Мастер дымных колец

— Напоминает процесс размножения, — не выдержал капитан.

— Именно размножения, но размножения, обреченного на гибель. Новые поколения колец используют старый материал, от этого получаются маленькими и чахлыми. Смотрите, скоро вся эта система рухнет, а точнее, растворится в окружающем воздухе, сойдет на нет.

— Что же будет дальше?

— Все зависит от того, как часто господь Бог пускает кольца, Сергеев улыбнулся.

— Намек понял, — признался смышленый капитан. — Да, Сергей Петрович, поставили вы перед нами задачку. Да-а, — протянул капитан еще раз. Особенно меня ваше спокойствие поражает. Вот и кольца пускаете, как будто не у нас, а в ресторане сидите. Ну неужели, — Трофимов наклонился вперед, — неужели вас не удивляет наше внимание?

— Ваше лично или органов вообще? — уточнил Сергеев.

— Вообще.

— Вообще удивительно, зачем вы меня по повестке вызывали. В конце концов, пришли бы в институт, ко мне в кабинет, и спросили бы: каким образом секретная документация оказалась в клетке с медведем? Так нет же, устроили слежку. Зачем? Для чего надо было шута из себя разыгрывать в поезде, зачем эти спектакли с наклеиванием усов?

— Кто еще из себя шута разыгрывал — это вопрос, — обиделся капитан. Тоже мне Иероним… Впрочем, ладно, Сергей Петрович, я ведь вначале и вправду подумал: шпион хватанул секретную документацию и рванул…

— …На Северную Заставу, бежать через границу ползком к норвегам, достроил нехитрую версию Сергеев.

— К норвегам? — переспросил капитан.

— Один старик на Северной научил, очень словечко понравилось, Сергеев улыбнулся. — Но ведь это глупость. Вы же должны были знать — у нас объект на Северной, да и родители у меня там.

— Хм, именно — объект и родители, — Трофимов встрепенулся. Наоборот, все одно к одному, именно чтобы не вызвать подозрений, мол, поехал проведать родные пенаты. Нет, теперь-то я понимаю, теперь, когда вы вернулись, я понимаю, что все было очень искусственно, но и вы должны нас понять, — Трофимов достал из-за стола тот самый черный дипломат, которым Караулов прикрывался от медведя. — Понимаете, Сергей Петрович, я все могу понять. Положим, вы взяли его с работы поизучать, так сказать, в домашней спокойной обстановке, поработать на благо обороны родины, ну и вдруг, прежде чем пойти домой, решили прогуляться в зоопарк. Вообще говоря, странно немного, но положим — всякое бывает. Там вдруг совершенно случайно встречаете свою знакомую, ну, это еще полбеды. В то же самое время рядышком в клетке оказывается ее благоверный. Смахивает, правда, на водевиль, но в общем еще терпимо. Дальше вопрос: как чемодан оказался в клетке? — Трофимов выжидательно посмотрел на Сергеева, полагая, что он начнет объяснять, но тот молчал. Тогда капитан добавил: — Положим, вы сунули его туда как средство обороны, извините за каламбур.

— Конечно, сунул, — согласился Сергеев.

— Вот, вот, — загорелся капитан. — Вот и Караулов тоже подтвердил, да и жена его не отрицает.

— Вы что, ее допрашивали? Но почему… — Сергеев осекся.

— Почему она вам не сказала? Мы ее предупредили, Сергей Петрович.

— Телефон, — догадался Сергеев. — Конечно, телефон — это ваша работа.

— Могу показать разрешение, — изготовился капитан.

— Не надо, — отчаявшись, махнул рукой Сергеев.

— Итак, вы в целях спасения мужа своей… — капитан сделал паузу, знакомой передали ему дипломат. Странно, правда, чего он там делал, и главное, чем в это время занимался медведь. Ну положим, ладно, все ж-таки двое свидетелей. Дальше вы проявили, судя по докладу постового и группы обывателей, находчивость и смелость.

Сергеев запротестовал, а капитан продолжал:

— Да, да, именно находчивость и героизм. Но потом происходит что-то странное. Ответственный научный работник оборонного значения бросает чемодан в клетке, уходит домой, а через день вообще уезжает в пограничном направлении. Да, да, — капитан замахал руками, — теперь, когда он вернулся, мы знаем, что он не шпион. Но скажите, каким образом, находясь в здравом уме и твердой памяти, он за все пятнадцать дней ни разу не вспомнил о секретных бумагах?!

