Маскарад или Сколько стоит твоя любовь?

Лениво приоткрыла левый глаз и усмехнулась. Стоит мамочка в позе ревнивой женушки.

– Кеш, ты мне фисташек не захватил?
– захлопнув открытый глаз, поинтересовалась я. Не будет же он бить беззащитную слепую сестру? А вообще, мне немного стыдно. Не хотелось подставлять братика на работе. Он же мне карточку дал, а я такое устроила. Но ведь рыжик могла спокойно смолчать, извиниться, ну, на крайний случай, дождаться меня в дамской комнате или за углом клуба и повыдирать пакли там.

– Передали, - буркнул парень, падая рядом, а я почувствовала, как на живот упал легкий шуршащий пакетик. Ещё бы попить.

– А сок?
– невинно интересуюсь. Даже глазки приоткрыла и так - хлоп-хлоп!

Брат грозно пошевелил челюстью из стороны в сторону и отвесил мне лёгкий подзатыльник.

– За что-о-о?
– парадируя Лерочку, трагично провыла я. Кеша поперхнулся и принялся ржать, как ненормальный конь. Ага, педальный, железный и скрипучий. Когда он курить бросит? Только голос себе посадил, а ведь так красиво раньше пел.

– Вот и я такого же мнения, - фыркнув, раскрыла упаковку и начала выцарапывать фисташки из скорлупок. Больше всего бесили орехи без щелей для вскрытия. Ну, кто так делает? Не зубами же их дробить? Я не белочка. Да, до белочки довести смогу, но грызть орешки, у которых скорлупки... "золотые, а ядра чистый..." соль, не нанималась.

– Ладно, - отсмеявшись и откашлявшись, серьезно начал брат. Спина прямая, взгляд ясный и холодный, губы поджаты, в руках теребит титановое колечко. Уже боюсь. А я, правда, иногда его боюсь.
– Радуйся, что это она на тебя налетела. Иначе...
– Иннокентий грозно сверкнул серыми глазами.

– Кешик, я поняла, - повинно склонила голову и вздохнула. Домой, что ли, поехать? Всё равно настроение на сегодня закончилось.

– Вот и умница, - брат потрепал меня по волосам. Знает ведь гад, что не люблю этого, и всё равно! Ры-ы-ы!

Я честно зарычала, предупреждая, что могу и укусить. Кеша предусмотрительно убрал руки и вытянул из кармана бумажку.

– Это что?
– опасливо кошусь на листок бумаги, уж больно напоминающий....

– Счёт!
– подтвердил мои опасения злой бармен. Пришлось расстаться с парой купюр, которые хранились всё в том же заднем кармане с молнией. Я и телефон туда сунула. И вообще бы сумку запихнула. Но, боюсь, смотреться это будет... странно.

– Не жмотничай. Тебе деньги всё равно на халяву достаются, а братик кушать хочет.

– Угу, - хмыкнула я.
– А то, что братик каждый день уполовинивает содержимое холодильника, это он носит голодным друзьям.

– Я растущий организм!
– заявил брателло и стукнул себя кулаком в грудь.
– Пошёл я работать.

– Иди... растущий организм...
– вздохнув, закинула очередной выколупанный орешек в рот. Может, действительно: ну её, эту юриспруденцию, и пойти работать барменом? Здесь весело. Но пить всё равно хочется.

Я огляделась по сторонам: вдруг найдётся добрая душа и притащит мне стаканчик живительной влаги?
– и скривилась. По лестнице, попой чувствую, не сводя с меня глаз, поднимался ни кто иной, как Павел. Лерочкин ухажёр. А куда дел своего кузнечика?

– Можно присесть?
– учтиво спросил он. Я задумчиво просканировала его с ног до головы и разрешительно кивнула. Говорить не хотелось, ибо не хотелось грубить. Слова могут ранить очень больно. Я знаю. Это была последняя причина, по которой мы переехали в этот город. И лучше бы хватило первых.

– Павел, - представился незваный гость.

– Ксюша, - тут же ответила я. На самом деле мало кто знает, в чём разница между именем Ксения и Оксана, но она есть. Я по паспорту и по характеру именно Оксана. Ну, а Ксения - это как раз для таких знакомств. Главное, меня потом никто не сможет улучить во лжи. Оксана - украинская разговорная форма имени Ксения. Вдруг я с Украины?

– Редкое имя, - соблазнительно улыбнулся Павел.

– Не сомневаюсь, что у твоей девушки тоже редкое имя, - безразличие из моего голоса можно было черпать ведрами. Парень скривился, словно я предложила ему выпить горькое лекарство, и замучено потер пальцами виски.

– Знала бы ты, как я от неё устал.

– Брось, - коротко посоветовала я, забросила в рот очередной орешек и зашуршала пачкой. Пустой. И за что отдала вторые триста рублей? Вот же Кеша проходимец!

Парень усмехнулся и развел руками.

– Легко сказать, непросто сделать. Но ты не думай, я с ней только из-за желания папаши. У него там какой-то крупный контракт намечается с Леркиным отцом. Окупится, и отделаюсь от дуры.

– Какая у вас любовь, - мечтательно вздохнула я и поднялась.

– Ты куда?
– удивился парень. Тоже подскочил на ноги и так ненароком перекрыл мне выход.

– Туда, - кивок на лестницу.
– Извини, ты не мог бы подвинуться? Пройти мешаешь.

– Ксюх! Да ладно, тебе. Давай посидим, выпьем. Я угощаю, - небрежно бросил парень. Вся его поза говорила: "Я король мира (ну, или положения), и плевать я на всё хотел". Не люблю подобных людей. Сама такой была и даже ради отца пару раз шла на нехорошие поступки. Но за это урок я уже получила.

– Спасибо. Я не пью. И, вообще, меня жених ждет, - кивком указала на улыбчивого бармена, творящего какой-то сложный коктейль. Кеша не обидится, я тоже часто прикрываю его задницу.

– Этот?
– презрительно скривился Павел. Точно микстурка. Вернее, клизма. Может ему ещё и промывание мозга устроить? Я мысленно зарычала и гордо выпрямилась.

– Этот! Самый лучший парень на свете! И никто с ним не сравнится!

– Громко сказано, - не впечатлился Паша. Пробежался по сопернику взглядом и фыркнул.

Зря он это. Я за брата могу и пасть порвать, и глаз на попу натянуть.

– Тихо сказано. Дали бы микрофон, сказала бы туда. Всё, я ушла!
– безапелляционно объявила я, грубо задев парня плечом, спустилась на первый этаж.