! Ещё и моралку потребую!

– В своём доме имею право вести себя так, как хочу!
– бескомпромиссно заявила я и указала парню на дверь. Морозов хмыкнул и вместо того, чтобы последовать указанию моего выставленного пальца, сел за стол, и грустно посмотрел на хозяйку квартиры. Меня от его взгляда передёрнуло: так врачи смотрят на неизлечимо больного шизофренией. Это я, что ли, больная?

– По-моему, у тебя чайник кипит, - с улыбкой сообщил ботаник.

Я бросила злющий взгляд на чайник, стоящий на плите. Вот не переношу их современные вариации: не тот в них получается чай. А старый добрый чайник со свистком - другое дело. Конкретно этот достался мне в детстве на какой-то барахолке. Причём я едва не подралась из-за него с одной старушкой, тоже положившей глаз на раритет.

Но в данный момент он мирно стоял на конфорке, не подавал признаков жизни, и, вообще, плита была выключена. Чего Морозов мне мозги пудрит?

Перевела пылающий гневом взгляд с чайника на ботаника. Сидит себе довольный, словно только что сжёг любимый институт, а ему за это ещё и денег дали.

– А чайничек у тебя всё равно кипит, - многозначно постучав пальцем по голове, сообщил Морозов. Вот тут моё терпение лопнуло....

– Сядь!
– не дав мне и рта открыть, приказал парень. Взгляд его потемнел, а в кухне словно похолодало. Я тут же плюхнулась на стул напротив него. Говорить всякие гадости и тем более настаивать, чтобы этот отмороженный тип немедленно покинул мою квартиру, внезапно расхотелось. Мне! Той, которая... впрочем, это сейчас к делу не относится.

– А теперь, когда ты успокоилась,- ледяным, похоронным тоном заговорил Морозов. По спине поползли мурашки. И как человек может за несколько секунд так резко измениться? И даже не во внешности дело.

– Может, пояснишь, какого, как ты выразилась лешего, мне пришлось ждать в кафе, а потом полчаса барабанить в твою дверь, чтобы мне открыли? Я похож на клоуна?

Поёжилась, уткнулась взглядом в столешницу и отрицательно замотала головой. Почему-то стало стыдно.

Но лишь на мгновение! После чего я вскинула голову, отмахнулась от полезших в глаза волос и ехидно посмотрела на парня. Теперь настала очередь ботаника удивляться. Не он один умеет быть жёстким.

– Может, тогда начнём с того, какого лешего ты разбудил меня в такую рань своими звонками? Я, кажется, чётко дала понять, что не намерена иметь с тобой никаких дел!

– Кажется, - хмыкнул парень и снова посмотрел на меня, как на идиотку.

– Когда кажется...
– ядовито буркнула я.
– И кажется, кто-то вышел из образа.

– Ты имеешь в виду это?

Морозов одним движением руки взъерошил волосы, которые до этого пребывали в неком "правильном" беспорядке. Вторым нацепил на нос висящие на нагрудном кармане рубашки очки и сделал рожу поумнее, сразу став похожим на привычного мне ботаника. И вроде ничего особо не изменилось, но вот на себя формата минуты назад он больше не походил ничем. Прям фокусник какой-то.

– Маску ты мою увидела, молодец. Твою я тоже успел рассмотреть, - он коротко улыбнулся, а я быстро подтянула рукав кофты и пересела так, чтобы ничем не сверкать.
– А теперь я жду, когда ты ответишь на мои вопросы.

– По законам звериного гостеприимства, - съязвила я, - гостю принято уступать. Так какого лешего ты меня сегодня разбудил? Как узнал номер? И откуда у тебя мой адрес?

– А мы с тобой нигде раньше не встречались?
– приподняв очки и оставив их на взъерошенных волосах, попытался сменить тему Морозов. Нетушки! Раз он у нас такой поборник правды, пусть и отвечает!

– Почти каждый день в институте видимся. Тему не меняй, ага?

– Ага, - согласился Тимофей и нагло стянул с тарелки предпоследний кусок пиццы. Между прочим, я её только вчера заказывала, и она должна была стать и сегодняшним ужином, и завтрашним завтраком. Но тут явился некий голодный ботаник и хомячит, судя по остаткам, уже третий кусок. Хорошо хоть она холодная и немного подсохшая. Свою-то часть я разогревала, а эти, видимо, забыла убрать. Вот же память девичьи, теперь из-за неё буду страдать от голода!

– И вообще, - сморгнув, заметила я.
– Какого лешего ты припёрся и уничтожаешь мой ужин?

– Мне казалось, все девушки вечно сидят на диетах, - пожал плечами ботаник и без зазрения совести запихнул в рот сухую корочку.
– И остаф ешего ф похое.

– Что?
– не поняла я.

Тимофей закатил глаза, спокойно прожевал и членораздельно попросил:

– Лешего, говорю, в покое оставь. А то, боюсь, он уже обыкался.

– Да пошёл ты!

– Я бы пошёл, но...
– парень сокрушённо развёл руками, - у нас с тобой деловое сотрудничество на почве совместного написания лабораторной работы.

– Не будет никакой работы!
– вставая, твёрдо заявила я. И снова указала на дверь.
– Убирайся из моей квартиры!

– Ну, попробуй выгнать, - нахально усмехнулся Морозов и вальяжно развалился на стуле. Откинулся на спинку, вытянул ноги, сложил руки на груди и с вызовом уставился на меня.