Мастер-класс для диверсанта

Диверсанты выбрались из машины, и Мордасов расплатился с водителем. Получив деньги, тот забрался обратно в кабину и сразу уехал.

– Свидетель, – сказал Мордасову Кирилл Сайдаков, проводив взглядом отъезжающую «Тойоту».

Вместо ответа Мордасов вопросительно посмотрел на своего заместителя.

– Он ничего не расскажет, – подтвердил Псарев свои вчерашние слова.

21 Противостояние 26.Х, вторник, 07.25

Чеченец, подвозивший диверсионную группу Степана Мордасова к реке Сунжа, возвращался назад. Он стремился вернуться в Бамут еще до рассвета, пока не начала активно действовать российская авиация. Гнал вовсю, выжимая из старенькой «Тойоты» все, на что она была способна. Он не знал, что уже отбоялся всего, чего только мог, что в его жизни уже ничего не случится, так как все, что могло, уже случилось. Простейшие электронные часы китайского производства, соединенные с капсульным взрывателем, вставленным в шашку пластита, отсчитывали последние минуты его жизни.

Перевозя группу диверсантов, водитель так сосредоточился на дороге, что не заметил, как Георгий Псарев засунул под свое сиденье изготовленное накануне взрывное устройство. Шашка пластиковой взрывчатки по размеру была не больше куска хозяйственного мыла, и Псарев легко протолкнул ее под сиденье. Устанавливая взрыватель, Псарев оставил водителю десять минут, полагая, что за это время машина успеет отъехать на достаточное расстояние от места высадки диверсионной группы. Таким образом, кто бы ни обнаружил искореженную взрывом машину, он не сможет установить, откуда она возвращалась.

«Вот за тем холмом уже и родное село, – радостно подумал водитель. – Осталось каких-нибудь пять километров». В следующее мгновение прогремел взрыв. Машина опрокинулась. Ее бензобак не взорвался, но и взрыва шашки пластита оказалось достаточно, чтобы кабина автомобиля вместе с сидящим в ней человеком просто перестала существовать.

В тот момент, когда прогремел взрыв, оборвав жизнь чеченского водителя, группа диверсантов все еще находилась на месте высадки. Мордасов не рисковал вести свою группу в темноте по незнакомой местности. Он не боялся заблудиться. У командира диверсионной группы были подробные карты, да и все диверсанты прекрасно ориентировались на местности. Однако их маршрут пролегал в зоне боевых действий. В темноте можно было не заметить секрета противника или вообще выйти на минное поле. И чеченские боевики, и российские военные одинаково активно минировали пешие тропы и прилегающие к ним участки местности. Поэтому диверсанты и оставались на месте в ожидании рассвета.

Взрыва они не услышали. За отведенные ему десять минут водитель успел отъехать на достаточное расстояние. Только Георгий Псарев удовлетворенно кивнул, посмотрев на свои часы.

– В путь, – объявил Степан Мордасов на рассвете.

Выстроившись в цепочку, диверсанты направились в сторону позиций российских войск.

* * *

– И особое внимание – дороге, – предупредил Андрей Васильченко командира своей разведгруппы. – Самое паршивое дело – это напороться на засаду.

Капитан Васильченко последний раз инструктировал командира разведчиков, отправляющихся в район Ачхой-Мартана. На разведку оборонительных позиций чеченских боевиков Васильченко посылал одно разведотделение под началом командира первого взвода старшего лейтенанта Катаева. Виктор Катаев был опытным разведчиком. Он воевал в Чечне под командованием Андрея Васильченко еще в 1996 году. И Васильченко считал, что среди офицеров разведроты Виктор Катаев лучше всех справится с задачей.

– Да все будет в порядке, Андрей, – уверенно ответил Катаев. – Чеченцы ждут нашего продвижения по дороге со стороны Ассиновской, а мы пройдем севернее, по дороге, что идет вдоль Сунжи, и выйдем к Ачхой-Мартану с северо-востока.

– Имейте в виду, эта дорога может быть заминирована, – напомнил Васильченко.

– Не первый год замужем, разберемся, – улыбнулся Виктор Катаев.

– Ну ладно. Связь по рации. Позывные ты знаешь. В случае необходимости пошлем «вертушки». Удачи, – сказал Васильченко, хлопнув по плечу своего подчиненного и друга.

