Mass Effect Deception (Обман)

Кварианец ответил полупоклоном.

— Благодарю вас. Вопрос, который я хочу поднять перед вами, прост. Это правда, что мой народ ненамеренно выпустил в галактику угрозу гетов, но правда также и то, что мы заплатили за эту ошибку и продолжаем платить за нее.

Совет, быть может, помнит, что много лет назад, в разгар восстания гетов, нам было приказано закрыть наше представительство в Президиуме. И мы понимали, почему. Но с тех пор очень многое изменилось, и мы верим, что настало время установить новые отношения. Именно поэтому я стою перед Советом, прося разрешения вновь открыть посольство кварианцев на Цитадели. В конце концов, ведь даже батарианцы имеют такое представительство в Президиуме, так почему же Странствующий Флот должен быть исключением?

Это вызвало рев негодования со стороны толпы, и, верная своему слову, старшина охраны послала солдат очистить зал. Это заняло десять минут, и все это время кварианец вынужден был стоять и ждать, пока они закончат. Затем началось уже серьезное обсуждение, и вскоре стало ясно, что Совет раскололся. Саларианец и человек поддерживали прошение, а остальные были против.

После пятнадцати минут споров азари предложила компромисс:

— Я против намерения вновь открыть посольство кварианцев, потому что это подразумевает наличие еди­ного правительства. А представитель Майнар еще не доказал, что такой орган на самом деле существует.

Тем не менее, принимая это во внимание, в его словах есть смысл. Я полагаю, что создание формальной связи, посредством которой кварианский флот смог бы общаться с Советом, стало бы положительным этапом развития. Поэтому вместо посольства я предлагаю санк­ционировать открытие кварианского консульства. Затем, когда и если условия будут тому соответствовать, статус этого представительства может быть повышен до полноценного посольства.

Саларианец и человек согласились с этим предложением, оставив турианца бессильно хмуриться, глядя как Майнар высказывает свою благодарность. Посольство не откроется, но шаг сделан, и флот будет удовлетворен.

Следующий час долго тянулся для Андерсона, Кали и Ника. Но, наконец, после еще трех прошений, азари по имени М’Лани пришла за ними. Пока Андерсон вставал, Кали напомнила Нику:

— Жди здесь… И будь готов на случай, если ты нам понадобишься.

Ник играл в игру на уни-инструменте. Головоломка была придумана для биотиков, поэтому у нее не было осязаемого управления. Только рецепторы, через которые можно было направлять темную энергию.

— Ага, да, — сказал он, не поднимая глаз. — Потом мы идем в «Куб». Верно?

— Верно, — согласилась Кали, вставая. — Пожелай нам удачи.

Вернувшись к главной лестнице, Андерсон и Кали прошли по ней к Помосту Просителя. Одно дело было видеть его на экране и другое — самим стоять на платформе и смотреть через пятьдесят метров пустого пространства, отделявшего их от кресел членов Совета. Азари расположилась слева сбоку. Рядом с ней сидел саларианец, после него турианец и человек. Над головой членов Совета висели пятиметровые голографические изображения каждого из них, так чтобы просители могли видеть выражения их лиц.

Несмотря на то, что сегодня он был без формы, Андерсон стоял так, словно она была на нем — с идеально прямой спиной и руками по швам. У него были черные волосы, округлое лицо и оливкового цвета кожа.

Кали служила в войсках много лет назад, но провела в армии гораздо больше времени как гражданский специалист. Тем не менее, она понимала, насколько важен внешний вид, и тщательно старалась поддерживать контакт глазами с членами Совета. Азари заговорила первой.

— Приветствуем вас, адмирал Андерсон и мисс Сандерс. Прежде чем вы начнете свой доклад, разрешите мне сказать, как сильно мы ценим проделываемую вами работу. Кто будет говорить первым?

