Мастер меча

Нет, он не пытался выиграть войну, он пытался не быть дураком и выжить, а не как его бравые коллеги сотники. Вчера, когда он получал свою колючую проволоку, что только он от них не услышал. Шутки, по поводу нескольких телег с лишним железом, сыпались со всех сторон.

«Безумцы, они даже не понимают, что их ждет», — думал про себя Илья.

Их не только будут засыпать тысячами стрел, но и просто сметать, закидывая пушечным мясом. Их Хан, его современник никого не будет жалеть. Ни своих, а уж тем более чужих.

Илья даже не стал вчера спрашивать у Бажена про ситуацию на границе. Он сам знал ответ. Степняки убивают всех, грабят, сжигают деревни, угоняют людей в рабство.

Нужно было хотя бы своей сотне объяснить ситуацию, ну и по возможности подготовить к боям.

«Предупреждён — значит вооружён», — решил Илья и крикнул своему помощнику:

— Ефим, собери людей.

Илья организовал в своей казарме что-то вроде учебного класса. Долго же пришлось, до этого, объяснять своим людям для чего нужно сбить доски в щит, повесить его на стену, выкрасить в черный цвет и принести ему сухого известняка. Но дело того стоило.

Сейчас он, как заправский учитель, подошел к доске и начал чертить схемы, наглядно объясняя тактику действий врага и что им нужно будет предпринимать в ответ.

Все смешки, которые начали было отпускать заядлые шутники, прекратили его люди, раздав пару затрещин.

А под конец своей лекции Илья приказал соорудить несколько небольших катапульт. Он не собирался метать во врага камни, а вот закидывать впереди своих позиций железные колючки было хорошей идеей.

В этих хлопотах и прошло отведенное время. Все было загружено, упаковано и готово к походу.

Последний вечер выдался особенно тяжким для Ильи. Он никак не мог заставить себя пойти спать. Мысли не давали покоя и отдыха. Все казалось каким-то не реальным, не своим, как будто это был сон. Всего год прошел после того, как он был веселым беспризорником балагуром. А за это время успел женится, скоро родится ребенок, на шее сотня душ, за которые он отвечает и маленький мальчишка с собакой.

«Угораздило же меня так…», — подумал он про себя и побрел в очередной раз вокруг казармы.

Город тоже не спал. Повсюду горели огни, а в воздухе пахло смолой. Смолу вытапливали теперь круглосуточно, готовясь к обороне. Видно и начальство не дураки, понимали, что враг дойдет и сюда, а их отряд — это первый заслон. И невольно Илья оказался прав.

В это время как раз шел очередной совет в хоромах Еремея. Сам он почти не принимал участия, отдав всю заботу о ратной работе своим братьям. Иногда правда, после очередного бокала вина, он пытался что-то сказать, но его не слушали.

— Белогор, сколько на сегодня всего голов у нас? — задал вопрос один из князей пожилому военачальнику, который недавно выступал.

Тот статно пригладил свои длинные усищи, наморщил лоб и ответил:

— Ну где-то осемнадцать, али двадцать тысяч. Точно подсчитаем вот здесь, — и он ткнул пальцем на большую карту, разложенную на столе.

— Ух, по пятнадцать на брата, много… — сразу сник задавший вопрос, — не устоим.

— Ну дайте время, за месяц еще тысяч пятьдесят наберем. А пока, все что есть, — ответил Белогор.

Это был воин в годах, но еще очень даже крепкий. Широкие плечи, на лице два небольших шрама. Да и не из робкого десятка.

— Бажен, — повернул он голову. — Как там твой сотник, затейник? Над ним на днях все потешались.

— Пускай на поле битвы потом потешатся, а Илья не подведет, сам увидишь, — заступился за своего друга Бажен.

— Слабый он и не верю я ему, — взвизгнул Еремей, улучив момент вставить палку в колеса.

Десять пар глаз гневно посмотрели на него и тот сник.

— Ну, пора и вздремнуть немного, с утра в поход, — сказал Белогор, давая понять, что на этом совещание окончено.

С утра, как только слегка забрезжил рассвет и запели первые петухи, в унисон с ними загудели могучие трубы, вытаскивая служивый народ со своих соломенных матрасов.

Илья тоже вскочил со своей кровати, уже по привычке.

— Полей, — сказал он Никите, который еще звал и тер глаза.

Ни умылись и стали одеваться. Амуниция у них была просто шикарная. Дядька Кузьма расстарался.

Илья смотрел как парень четкими, военными движениями застегивает все ремешки и вешает на себя оружие. Гордость и чувство тревоги за Никиту перемешались вместе.

— Может поедешь с Баженом в Серольск, присмотришь там за всеми?

— Нет, — коротко ответил Никита, не оставляя Илье ни одного шанса его уговорить.

Спустя час войско стало по сотням выстраиваться в цепочку, готовясь выходить из города. Каждая пешая сотня выстраивалась по четыре человека в ряд. Впереди сотник и помощники на конях, позади обозы с продовольствием и амуницией. Сколько километров занимала эта процессия сказать было трудно, так как на улицу высыпали и все горожане.

Женщины махали платками, кричали что-то на прощание своим мужьям, а мальчишки шагали рядом.

Илья услышал, как впереди сотник что-то крикнул своим и те затянули песню.

Чтобы не быть белой вороной он повернулся и крикнул:

— Запевай!

Его воины затянули какую-то песню. О войне, о трудностях похода. Илье такой фольклор не понравился. И решив немного поозорничать, он громко запел:

«Солдатушки, бравы ребятушки, Где же ваши деды?Наши деды - славные победы,Вот где наши деды.Наши деды - славные победы,Вот где наши деды.Солдатушки, бравы ребятушки,Где же ваши матки?Наши матки - белые палатки,Вот где наши матки.Наши матки - белые палатки,Вот где наши матки.Солдатушки, бравы ребятушки,А где же ваши жены?Наши жены - ружья заряжены,Вот где наши жены.Наши жены - ружья заряжены Вот где наши жены…»