Маскарад

Но и это много значило. Флокхарт этого видеть уже не мог, но два капитана Зуболом и Глазастый уже упали сбитые сильным ударами. От смерти их спасло только то что товарищи при помощи гнома успели разобраться со своими противниками и пришли на помощь.

Левый наплечник Мартина разлетелся на куски и он просто рухнул на землю подломившись в коленях. Дикая боль туманила разум и лишь понимание того что необходимо сражаться дальше, что следующий удар орка просто снесет ему голову, заставляло его двигаться и более того сменить направление удара и рванув вперед всадить коготь бархорса в живот поразившего его по не до конца зажившему месту зеленорылого.

Коготь застрял и оттолкнув орка от себя, также отталкиваясь в сторону от второго ранее раненого топориком противника Флокхарт выхватил свой настоящий меч вознеся благодарность богам за то что позволил другим и взял сам стальные солдатские мечи гномьей работы.

Удар орка как раз пришелся на выставленный меч. Отбив удар Флокхарт вскочил на ноги. Отбитая рука совершенно не слушалась и более того уже давно выронила маленький гоблинский щит.

Волчьи ребра на груди звонко пропели от касательного удара едва не разрубившего Флокхарта пополам, а следующий удар разъяренного орка мог вполне стать решающим, когда Мартин услышал голос Безухого:

– Ландскнехт, сядь!

Флокхарт без раздумий рухнул вниз и в то же мгновение над его головой всего в каких-то сантиметрах просвистела стрела. Она угодила точно в цель, но к удивлению всех без исключения, хотя удивляться было особо нечему, орка не убила хоть и впилась ему в лоб.

Ударная сила лишь заставила зеленорожего отшатнуться назад, разящий удар потерял координацию и дополнительно отведенный мечом прошел мимо. Но Мартину хватило секундного ошеломления орка, потянувшегося рукой за стрелой и выдернуть ее, чтобы нанести ему разящий удар. Резкий взмах и внутренности орка паря на морозе повалились в истоптанный снег. Еще один удар и упавший на колени орк лишился головы.

Мартин резко развернулся, ожидая что и сзади могут оказаться враги, но нет, там стояли только лишь его друзья. Безухий и Камень подбежали к нему, подхватив под руки.

– Как ты? – спросил Камень.

– Бывало и хуже… – зашипел от боли Мартин когда Камень выкручивали его левую руку чтобы положить себе на плечо. – Впрочем, как и лучше.

– Видишь Ландскехт, что значит гоблинский лук, – не преминул возможности пожаловаться стрелок на свою больную тему. – Метил в глаз, а попал в лоб… С моим прежним луком такого безобразия не случилось бы.

– Ничего, главное попал, и я в живых остался, – прохрипел в легком смехе Флокхарт. – Вот если бы совсем промазал, вот тогда да, паршиво было бы. А твой лук слишком уж не вписывался в образ…

– Да… я знаю, – с сожалением вздохнул Безухий. – Но от этого не легче.

Мартина подвели к костру. Там также не без посторонней помощи скоро оказались и Зуболом с Глазастым. У последнего на груди, точнее на черепашьем панцире имелся глубокий порез. Если бы на нем был обычный доспех или костяной как у остальных, то Глазастый уже давно бы разглядывал богов в загробном мире.

Зуболом получил более серьезное ранение топориком. Пластина на груди не выдержала удара и разлетелась костяными осколками, как и череп-наплечник Мартина, и сейчас его раной занимались Рудал, Горг и Хребет останавливая кровь и густо накладывая целебную мазь.

– Как он? – задал мучавший всех вопрос Флокхарт, когда тройка наконец закончила свои лекарские манипуляции.

Зуболом часто, но не глубоко и с хрипом дышал, находясь в бессознательном состоянии.

– Жар, но жить будет, – ответил гном, – но рана у него серьезная. Хотя могло быть и хуже.

– Проклятье…

Мартин скрипнул зубами. Самое начало похода, а у них уже потери и мало того что потери. А как ни жестоко это звучит – лишний груз на ногах. Но и бросить это «лишний груз» он тоже не мог.

– Рудал, придется тебе сделать более основательные сани…

– Сделаем, – кивнул гном и подхватив секиру пошел выбирать подходящее дерево.

Все понимали, что ни оставить товарища одного, и тем более поворачивать всем или части бойцам из-за одного раненого обратно нельзя. Придется идти только вперед.

Вскоре в лесу застучали удары. Тем временем понимая что Зуболому больше ничем помочь нельзя, остальные занялись своими ранами. Надо сказать что их у капитанов оказалось не так уж и много, хотя будь вместо них настоящие гоблины то они уже истекали бы кровью, потому как шкуры частью превратились в лохмотья.

Безухий к примеру лишился ушей.

– По крайней мере теперь его легче всего опознать среди нас, – пошутил Трилист. – Сам без ушей и маска на нем безухая.

Бойцы негромко посмеялись такому совпадению, от смеха почувствовав себя несколько свободнее. Напряжение боя понемногу начало покидать их.

У остальных повреждения касались рук и ног. Орки порезали фальшивую мускулатуру, растрепав набивку. Пришлось вытягивать нитки из своей одежды и как-то зашивать порезы и разрывы. Мартин беспокоился что это станет слишком заметно и даже амулет не спасет положение, но нет, потерев рунный камень Мага он удостоверился что вместо разрезов и грубо наложенных ниток появились свежие ярко-зеленые шрамы.

– Ну Маг, ну голова! – восхитился Флокхарт.

Капитаны полностью согласились с оценкой мастерства своего друга Брема Сайзмора. У них с их кое-как заштопанными повреждениями получилось тоже самое.

Рудал перестал стучать своим орудием только утром, когда над горизонтом уже вспыхнули первые лучи солнца.

Раненого осторожно положили на сани и сразу же отправились дальше на север. Как всегда требовалось уйти как можно скорее и как можно дальше, пока пролившаяся кровь не привлекла кого-нибудь еще.

25

Зеленоватая кровь маленького визжащего крылатого демона драйфора, дальнего родственника дракона, пойманного в одном из нижних миров и распятого на алтаре стекла по желобку и равномерно растеклась по рунам. Витиеватые письмена вспыхнув ярким светом задымились и вверх столбом начало подниматься ядовитое испарение.

Архимаг Лессинг, отложив в сторону кривой ритуальный серебряный клинок, шепча слова заклинания, медленно зажмурившись, чуть наклонился перед алтарем, и буквально погрузив голову в эти испарения, глубоко вдохнул. В ноздрях защипало, в глазах появились разноцветные пятна, а в затылке больно кольнуло, словно голову изнутри пронзило иглой.

Отстранившись, чуть покачиваясь, адепт Тьмы, пятясь и не отрывая взгляда от сизого облака над алтарем, продолжавшего подпитываться тоненькой струйкой дыма исходящей уже от медленно иссыхающего трупика драйфора, отошел на несколько шагов и сел в кресло.