Мастер печатей. Том 3

— Извините, я могу внести одно предложение? — в центр арены вышел Муравьев, который, обратившись к Утконосовой, повернулся в мою сторону. — Согласно тем же правилам, которые едины для всех академий, участвующих в турнире, я могу предложить капитану команды соперника сойтись в решающем бою один на один. — Улыбнулся он, не сводя с меня взгляда. Его направленный на меня негатив, я объяснить не мог. Насколько мне было известно, ни с ним, ни с его родственниками мне встречаться не приходилось. За исключением его младшего брата, учившегося со мной на одном курсе. Станислав Муравьев был, пожалуй, одним из немногих, с кем довольно тесно общался Пётр, узнав, какими навыками он обладает в артефакторике.

— Всё верно. Константин Григорьевич, вы принимаете предложение вашего соперника? — кивнула женщина и тоже повернулась в мою сторону.

— В принципе, это в чём-то даже неплохо, — почесал подбородок Зыков. — Олег ещё не пришёл в себя после удара. Вчетвером вы мало что сможете сделать, потому что явно капитан их команды будет оттягивать тебя на себя, а Диане с Петром придётся больше времени уделять защите Олега.

— Зачем тебе это? — спросил я, выходя в круг, думая точно так же, как и Виктор. Нужно немного расшевелить Муравьева, может, он скажет истинную причину такого невыгодного для себя поступка. — Набрав в команду некоторых заведомо слабых участников, боишься проиграть. Думаешь, у тебя больше шансов выиграть бой против меня? — спросил я в воцарившейся тишине. Все зрители следили за дальнейшим развитием событий, боясь пропустить хотя бы малейшую деталь.

— Хочу посмотреть, на что ты способен, Манулов, — усмехнулся он. — Правдивы вы ли разговоры о твоих уникальных навыках и способностях. Пока я только видел, как ты прячешься за своими товарищами, не высовывая носа на арену.

— А, может, таким образом я хочу дать тебе и твоим дружкам хотя бы видимость шанса на победу? — я прекрасно понимал, что он пытается вывести меня из себя, как и я его. Стало даже любопытно.

— Не слишком ли самоуверенно? — вскинулся он. — Я хотел с тобой встретиться лицом к лицу, именно поэтому я специально проиграл прошлый бой, выставив не самых лучших своих бойцов. Если ты откажешься, даже в традиционном формате у тебя не будет возможности помогать своей команде. Ты будешь биться только со мной и подставишь под удар всех остальных.

— Ваше решение? — повторила Утконосова, прерывая нашу небольшую словесную перепалку.

— Опускайте купол, — не поворачивая головы в её сторону, произнёс я, не сводя взгляда с Муравьева.

Утконосова вышла за пределы защитного поля, оставив нас одних и вывесив циферблат между нами. Мой соперник сделал несколько шагов в мою сторону, остановившись на разделительной черте, переступать которую вне поединка категорически запрещалось.

— Ты, наверное, гадаешь, что побудило меня сделать это? — тихо спросил он у меня, хотя мог бы говорить в полный голос. За защитным барьером не было слышно ни единого звука. — Месть. Обычная месть, которая пьянит и не оставляет никаких шансов на нормальное существование.

— Ты меня ни с кем не спутал? — прищурился я.

— Нет. Ты убил всех, кто был мне дорог. Всю мою семью, представив их как врагов империи. Я остался один и из-за тебя лишился всего, титула, наследства, уважения. Мне даже пришлось сменить город и взять фамилию матери, потеряв благословения бога, которого я чтил всю свою сознательную жизнь. Ты лишил меня всего. И сегодня пришло время, чтобы расплатиться по долгам, — сейчас он был похож на сумасшедшего. Губы были искривлены в злобной усмешке, глаза лихорадочно блестели, а на щеках появился румянец. Его немного потряхивало, и я совершенно не понимал, что он хотел мне противопоставить в таком состоянии.

— Подожди, — немного опешил я от подобного заявления. — С тобой всё в порядке? Ты живёшь в Норильске с самого рождения, насколько мне известно, и у тебя есть младший брат, который сидит сейчас на трибуне. — Часы отсчитывали последнюю минуту до начала боя, но мне он уже был неинтересен. Что-то происходило с парнем, и это сильно настораживало. После моих слов он как-то неуверенно перевёл взгляд в сторону, пытаясь что-то разглядеть за прозрачным куполом. По его телу прошла дрожь, но он быстро взял себя в руки, вновь поворачиваясь ко мне.

— Это не важно. Уже не важно. Мне всего лишь нужно было время. — Из его ушей и носа потекла кровь. Невзирая на боль в глазах, я активировал истинное зрение, концентрируя внимание на парне, стоявшим напротив меня. Чёрные, липкие нити расползлись в его голове, полностью обволакивая его мозг, местами проникая внутрь. Он явно пытался сбросить с себя это стороннее влияние, но в местах разрыва этой сети, тут же появлялись новые нити, которые вонзались в не защищённый от них мозг. Твою мать. Внезапно появившееся ощущение опасности появилось в груди с такой силой, что сердце сжалось, вызывая дикую острую боль.

Я резко сделал шаг назад под громкий звук, говоривший о начале боя. Быстро вскинув руку вверх и послав в воздух небольшой огненный шар, я сигнализировал о том, что прерываю поединок и мне срочно нужна была помощь. Защитная сеть заклинаний начала рябить, говоря о том, что барьер отключают. Муравьев вытащил руку из кармана штанов, которую держал там всё это время и разжал кулак, высыпая на пол находившийся в ладони песок. Печать оглушения тут же полетела в сторону парня, а я метнулся к нему, чтобы не дать возможности сделать то, что ему внушили. Воздушная невидимая волна силы ударила по нему, но даже не сдвинула с места. Толстая земляная корка приняла удар на себя и осыпалась сухой землёй, оседая к его ногам. Нити магии тени плотно обвили его тело, а я повалил его на пол, накладывая печать обездвиживания. Всё это заняло немногим больше секунды, даже купол ещё не до конца опустился. Но этого не хватило. Слишком поздно я сообразил, что происходит.

Под оглушительный звон меня откинуло от Муравьева, перевернув несколько раз в воздухе, и словно под колоссальным давлением припечатало в пол в нескольких метрах от него. И тут я почувствовал, что все пространство вокруг меня стало тягучим и плотным, даже воздух стал плотным и неприятно холодил разгорячённую кожу. Я с усилием поднялся на колени, глядя, как всё вокруг замедляет свой ход. Сердце замедлило свой ритм, время на магическом циферблате, отсчитывающим продолжительность поединка, остановилось. Это было похоже на какую-то временную ловушку, и я, впервые столкнувшись с подобным, не знал, как из неё выбраться. Несмотря на всё это, сознание оставалось ясным, а мысли в моей голове метались со скоростью звука. Магия тени, переливаясь яркими фиолетовыми потоками, вырвалась из тела, окружая меня завесой, в которой я мог хоть немного двигаться. Я поднялся на ноги, но не успел сделать ни единого шага.

Огромная молния ударила сверху в центр огороженного поля прямо передо мной, разрывая исходящей из неё энергии само пространство, из которого вышел человек в чёрном балахоне с закрытым лицом капюшоне. Это был тот самый последователь демона, которого я видел на изнанке рядом с ним. Остановившись передо мной, он наклонил слегка голову набок. Я не видел его лица, но от пристально направленного на меня взгляда тело будто пробил электрический разряд, развеивающий окружающую меня магию тени и заставляя снова упасть на колени безвольной куклой. Он отвернулся и сделал несколько шагов в сторону, скрываясь из поля моего зрения. Через несколько мгновений время неожиданно вернуло свой естественный ход, и раздался оглушительный взрыв. Сверху, пробивая все этажи здания, начали обрушиваться молнии, хаотично ударяющие в пол. Взрывной волной меня в очередной раз подбросило вверх, но ничего сделать я не успел. Одна из молний ударила в меня, пробивая несколько огненных щитов, проходя через всё тело. Разряд достиг моего мозга, и моё сознание просто отключилось, не выдерживая с запозданием возникшей боли.

Глава 24

— Ты слышишь меня? Костя! — я открыл глаза, пытаясь сфокусироваться на человеке, нависающим надо мной. В глазах двоилось, а в ушах стоял звон, через который было плохо слышно говорившего. Тело свело судорогой, и я застонал, пытаясь подняться. Пётр тряс меня за плечи, обеспокоенно заглядывая в лицо. Убедившись, что я вроде пришёл в себя, он немного отстранился, помогая мне подняться. — Наконец-то, — выдохнул он. — По предварительной оценке, ты полностью цел, только был оглушён, поэтому тебя оставили пока в покое.