Масонский Завет. Наследие Хирама
Шрифт:
Хирам, понимая, что его богатый, но уязвимый порт Тир вместе со всеми храмами, в которых происходило таинство интронизации, может оказаться следующим городом в списке Давида, решил выиграть время. Он завел с ним дружбу, предложил поддержку и помощь искусных мастеров, построил ему дворец в Иерусалиме, чтобы Давид мог утвердить свою власть, и удержал тем самым воинственного еврея в Иерусалиме в удалении от Тира. Иосиф Флавий так пишет об этих событиях:
Хирам, царь тирцев, отправил к нему (Давиду) послов, организовал с ним союз дружбы и помощи. Он также посылал ему подарки, кедровое дерево и механиков, и людей, искусных в архитектуре, чтобы они построили ему царский дворец в Иерусалиме [143] .
143
Josephus, Antiquities, vii, iii, 2.
Уловка
Хирам позаботился о том, чтобы все свидетельства его царской власти были перемещены в крепость, возведенную на острове. Он построил там храмы своим богам, которые гарантировали его царскую власть, а затем снес старые, уязвимые из-за своего расположения на материке.
Давиду надо было утвердить новую наследственную династию царей, и это, по нашему мнению, было причиной, почему в отношении апиру везде подчеркивается, что они взяли Иерусалим именно в это время, вот почему позднейшие писцы столь выпячивают то г факт, что Давид был помазан. Помазание было частью процесса интронизации финикийских царей, частью особого ритуала, проводившегося в храме, обращенном на восток, с двумя колоннами при входе.
То, что Самуил помазал сначала Саула, а потом Давида, было, видимо, попыткой скопировать ханаанский ритуал, но писцам было известно не все, что надо сделать для того, чтобы стать «настоящим» царем. Иевусеи знали, что настоящие цари были супругами Венеры: это было отражено в названии их города. Чтобы достичь уровня ханаанской божественной легитимности, Давиду был нужен собственный храм, обращенный на восток, предпочтительно посвященный новому, проживающему в Ковчеге богу Яхве. Там он сможет провести ритуал интронизации и обвенчаться с богиней Венерой в холодном сиянии ранней зари.
Иосиф Флавий говорит о решении, но не о его мотивах:
Теперь, когда царь (Давид) увидел, что его дела по воле Бога с каждым днем идут все лучше, он подумал, что оскорбляет его, если сам живет в домах кедрового дерева, большой высоты, с замечательными архитектурными особенностями, но не заботится о ковчеге, находящемся в шатре. У него появилось желание построить Богу храм, поскольку Моисей предрек, что такой храм должен быть построен [144] .
144
Josephus, Antiquities, vii, iii, 4.
Дом с замечательной архитектурой был даром Хирама, царя Тира. Свидетельств о том, что Моисей предсказал строительство храма для Яхве, не найти ни в одном из современных вариантов Пятикнижия, но мы знаем, что упоминание об этом включено в Масонский Завет, где Моисей говорит, что шатер есть модель храма, который однажды будет построен из камня, когда он повелит Везалеелю сделать его (Масонский Завет, 6:7). Мы сочли интересным, что Иосиф Флавий добавил подробность, которая есть в масонских записях, и более нигде.
Наша точка зрения на то, что произошло, нашла поддержку у профессора Ягерсма, заведующего кафедрой исследований еврейской истории и Ветхого Завета Брюссельского университета. Он пишет следующее о библейской истории Давида и Ковчега:
В эпизодах, которые следуют за помазанием Давида Самуилом, о нем постоянно говорится как о могущественном завоевателе и талантливом полководце… завоевание (Давидом) Иерусалима положило конец ключевому положению, которое филистимляне занимали в этом регионе некоторое время… Другим важным фактором, благоприятствующим смене власти, было ослабление власти (финикийских) старых городов-государств. Это явно связано с экономической сферой. В то время как раньше центром экономики была, главным образом, прибрежная равнина, в это время происходил все возрастающий сдвиг к востоку, в страну холмов… включение обитателей Иерусалима и других ханаанских городов в царство Давида имело далеко идущие последствия не только в религиозных, но и в социальных и экономических делах. Давид, вероятно, отлично понимал, что Иерусалим может функционировать как политический центр царства только в том случае, если станет и центром религиозным… для Давида Ковчег явно имел большое значение… Результатом перемещения Ковчега в Иерусалим было все возрастающее значение города как центра культа (Яхве) [145] .