— Думаю, я, — ответил Андерсон. — Как вы знаете, мы с мисс Сандерс согласились завершить расследование того, что произошло в Академии Гриссома, и, после тщательного изучения, мы считаем, что в дело были вовлечены Жнецы.

— Жнецы? — цинично переспросил советник-человек. — Или «Цербер»? Честно говоря, я считаю теорию со Жнецами, мягко говоря, притянутой за уши.

Зная этого человека, Андерсон пытался убедить советника в своей правоте еще до заседания, но безуспешно. Поэтому, не получив поддержку этой стороны, Андерсон подбирал слова осторожно.

— И те, и другие, на самом деле, — ответил он. — Есть доказательства того, что Пол Грейсон, человек, напавший на академию и убивший нескольких ее работников, был некоторое время агентом «Цербера». Затем, по причинам, которые нам не до конца ясны, Призрак обратился против него. После этого его силой удерживали на космической станции, где подвергли ряду экспериментов, которые поместили его под контроль Жнецов. Мы знаем об этом, потому что видели ту лабораторию собственными глазами. Сложно сказать, до какой степени Жнецы могли контролировать Грейсона, но мы думаем, что влияние было достаточно сильным.

— Ах, вы так думаете? — осведомился советник-турианец. — Основываясь на чем? Я читал отчеты. Этот человек был наркоманом, сидящим на красном песке. И вы признаете, что он был завербован «Цербером». Зачем выдумывать сложные теории относительно Жнецов, когда его мотивы столь очевидны?

— То, что вы говорите, правда, — признала Кали. — Грейсон был наркоманом. Но он также был отцом одной из моих учениц. Очень талантливой девочки-биотика по имени Джиллиан. И Грейсон души не чаял в своей дочери. Поэтому нападение на то место, где она училась, прямо противоречило его интересам. Но он все равно это сделал. И куда он пошел? В нашу исследовательскую лабораторию. Туда, где хранились все данные по нашим ученикам. Затем, убив троих сотрудников, он вошел в библиотеку оптических дисков, где хранились записи показаний всех датчиков и результаты всех тестов. Через несколько мгновений он начал передавать куда-то эти данные.

— У вас есть доказательства этого? — требовательно спросил турианец. — Запросы, посланные в экстранет? Вы можете доказать, что Грейсон отправил информацию Жнецам?

— Нет, — признал Андерсон. — Мы не можем доказать этого. Но тело Грейсона было в чрезвычайной степени модифицировано, и мы полагаем, что он обладал способностью передавать информацию без использования традиционных технологий связи.

— Даже так, — здраво рассуждала азари, — разве не будет более логично предположить, что Грейсон действовал по поручению «Цербера»? И что данные были посланы к ним? Не обижайтесь, адмирал, но этот человек работал на «Цербер». Про-человеческую организацию, готовую сделать буквально все, чтобы одержать верх в своем деле. А вы человек. Поэтому было бы понятно, что вы пытаетесь отвести вину от своего вида. Не осознанно — я понимаю, что вы прекрасно отдаете себе в этом отчет, — но бессознательно.

— Что касается мисс Сандерс, — продолжала азари, — существуют доказательства того, что Грейсон симпатизировал и доверял ей. И, возможно, этого оказалось достаточно, чтобы повлиять на ее суждения.

Андерсон почувствовал, что в нем закипает негодование. Ему потребовалось призвать на помощь всю свою выдержку, приобретенную за время военной службы, чтобы не сорваться в ответ.

— «Цербер» — это угроза, — сказал он напряженно. — Но если вы прочитали все материалы, которые мисс Сандерс и я представили вам ранее, то вы должны знать, что тело Грейсона исследовали три независимых эксперта, и они согласились, что его импланты были неизвестного происхождения. Плюс к этому, до той степени, до какой механизмы в его теле могли быть изучены, мы можем сказать, что они намного превосходят все, что мог создать «Цербер». Но лучше один раз увидеть. Поэтому, с вашего позволения, я бы хотел предъявить вещественное доказательство номер 1.