Он проследил, как отправляющиеся на разведку бойцы забрались в БТР, как следом за ними туда же забрался и капитан Катаев. Взревев двигателем, БТР выехал из лагеря разведроты.

«Удачи вам», – мысленно повторил Андрей Васильченко, наблюдая, как бронированная машина покидает ротный опорный пункт.

* * *

Они так и шли друг за другом. Возглавлял цепочку Леонид Чагин, следом за ним Георгий Псарев, потом, на расстоянии примерно пятидесяти метров, Кирилл Сайдаков, замыкающим был Степан Мордасов. Такое построение являлось наиболее оптимальным. Чагин и Псарев провели в Чечне несколько месяцев, поэтому лучше знали местность и успели изучить как самих чеченских боевиков, так и противостоящие им российские войска. Пятидесятиметровый промежуток между Псаревым и Сайдаковым открывал последнему отличный обзор, необходимый ему, как снайперу, для быстрого выбора целей. Шедший позади всех Мордасов мог видеть одновременно всех своих людей и, следовательно, лучше управлять ими при огневом контакте с противником.

Во время движения диверсанты стремились производить как можно меньше шума. В насыщенном влажностью утреннем воздухе звук разносится далеко, поэтому голос или треск неосторожно сломанной ветки мог выдать передвигающуюся группу людей. Диверсанты шли на таком расстоянии от реки, чтобы с противоположного берега их нельзя было достать снайперским выстрелом. Если пересечь реку, можно было попасть в село Самашки, где находилась другая база чеченских боевиков. И Мордасов вполне допускал, что где-то на противоположном берегу реки может находиться чеченский снайпер, который не упустит возможности обстрелять людей в форме военнослужащих Российской армии.

Той же осторожностью руководствовался и старший лейтенант Катаев, выбирая маршрут для своего БТРа. Следуя вдоль правого берега Сунжи, диверсионная группа Степана Мордасова и БТР с разведчиками старшего лейтенанта Катаева двигались навстречу друг другу. БТР катил со средней скоростью сорок километров в час, хотя при езде по такой местности машина могла двигаться в два раза быстрее. Но старшему лейтенанту Катаеву и его бойцам нужно было не просто ехать, а вести разведку. На броне БТРа сидело трое разведчиков, еще пятеро находилось внутри, сам Катаев открыл верхний люк и наполовину высунулся наружу. Механик-водитель и командир разведгруппы внимательно осматривали дорогу, а сидящие на броне стрелки – окружающую местность. В случае обнаружения засады именно им предстояло первыми вступить в бой.

Первыми приближение российского БТРа заметили Псарев с Чагиным. Псарев предупредительно поднял руку, подавая знак следующим позади Мордасову и Сайдакову. Сайдаков тут же сорвал с плеча винтовку и распластался на земле. Следом за ним на землю упал Мордасов. Псарев и Чагин оказались куда в менее выгодной позиции, так как приближение БТРа застало их на открытом месте. Диверсанты бросились к реке, чтобы укрыться в прибрежных кустах. Если бы на БТРе сидели обычные солдаты из мотострелкового подразделения, то почти наверняка они не заметили бы двух бросившихся к реке людей. Но на БТРе ехали опытные армейские разведчики, которые успели разглядеть две человеческие фигуры, тенями мелькнувшие возле прибрежных кустов.

– Товарищ лейтенант, там двое в военной форме с оружием, – сидящий рядом с Катаевым сержант тронул его за рукав и указал в сторону реки.

– Сворачивай к реке, – приказал Катаев водителю.

Виктор Катаев вытащил из люка автомат и пригнулся пониже, чтобы прикрыться крышкой люка. Сидящие на БТРе разведчики прижались к броне. Их взгляды сконцентрировались на кустах, в которых укрылись двое вооруженных людей.

«Заметили», – понял Мордасов, увидев, как БТР разворачивается на дороге и направляется к реке. Мордасов бросил взгляд на лежащего рядом Сайдакова. Тот осторожно поворачивал винтовку, ведя ее ствол за разворачивающимся БТРом. Разведчики старшего лейтенанта Катаева не заметили лежащих в траве диверсантов, так как все свое внимание сосредоточили на паре подозрительных людей, скрывшихся в прибрежных кустах.