Мастер Гравитации 5

Даже монолитный фундамент дворца в этой части не выдержал — он рассыпался в пыль под воздействием моей силы. Воины, не ожидавшие внезапно разверзшейся перед ними пропасти, не успели затормозить и один за другим полетели в бездну. Их отчаянные крики смешались с пронзительным воем сирен, наполняя окрестности какофонией ужаса.

В итоге мне удалось разрушить около сорока пяти процентов императорского дворца — впечатляющий результат за столь короткое время. Оставалось неясным только, удалось ли мне устранить самого Императора, но это уже не имело принципиального значения.

Теперь предстояло решить другую «простую» задачу — покинуть это место. О лёгком отступлении не могло быть и речи, но я уже и к этому был готов. Часть сил я намеренно сохранил, потратив ровно столько, сколько требовалось для создания необходимого хаоса. Оставшийся резерв предназначался для успешного отступления. Так что, не теряя времени, я бросился бежать…

Глава 29

Чуть не зарылся передним бампером в землю. Но австрийский броневик выдержал и не застрял, хотя уже весь в дырках, как решето, и местами из него валит дым.

Внутри нашлись противогаз и какая-то униформа. Я натянул противогаз на голову и в таком виде мчался сейчас на полной скорости.

Определенно чего-то не хватало… Глаза слипались от усталости, но настроение было приподнятое, и хотелось добавить что-нибудь бодрящее.

Я начал крутить колесико магнитолы, выискивая подходящую волну. Наконец поймал станцию с любимым шансоном. Из динамиков донеслось: «Не связать вам мне рук! Не обломать крыльев! Дома ждет меня жена! У нее шикарные глаза!». Отбивая ритм ладонями по рулю, я улыбался и подпевал себе под нос. Скоро увижу Викулю, узнаю, как там дела дома.

Я уже ехал по землям Российской Империи — считай, почти дома. Только странно, что никто меня не останавливает. Всё-таки я пересёк границу. Хотя, возможно, причина в том, что я прорывался через лес, снёс шесть пограничных заборов подряд там, где, по мнению охраны, никто бы не проехал. После заборов был овраг, который я тоже преодолел на броневике.

А вот моим преследователям не повезло — их машины оказались слишком тяжелыми для такого прыжка. Они порадовали меня своим провалом, хотя пришлось немного потратиться силой.

В целом всё складывалось неплохо, если не считать того, что после нападения на дворец Императора мне пришлось проторчать в Австрии ещё три дня — раньше выбраться оттуда живым не представлялось возможным.

Естественно, меня сразу бросились ловить, и приходилось выжидать, прятаться. Всё это время я толком не спал, ведь перед этим поднял такую знатную шумиху. Меня в Австрии искали все, кому не лень. Положение было, мягко говоря, серьёзным. Но я обошёл их всех, хотя и пришлось действовать скрытно — совсем не в моём стиле.

Потому сейчас меня нещадно клонило в сон. С огромным удовольствием завалился бы в первую попавшуюся гостиницу, но разумнее было отъехать подальше от границы, чем я сейчас и занимался.

Императорский дворец

Во дворце царил настоящий хаос. Советники непрерывно обсуждали военные действия и секретные операции, от их бесконечных перешептываний у Петра Александровича раскалывалась голова. В зале заседаний уже час анализировали успехи и неудачи предпринятых мер. Предварительный вердикт был неутешительным — провалов оказалось значительно больше, ни одна из поставленных целей не была достигнута.

Император и сам прекрасно осознавал тяжесть положения. Он лично контролировал ситуацию с предельным вниманием. Отряд, направленный в Вену, потерпел сокрушительное поражение. Согласно данным разведки, только Добрынину удалось избежать гибели в западне, устроенной противником.

Впрочем, даже его достижения были минимальны по сравнению с изначальным планом — хотя императорский дворец Австрии действительно пострадал благодаря его действиям.

Теперь многие ломали голову над судьбой Добрынина. Очевидно, что он находился в бегах и скрывался, но как обнаружить его раньше противника и эвакуировать — оставалось загадкой. Государь уже приказал разведке мобилизовать все ресурсы и немедленно докладывать о любых зацепках.

Однако мысли императора были заняты не только этим. Другие отряды, отправленные на важные миссии, также столкнулись с серьезными трудностями. В одном из них один Одаренный был убит, второй захвачен в плен, остальные вынуждены были отступить.

При этом они сумели нанести значительный урон австрийской столице — вернее, австрийцы сами едва не разрушили половину города, пытаясь уничтожить членов отряда. Направленные туда маги проявили исключительную силу, выстояв в масштабном сражении. Иначе и быть не могло — Петр Александрович отбирал для этого задания только лучших.

Но главная цель — устранение Императора Австрии — оставалась под завесой тайны. Информация была строго засекречена, и все с нетерпением ждали либо утечки данных, либо официального заявления австрийских властей.

В такой атмосфере напряженного ожидания и бесконечных дискуссий проходили последние дни. Вдобавок приходилось выслушивать доклады военных командиров о боевых столкновениях на границах.

В один из таких моментов в зал заседаний решительным шагом вошел человек в черной униформе.

— Господа! — обратился он к Советникам, затем повернулся к монарху. — Ваше Императорское Величество, поступили критически важные сведения! Некто требует срочной аудиенции у вас.

Все присутствующие с нескрываемым любопытством уставились на вошедшего, ожидая продолжения.

— Да не тяни ты, блядь, говори уже, — резко оборвал паузу государь.

— Это Добрынин Добрыня, Ваше Императорское Величество.

— Он жив? — Петр Александрович от удивления привстал с места. — И уже здесь? Не может быть!

— Это действительно так, — подтвердил вошедший. — Однако вам лучше лично его увидеть и, пожалуй, стоит взглянуть на средство его прибытия, чтобы оценить, через какие испытания ему пришлось пройти.

С этими словами мужчина достал телефон, открыл фотографию и распорядился вывести изображение на большой экран.

* * *

Трудно мне было добраться… Нет, это слишком простое слово — «трудно». Это как назвать океан «лужей», а извержение вулкана — «костерком». Моё путешествие к столице напоминало танец на лезвии ножа, где каждый поворот колеса броневика мог стать последним. Серое небо давило на плечи свинцовой тяжестью, а дороги, изрытые снарядами и временем, словно насмехались над моими попытками сохранить остатки подвески.