145
Jagersma, H: A History of Israel to Bar Kochba, SCM Press, 1985.
Рис. 6. Город Давида был крошечным поселением, построенный впоследствии храм располагался на возвышении с северной стороны.
Надписи: (сверху вниз справа налево) Храм; Храмовая гора; Офел; сохранившаяся стена Старого города; Первая стена; Долина Тиропон; Город Давида; Источник Тихон; Долина Кедрон; Пруд Соломона; Пруд Силоам.
Город Иерусалим был крошечным, но хорошо укрепленным — взятие его должно было быть наивысшей победой для Давида, мифического и легендарного царя крестьян. Библия говорит, что он немедленно собрал армию в тридцать тысяч человек, чтобы принести Ковчег Завета из Кириатяарим (Ваалах) в свою новую столицу, — и плясал перед шатром. На пути оттуда возничий повозки, где находился Ковчег, был поражен насмерть нечаянным прикосновением к дому Яхве, во избежание дальнейших неприятностей Давид приносил в жертву быка и буйвола через каждые шесть шагов. Должно быть, это было медленное и кровавое путешествие.
БОГАЧ, БЕДНЯК
К этому моменту нашего исследования мы определили два слоя ханаанского общества: зажиточных, цивилизованных жителей городов в лице обитателей Библоса и Тира и крестьян, которые занимали внешние сельские районы. Городские жители отличались от крестьян не только качеством своих одежд и продуктов питания, но и были более образованными в делах науки, философии и теологии. Они наслаждались культурой и традициями, хранителями которых были храмы, в то время как у апиру был только набор неупорядоченных старых мифов, связанных со святыми местами, отмеченными камнями.
Однако апиру начали систематизировать свои мифы и развивать свое культурное наследие с такой решимостью и энергией, что со временем превзошли всех. Их успех — современное религиозное наследие в виде монотеизма — подвиг, которым нельзя не восхищаться. Но процесс обретения легитимности был нелегким. Мы обнаруживали все больше и больше свидетельств в подтверждение найденных нами в масонских ритуалах намеков, что процесс слияния двух различных религий, слияния несчастливого и временного, сопровождался конфликтами.
По мере того как апиру начали организовываться, они утвердили для себя некое подобие культурного наследия, разделившись на четыре племени, названных в честь жен Иакова и его наложниц: Лии, Зелфы, Рахиль и Баллы. Как только население стало оседлым, каждый оказался принадлежащим к племени скорее по месту проживания, чем по происхождению предков [146] .
Цари-жрецы великих городов, такие как Мелхиседек в раннем Иерусалиме и Хирам в Тире, поклонялись Солнцу и Венере, понимали астрономию и исполняли тайные ритуалы интронизации. Простые люди в принадлежащих им землях исповедовали типичную крестьянскую религию, основанную на многовековом простом сюжете: бог или его сын умирают каждый год, воскресая следующей весной. Мы пришли к этой точке зрения, проанализировав взгляды многих археологов и ученых, специалистов по изучению Библии. Хотя и городское, и сельское население имело сходные верования, связанные с древним представлением о смерти и воскресении, и в том и в другом случае с астрологическим содержанием, различия были очень велики.
146
Fohrer, G: History of Israelite Religion, S. P. C. K., London, 1973.
Цари и их аристократическое окружение верили в свое личное воскресение. Венера — сверкающая Утренняя Звезда, видимо, была центральным элементом этого исповедания. Селяне в идее смерти и воскресения видели событие, которое ежегодно происходит с царем или с богом, событие, знаменующее смену времен года для обеспечения пищи, в которой они нуждались. Для этих простых людей воскресение земли обычно было связано с Солнцем.
Один из специалистов по Библии, профессор, преподобный Уильям Ирвин, так говорит об этих простых образах воскресения: