Масонская проза

Сам Ангел Смерти сказал Святому Петру, который на минутку отошел от Врат передохнуть:

– Ну что же делать, приходится работать с тем, что есть, и стараться не опозориться, но…

– Да знаю я, – сочувственно отозвался добрый святой. – Даже при условии, что я собрал всех, кого мог, приходится самому стоять на воротах по двадцать четыре часа в сутки.

– Ну а что там добровольцы у вас, есть от них какая-то польза? – продолжал Ангел Смерти. – По-моему, проще самому всё делать, так, по крайней мере, будешь уверен, а если…

– От этой привычки нужно отказываться, – возразил Святой Петр. – Конечно, в чиновничьей работе постепенно костенеешь, уж сколько их упало в эту бездну… Ну что еще? – Он наконец обернулся к ходившему за ним по пятам серафиму с обиженно поджатыми губами, который все пытался подсунуть ему на подпись рапорт об отчислении. Петр просмотрел бумагу. – Рядовой Р. М. Бакленд, – прочел он, – по обвинению в говорении, что Бога нет. Это всё?

– Он говорит еще, что готов это доказать, сэр, а согласно Правилам внутреннего распорядка…

– Если бы вы сами выучили в свое время Правила, вы бы знали, что «сказал безумец в сердце своем: нет Бога». Вот вам и решение: наверняка контузия. Рефлексы проверяли?

– Никак нет, сэр. Но он все время повторяет, что…

– Отставить! Пропустить немедленно! И скажите там кому-нибудь, пусть с ним подискутируют, что ли. Приведите ему доводы там, не знаю, потяните время, пока Святой Лука не освободится. Еще есть что-нибудь?

– Характеристика на медсестру, сэр. Она проработала в госпитале два года.

– Долгонько, – сурово протянул Святой Петр. – Наверное, успела подрастерять Усердие.

– Вот ее гражданская характеристика, сэр. Я решил, что лучше ее сначала вам показать. – Серафим протянул ярко-алый листок.

– В следующий раз, – ответил Святой Петр, сложив листок пополам и подписав уголок, – заполняй на таком… ну, другого цвета… не помню, другого… бланке, а потом ставь гриф Q. M. A. и сразу пропускай. И не думай о всяких глупостях.

Серафим вспорхнул и скрылся за сияющими Вратами.

– Что это за отдел такой – Q. M. A.? – недоверчиво прищурился Ангел Смерти.

Святой Петр хохотнул:

– Это не отдел. Это статья: «Quia multum amavit» 7 . Очень удобная статья. Уж я ее так научился растягивать… Так, ну а интересно, от чего все-таки умерло это дитя.

– Сейчас спрошу, – сказал Ангел Смерти и отошел к телефонной будке. – Барышня, мне Отдел военной регистрации и аудита. Да, английская сторона. Нестроевые. Последние поступления. Да вовремя подавали заявление, вовремя! Да… да… медсестра… госпиталь… Франция… Нет! Нет, не «природная и приравниваемая к ней». Я вам говорю… – Он обернулся к Святому Петру: – Так какая, говорите, там у вас записана причина… так сказать, поступления? Ну что «какая причина»? Что у вас там написано? Ага, ну вполне естественная причина: острая сердечная недостаточность вследствие развившегося от недосыпания и переработки плеврита.

7

За то, что возлюбила много (лат.)

– Отлично! – потер руки Петр. – Значит, пойдет на усиленный паек по норме НБТЛ: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих». Но могли бы, вообще-то, и раньше моим людям позвонить.

– А что это у тебя за сотрудник? Ну, который сейчас тут был? – спросил Ангел Смерти. – Он у тебя весь такой правильный, да?

– Да они все сейчас пошли такие, – ответил Петр. – Молоденькие Власти с недоделанной Вселенной под началом. Жизни еще вообще не знают, витают в облаках.

Ангел Смерти вздохнул:

– Вот у меня то же самое со стариками – начальниками отделов. Этих живых ископаемых, особенно в отделе Стандартной Гражданской, ну ничем не убедишь, что в это новое время мы просто последнее издыхаем. Да ты заходи – поглядишь на них. Тебе понравится.

– Отчего же не зайти. И зайду, вот только… подожди, сейчас, минутку, тут мой аккуратист снова пикирует с фланга.

Серафим рапортовал о прибытии к Вратам крайне перегруженного конвоя и испросил у Святого Руководства совета, что с ними всеми делать.

– Значит так, я сейчас отбываю на межведомственную инспекцию, и некоторое время меня не будет, – сказал Святой Петр. – Учитесь работать самостоятельно. Поэтому сейчас я на пару часов оставляю вас здесь за старшего и ненавязчиво вам советую, совершенно не пытаясь задушить вашу производственную инициативу и не стараясь оказать влияние на принятие вами решений, все-таки пригласить Святого Павла, Святого Игнатия… да-да, именно Лойолу, и… ну, скажем, Святого Христофора, чтобы они как Надзирающие Заседатели Приемной комиссии вам помогали. Игнатий – один из самых утонченных умов в наших краях, офицер, джентльмен, его слово дорогого стоит. Уверяю вас… – Святой повернулся к Смерти. – … что он весьма искусен в диалектике. Если ему не чинить препятствий, он любого грешника простит. А Святой Христофор пропустит вообще кого и что угодно, только б оно было мокрое и грязное.

– В новых поступлениях они почти все такие, сэр, – сказал серафим.

– Тем лучше. И как я уже говорил, Святой Павел – подон… подобно многим нашим сотрудникам, очень крепкий работник. Но у всех нас свои слабости. Может быть, время от времени потребуется ему напоминать о том, что сам он плавал моряком по Средиземному морю… и посмотрите еще, как там назывался его корабль, вам же не трудно, да? Порт приписки по реестру – Александрия, если мне не изменяет память. Реестр бывает полезно почитать, особенно ввиду этих участившихся морских катастроф. И конечно, даже не буду отдельно повторять: не будьте так жестоковыйны. Это ваш бич… ну, то есть недостаток. В смысле, на публике – пожалуйста, укоряйте их и стыдите, сколько хотите, но… – Голос святого дрогнул. – Но дитя мое, вы и представить себе не можете, как это – ждать прощения. Будьте с ними поласковее… очень сильно поласковее!

Метнувшись молнией падающего света, серафим облобызал сандалию святого и был таков.

– Ха-ха, – без особой радости сказал Петр. – Не особенно он теперь и разгуляется с такой Приемной комиссией-то.

И они пошли к огромному главному зданию отдела Стандартной Гражданской Смерти, которое по крыши утопало в строительных лесах и напоминало поэтому сложенную шахматную доску, заваленную костяшками домино. Они шли по кварталу, разделенному прямыми улицами, пересекавшимися под прямыми углами и застроенными по обе стороны приземистыми длинными зданиями, под завязку забитыми трудящимися не покладая крыльев серафимами.

– Это нам такие временные помещения выделили, – объяснял Ангел Смерти. – Все расширяются и расширяются. Вон там – Военный отдел. А в отделе Стандартной Гражданской ничего не меняли. Они там человечнее человеков.

– И у меня язык не поворачивается их за это осуждать, – сказал Святой Петр.

– Само собой. Мне еще надо отработать одну душу, для которой даже ты не найдешь оправдания, – ласково сказал Ангел Смерти. – Но я, правда, и комиссий особых по приему не формирую.

– Если руководитель не помогает персоналу, персонал сам себе помочь не может, – рассмеялся Святой Петр, между тем как они уже вступили в тень, отбрасываемую главным входом отдела Стандартной Гражданской Смерти.