Маскарад

– Продолжайте Иудин! Мне нравится это начало.

– Сначала я бы хотел с Вами договориться. Без договора продолжать разговор бессмысленно! – вдруг резко прервал начальника Иудин и отодвинулся от стола, подобно человеку, которому принесли невкусную еду.

– Чего же ты хочешь?

– Список прост: беспрепятственный выезд из города, весь пакет документов и два миллиона городских монет.

– Что же это за новость такая?

– Больше я ничего Вам не скажу! Ни слова не пророню, Альберт Николаевич, хоть пытайте.

После этих слов Иудин резко поднялся, но силы уже покинули его. Он качнулся и упал без сознания.

– Срочно! Скорее зовите медиков – прокричал главный редактор, открыв дверь. А, немного погодя, взял портфель Иудина и стал копаться в бумагах. Но ничего более – менее намекающего на сенсацию он там не нашёл. Разозлившись, он бросил портфель на пол, а сам вышел из кабинета за кофе.

Как только главред вышел из кабинета, Иудин открыл один глаз и, улыбаясь, прошептал: «Не такой человек Павел Иудин, чтобы хранить материал масштаба атомной бомбы на клочке бумажек! Фи, ненадежно! В голове, в головушке все храню! Три дня не спал, не ел, а наизусть запомнил! Голову то поди не отрежут! Бумагу сжечь можно, а голову я вам, братцы, просто так не отдам!» Закончив свой никому не слышный монолог, он закрыл глаз и прикинулся, что все ещё находится без сознания.

Вошедшие в кабинет главреда медработники положили Иудина на диван, который стоял около стены, и поднесли к его носу что-то наподобие нашатырного спирта. Иудин очнулся.

В дверном проеме кабинета уже толпились сотрудники редакции во главе с Альбертом Николаевичем.

– С ним можно поговорить? – нетерпеливо спросил главред врача.

– Ни в коем случае! Ваш товарищ, по всей видимости, сильно переутомился. Ещё два – три дня ему будет нужен полный покой! И никаких разговоров про работу.

– Спасибо, я понял. – учтиво ответил врачу Альберт, а сам про себя подумал: «Тебе это так просто с рук не сойдёт, Многоликий. Подумать, два миллиона! Тридцать монет тебе цена, не больше!»

Глава 4.

Профессор Светилин точно также, как и Иудин все три дня с момента их последней встречи, не находил себе место. Только за последний день он пятнадцать раз менял код на сейфе, который находился в его квартире. Ведь именно в нём лежало то, что по мнению Иудина должно было переменить весь мир.

На работе Светилин никому не говорил о своих открытиях. Боялся, что некоторые, особенно старательные коллеги, лояльные власти, могут донести на него в Комитет Тайной Полиции. А исход этого дела Светилин знал наверняка.

В тот день, когда Иудин пришёл в редакцию, Светилин занимался научными работами в своём кабинете.

В три часа дня в дверь раздался звонок. На пороге стояла дочка Светилина.

– Привет, папочка!

– Привет, милая! – сказал Светилин, жестом приглашая дочь войти.

– Всё в трудах праведных?

– Именно родная.

Светилин помог дочери снять пальто и, с отцовской заботой и нежностью, обнял и поцеловал дочку.

– Проходи на кухню, я поставлю чайник.

– Обожаю твой чай с мятой. – сказала Юля и прижалась к папиному плечу.

Дочь и отец сели пить чай.

– Ну что, папуль? Какие новости на работе? Что-то ты бледный, небось, опять ночи за книжками проводишь. – заметила дочка.

– В делах праведных и научных я ночи коротаю, как ты уже заметила. – ответил Светилин с любовью глядя на дочь – А ты как? Лучше давай о тебе поговорим. Как твоя командировка в соседнем городе прошла?

– Прошла и прошла, что о ней говорить…

– Дочка, мне кажется или ты мне что-то недоговариваешь?

– Не знаю, как и начать. – Юля по-детски качнулась на стуле. – Только обещай мне, что выслушаешь и поймёшь меня. Или хотя бы попытаешься понять.

– Говори же! Я весь в нетерпении.

– Мне уже двадцать четыре, но у меня толком не было серьёзных отношений. Все это время я посвятила науке. Но наука детей не приносит, папа. В общем, если кратко, в том городе я встретила свою судьбу.

– Я жду подробностей и немедленно. – сказал Светилин, строго глядя на дочь.

– Он замечательный, папа! Такой умный, но очень несчастный.

– А у этого несчастного хоть имя есть? Или он настолько несчастен, что не имеет даже собственного имени. – в шутку отметил Александр Алексеевич, уже успевший сменить «гнев на милость», понимая, что дочь все-таки права насчёт серьёзных отношений.

– Его зовут Александр, повторюсь, он очень замечательный.

– Такое имя носят только победители. Ты готова к тому, что всю жизнь вы будете с ним соревноваться?

– А с чего вот ты взял, что это на всю жизнь?

– Кто знает. Я лишь знаю свою дочь, которая ещё недавно была малюткой. – заметил профессор – Но, я уверен, если ты говоришь, что «встретила свою судьбу», то так оно и есть, ибо ты меня никогда не обманывала.

– Это так, папочка! – сказала Юля, засмеявшись. – Главное, себя не обмануть. – Она наклонилась к чашке, а на её щеках выступил девичий румянец.

– И где же вы познакомились? – спросил Светилин и, поднеся кружку чая ко рту, громко отхлебнул.

– В отеле. – ответила ему дочка, продолжая по-детски покачиваться на стуле. – Мы были соседями по номерам.

– Продолжай, мне уже интересно. Подлить чаю?

– Да, если можно. Так вот, в первый раз мы повстречались в коридоре на этаже, где я остановилась. Мы прошли тогда мимо, даже не подумав, что являемся связующим звеном друг для друга, оберегом и символом счастья! – проговорив это, Юля выпрямилась, а на её прекрасном девичьем лице изобразилось то святое чувство, которое испытывает человек всего несколько раз в жизни – чувство бесконечной и преданной любви.

– Красивое начало. – заметил профессор – Но не кажется ли тебе, что уж слишком старомодно для наших дней. Я имею в виду вот ту самую «искру», о которой ты сейчас говоришь, ту самую первую минуту, которую ты только что описала.

– В любви нет понятия «старомодно», как мне кажется, – заметила дочь профессора.

– Ладно, тогда продолжай, я хочу послушать, как моя дочь наполнила своё сердце огнём, а разум – смыслом.

– Только на следующий день после той встречи, которая так и осталась им незамеченной, мы познакомились. И, если первая встреча мимолетной, то вторая осталась в наших сердцах навечно.