Маскарад или Сколько стоит твоя любовь?

– Не посмеешь. Кеша тебе не позволит!
– высокомерно заявила я, несильно куснула Тима за нижнюю губу и забралась ладошками под его свитер.

– Ты так в этом уверена, сестрица?
– я кожей почувствовала издевательскую ухмылку брата.

– Да!
– отмахнулась от него и, задрав свитер Морозова, принялась изучать губами мелко подрагивающие мышцы пресса.

– Ксан!

– Укушу!
– пригрозила я и, чтобы не мешал, обхватила его запястья своими тонкими ручонками. Не удержу, если захочет вырваться, но хоть немного почувствую, каково это: иметь Тима в своей власти. Теперь он моя игрушка! Буду делать с ним всё, что захочу. А я хочу его. И немедленно!

– Кеша, тормози!
– заорала я. Брат резко нажал на тормоза. Нас вместе с Морозовым унесло вперёд, а потом вбок, когда машину занесло. Хорошо, что на улице почти не было машин. Но какой-то небольшой сугроб мы всё же протаранили.

– Ты чего орёшь, дурёха?
– рявкнул Кешка.

– Не смей повышать на неё голос!
– влез в наше перекрикивание рык Морозова.

– Да я на неё сейчас не только наору!
– отстёгивая ремень безопасности, закрутился на сидении брат.
– Отшлёпаю так, что сидеть не сможет!

– Э, нет!
– запротестовал Тим.
– Теперь это моя законная обязанность!

Я посмотрела на своё Чудовище и улыбнулась. Тим ответил лукавой улыбкой и в отместку нахально забрался ладошкой мне под джемпер.

– Кеша, выйди!
– задохнувшись от нахлынувших ощущений, охнула я.

– "Кеша выйди", - словно попугай, передразнил меня брат и выбрался из салона.
– Племянников мне не наделайте, да?!
– и нарочито громко хлопнул дверью.

Рука Морозова двинулась вверх, неспешно поглаживая кожу. А мне отчего-то стало страшно.

– Ксани?
– тут же заметил перемену Тима.

– Я не...
– невнятно залепетала я.

– Испугалась слов брата?
– вытащив ладонь из-под моего джемпера, спросил Тимофей и нежно погладил по щеке. Я, как кошка, прильнула к ней и потёрлась о чуть шершавую кожу.

– Нет. Просто...
– подходящих слов не нашлось. Вздохнула, вскользь поцеловала ладошку Тима и слезла с его колен.

Отвернулась к окну. Оказывается, мы почти доехали до дома. Стояли практически рядом с той остановкой, где меня предлагал подвести некий молодой человек на "Инфинити", только на противоположной стороне улицы. Кеша сидел на лавочке под прозрачным куполом остановки и мило беседовал с какой-то блондинкой.

Тимофей придвинулся ко мне и приобнял. Не упустила случая удобно устроиться на его плече.

– Давай сбежим от него?
– предложила я, наблюдая за ужимками брата.

– Хочешь устроить его личную жизнь?
– прижавшись губами к моему виску, усмехнулся Тим.
– Тогда ему точно понадобится машина.

– Пошли?

– Пошли. Выходим с моей стороны, - потянул меня за собой Морозов. И мы, словно шпионы, подкрались прочь от машины.

Уверена, Кеша заметил наш побег, но ничего не сделал. Люблю своего брата за понятливость. Пусть лучше подвезёт до дома блондинку.

А мы с Тимофеем ещё долго бестолку бродили по дворам. Плюнув на здоровье, купили и съели на двоих мороженное и, только когда окончательно стемнело, вернулись домой.

И вот там никто не сомневался, что мы всё делаем правильно.

Не помню, что было в прошлый раз, но эту ночь, с шестого на седьмое марта, я запомню на всю жизнь.

Глава 16. Цена человеческого счастья.

А дальше началось моё маленькое счастье. Всё закрутилось, завертелось...

Тима, вдохновившись моей идеей, но не став дожидаться окончания семестра, перевёлся на заочное обучение уже сейчас и полностью посвятил себя работе. Благо (а может, и наоборот) компания отца обладала необъёмными залежами всякой юридической макулатуры, и с каждым днём её становилось всё больше. Отец не сидел на месте и заключал новые договора...

Не представляю, как со всем этим справлялась одна единственная Мария Николаевна, но порой мне за компанию приходилось зарываться в эти "летописи" с головой. Правда, по большей части, приезжая к Тимке на работу, я его отвлекала... Ну, не могла спокойно находиться с ним в одном кабинете и обязательно лезла со своими глупостями и нежностями. Слишком долго избегала его - теперь стараюсь наверстать упущенное.

В любом случае, папа и его новый юрист работой Тимофея были довольны, и на наши частые выпадения из реальности тактично закрывали глаза.

Я же в "свободное от Тима и его работы время" продолжала скучать на парах, слушая невнятное блеянье неготовых студентов, и всё чаще задумывалась по поводу заочного обучения. После того, как Тим перевёлся и перестал меня постоянно конвоировать, активизировался Николай. Начал делать мне сомнительные комплименты, а порой и намёки совершенно неприличного содержания. Тимофею я пока ничего не говорила, не желая отвлекать его всякой ерундой.

Радовало, что мы никогда не оставались с Демидовым наедине: я старалась постоянно находиться в толпе. Да и Тима, "бросив" меня в институте одну, не оставил традиционных провожалок. Утром отводил на учёбу, а как только пары заканчивались, за мной приезжала машина с папиной работы и забирала в офис, к моему Чудовищу. Не знаю, как Тимка уломал на это отца, но предполагаю, что в авантюре замешен и мой неугомонный братишка. Кстати, Кеша чересчур часто начал оставаться у нас с Тимофеем на диванчике в гостиной, сбежав из родительского дома. Маман достала. Она всё ещё не оставляла попыток вызнать, где же я живу, но пока, к счастью, терпела крах.

Видите ли, она поняла свою "ошибку молодости" и теперь собиралась всё исправить. Ко всему прочему, разорвала помолвку с отцом Тимки. Теперь Царёв рвал и метал, ведя бизнес-войны с моим отцом. А когда узнал, что и Тимофей теперь работает на Родионова...

Но как бы Царёв не злобствовал, папашкин отбивал все его атаки и даже где-то уделал этого нехорошего человека.

Жизнь текла своим чередом. Одно меня почему-то огорчало сверх всякой меры: Максим совсем перестал посещать занятия. Спрашивала у Тимки, тот сразу становился задумчивым-презадумчивым и уходил в себя. Кешка, порой, вёл себя так же, только его "великая тайна" была мне известна.

Когда мы в тот раз с Тимом сбежали из машины братца, он познакомился с очаровательной блондинкой Валентиной и теперь сох по ней, как виноград на палящем солнце.

А ещё Тимофей, наконец, полностью доверился мне и рассказал, что случилось с его матерью. И я была склонна согласиться со своим парнем: Константин убил свою жену.

Тиме тогда только-только исполнилось двенадцать. И двух недель не прошло. Царёв, разумеется, расщедрился сыну на праздник и не отказал в новой игрушке и себе.