Сергеев молчал.

— Ни разу за две недели, — повторил капитан, сам поражаясь своим словам. — Но это еще не все. Странная забывчивость перерастает в странную деятельность, — капитан начал загибать пальцы. — Во-первых, хотя там же, на Северной, располагается объект, он даже ни разу не был на его территории, а ведь этот объект строился по его рекомендации, да и место он сам предложил. В то же время в момент проведения первого испытания, кстати, несогласованного с центром, возникает нештатная ситуация — да, да, это подтвердили операторы на объекте — вы, Сергей Петрович, ведете себя как сторонний наблюдатель. И это не все. На следующий день в местной сберкассе переводите на имя матери крупную сумму денег. Далее берете на вокзале билет и тут же, вечером, выбрасываете его, — капитан достал из папки изрядно потертый картонный прямоугольничек и сквозь него посмотрел на лампу, — вот и время отхода было вполне удобным. Но нет, вы уезжаете только на следующий вечер. Кстати, тем же поездом.

— Другие не ходят, — подсказал Сергеев.

— Ладно, знаем, — разгорячился капитан. — Что же происходит дальше? Днюете и ночуете на работе, но об этом мы еще поговорим, а тем временем поручаете соседу, старому заслуженному человеку, заплатить за свою квартиру на шесть месяцев вперед, да, да, за все коммунальные услуги. Странно, не правда ли?

— Ничего странного, — спокойно ответил Сергеев, — заплатил сразу, чтобы потом время не тратить.

— Положим, а консервы зачем нужно было закупать в таком несусветном количестве, а крупу, а соль? Вы что, к атомной войне готовитесь? Да и Чирвякин, вы бы видели, как он это все таскает!

— Это не имеет никакого отношения к делу. Да и дела никакого нет, сказал Сергеев.

— Нет, вы странная личность, Сергей Петрович, ей-богу, неординарная. Я вот по долгу службы соприкоснулся и просто диву даюсь, до чего нелогично люди живут. Живут и работают. И особенно работают. Вот скажите, Сергей Петрович, чем вы занимались последние дни?

— Я вам скажу, но вы не поймете, — ответил Сергеев.

— Отчего же это я не пойму? — настаивал капитан.

— Это слишком специально.

— А может быть, мы с вами коллеги?

— Что вы имеете в виду? — насторожился Сергеев.

— Я тоже, Сергей Петрович, физик. Физик, — как-то мечтательно произнес капитан.

— Не знаю такого физика, — сухо сказал Сергеев.

— Но и вас мало кто знает.

Внезапная догадка осенила Сергеева и он начал потихоньку, чуть нервно смеяться.

— Уж не учились ли мы вместе, гражданин капитан? — сквозь смех спросил он.

— Зря смеетесь.

Капитан встал из-за стола и подошел к противоположной стене. Там он открыл дубовую дверцу встроенного шкафа, наклонился внутрь, постоял так немного, совершая какие-то странные движения. Когда он распрямился, Сергеев на месте капитана обнаружил здорового кудрявого увальня однокашника Сидорова.

— Маскарад, — процедил Сергеев.

— Да, Сидоров — это, конечно, выдумка, но что учились в университете вместе — это точно.

Сергей Петрович устало облокотился на стол и положил голову на руки.

— Вам что, плохо? — спросил капитан и потянулся к графину.

— Нет, ничего, просто я действительно измотался за последние дни, Сергеев глубоко вздохнул. — Послушайте, капитан, зачем вам все это? Обо мне все известно, все проверено-перепроверено тысячу раз. Возьмите документы в первом отделе института, почитайте. Читали? Ну так что же вы еще хотите, там все указано, все мои отчеты подшиты у заказчика. Работаю по теме «Арктур». Ну, вот видите, и это вам известно.

— Да, мне все известно, но мне непонятно, какую роль должен играть объект на Северной. Он же заранее не был запланирован.

— В техническом задании я дал полное обоснование, — сухо сказал Сергеев.

— Да, я читал.

— Ну?

— Но я ничего не понял.

— Теоретическая физика, знаете ли, сложная наука, — процитировал Сергеев своего великого предшественника. — В общем, так, капитан. Сегодня мы ничего не выясним. Вопросов много, я согласен. Давайте сделаем так. Я вам все изложу письменно, так, чтобы все стало на свои места, и через недельку принесу. Договорились?