Мастер Гравитации 2

Молодец мелкая всё же: сработала, как надо, кто бы сомневался. А где она сама? А, вон, идёт следом за Аракчеевым, и вид у неё немного виноватый, но на лице сияет улыбка.

— Извини, братец, кажется, я перестаралась, — прошептала она мне на ухо.

Любопытно, однако, насколько? Но, похоже, сам Аракчеев сейчас озвучит условия, если у него нервный припадок раньше не случится. Что же Маша с ним такое сделала, что его бедолагу так трясёт от раздражения?

— Семьдесят пять! Слышишь, семьдесят пять! — выпалил он. — На меньшее я не согласен! Есть у тебя столько или по частям будешь отдавать в случае проигрыша?

— А тебе-то что? Не тебе же потом искать, откуда брать деньги для покрытия долга: у тебя они вроде должны быть.

— Я не понял, а ты что так в себе уверен? — Аракчеев выпучил глаза.

— Допустим, — я был немногословен.

Мы оба, с азартом в глазах, заключив спор, расселись по тачкам. На пассажирское сиденье ко мне забрался инструктор в шлеме.

— По правде сказать, у твоего соперника машина для гонок куда лучше подходит, — буркнул он.

— Ничего, зато у Аракчеева прокладка на сиденье хуже, и когда он обделается, ему придётся всё целиком менять.

Инструктор рассмеялся, но я уже следил за сигнальными флажками. И как только был подан сигнал, я вдавил педаль в пол.

Волнения у меня не было ни грамма: машины — моя страсть, и главное, что я в них разбираюсь и понимаю. Но ещё я любил скорость, хотя в самом начале всё же значительно отстал от Аракчеева.

Я знал, что на поворотах он всегда был, как корова на льду, а впереди намечался такой вираж, что сам чёрт побоялся бы туда сунуться.

— Сбавляй скорость, безумец! Мы сейчас разобьемся! — вопил мой инструктор, красный как помидор в салате.

— У меня всё под контролем! — ухмыльнулся я и вжал педаль газа до упора. Машина заревела и рванула вперёд. Поворот приближался с бешеной скоростью, а бетонная стена за ним выглядела, как привет от строителей с чувством юмора.

Инструктор, бледный, как простыня, метнулся рукой к кнопке аварийного отключения двигателя. Но я перехватил его запястье, словно ниндзя, поймавший стрелу в полёте. Он попытался вырваться, но я держал крепко. На такой скорости всё происходило так стремительно, что мы оба не понимали, кто из нас настоящий безумец.

Гонка продолжалась, и я не щадил ни себя, ни машину. Мы с ней уже раз десять могли перевернуться, но, видно, удача сегодня на моей стороне — да-да, у фортуны много имен.

А вот Аракчеев, не справившись с управлением, вылетел с трассы и врезался в кучу с песком. Видимо, решил рискнуть и выложиться по полной на опасном повороте. Но тут даже удачу винить не в чем: он пострадал от собственной опрометчивости. Однако при таком ударе отделается парой ушибов — ничего серьёзного.

Мотор «Вепря» зарычал, и я с улыбкой до ушей умчался дальше.

На стадионе

Князь Рома и его друзья стояли в стороне, наблюдая за тем, какие чудеса творит Добрыня. Их лица отражали коктейль изумления, страха и лёгкой зависти.

— Слушай, это вообще нормально, что он вытворяет? — нервно спросил Леня.

— Ну, кто-то может считать это нормальным, — ответил Ваня, пожав плечами. — Обычно ведь студенты в машине визжат, когда инструкторы за рулём. А тут у Добрыни инструктор вопит так, будто его на костёр инквизиции тащат.

Рома рассмеялся:

— В смысле, «почему-то»? Ты не видел, как он боком на полной скорости входил в поворот? Раз шесть должен был перевернуться! Он что там, свои гантели из чугуна в багажнике возит, что машина такая тяжёлая? Или это какая-то тёмная магия? Я просто не могу в это поверить, парни.

В этот момент к ним подъехал сам Добрыня, выскочил из машины с широченной улыбкой и потянулся так, будто только что пробудился после вековой спячки.

— Ух, как приятно совмещать приятное с полезным: и денег заработал, и машинку прогрел! — радостно произнёс он.

Князь Рома недоверчиво покачал головой:

— Прогрел? Да у тебя мотор чуть не сгорел! Я думал, ты сейчас расколешь атом прямо на трассе!

Добрыня махнул рукой, словно отгоняя назойливую муху:

— Да нормально всё с мотором! — Он мельком взглянул на стёртые до лыка покрышки. — Вот колёсики немного пообтесались. Ничего, семьдесят пять тысяч мне точно хватит, чтобы покрыть расходы.

Тут к ним подбежала сестра Добрыни, сияющая, как полуденное солнце:

— Добрыня, ты — супер! Молодец! Я в тебе не сомневалась ни на секунду! А эти-то не верили! — указала она на парней, её глаза блестели лукавством.

Друзья засуетились, закивали, пытаясь оправдаться:

— Да верили мы, верили! Ну… просто не совсем… Может, наполовину.

Добрыня усмехнулся и протянул сестре пятитысячную купюру:

— Держи, сестрёнка. С тобой приятно иметь дело.

Она ловко схватила деньги и лукаво подмигнула:

— Спасибо, брат! Всё пойдёт в дело. Как раз туфли куплю.

Он поднял брови:

— Ты на пять тысяч туфли купить собралась?

— Почему на пять? На шесть! Ты же мне ещё тысячу на мороженое дал.

Добрыня рассмеялся, его смех раскатился, как гром:

— Понятно… Даже не буду спрашивать, что за туфли. Наверное, с функцией полёта?

Она звонко хихикнула:

— Ага, и с автопилотом!

Тем временем к ним подошёл главный инструктор, бледный как мел. Его голос дрожал, словно лист на ветру:

— Добрыня, мы тебе сразу зачёт ставим. Можешь больше не ездить. Никогда. Пожалуйста.

Добрыня удивлённо посмотрел на него, глаза его сверкнули интересом:

— Но я бы хотел ещё поездить. Практика — залог мастерства!

Инструктор нервно сглотнул, на лбу его выступили бисеринки пота:

— Не ездить! Я сказал — не ездить!

— Но я ещё не закончил. Мне нужен новый соперник. Сейчас же ваша снова очередь ездить за рулём! — Добрыня улыбнулся, как хищник перед ужином, обнажив безупречно белые зубы.

Инструктор побледнел ещё сильнее, если это было возможно, и, едва удерживаясь на ногах, опустился на траву и дрожащими руками закурил:

— Н-никакая не моя очередь… — прошептал он, взгляд его был устремлён в бесконечность, а дым от сигареты лениво стлался перед глазами. — Я… устал.