Мастер сыскного дела

Рядом, поводя револьвером, стоял Паша-кочегар.

— Зачем же ты!.. Зачем стрелял?! — взревел Мишель. — Мы же теперь ничего не узнаем!

— Так я ж в воздух стрелял! — удивленно ответил Паша-кочегар.

Отчего же он тогда мертв, коли в воздух?

— Ведь это из-за тебя все случилось, это ж ты закричал, и все побежали! — не мог себя сдержать Мишель.

— Я, как упал, думал, он вас сейчас резать станет, вот я и закричал и стрельнул! — все оправдывался матрос.

— Дай сюда твой наган! — потребовал Мишель. — Ну же!

Паша-кочегар нехотя протянул сочащийся дымом револьвер.

Мишель, заглядывая в дуло, быстро прокрутил барабан. Лишь одно гнездо было черным и сочилось дымом, во всех остальных поблескивали медью снаряженные патроны.

А ведь верно — выстрел был один и пустой патрон тоже один! Все сходится. Выходит, он не стрелял?.. Но как же тогда?!.

Мишель перевернул мертвого фартового. У того, на голове, сбоку, чуть выше виска, сочилась кровью аккуратная дырочка. Выходного отверстия видно не было. Но тогда вряд ли рана была нанесена из револьвера, коли пуля осталась в голове. Револьверная пуля непременно выскочила бы с другой стороны. Значит, это, по всей видимости, был «браунинг» или иное менее мощное, чем «наган», оружие. И тогда уж верно это был не Паша-кочегар.

Кто ж тогда стрелял?..

Мишель растерянно оглянулся — подле них уж не было людей, только рассыпанный, раздавленный, растоптанный товар да еще в стороне сидел на земле сваленный с ног Валериан Христофорович, который, кряхтя, ругаясь и держась за бока, пытался подняться.

— Да ведь я видел, как все было! — крикнул он. — Из толпы в него стрельнули.

— Кто?!

— А про то не скажу! — виновато развел руками старый сыщик. — Как вы его повалили да руки крутить стали, тут народ набежал, и в какой-то момент прямо меж них рука высунулась с пистолетом, да рядом, почти головы коснувшись. А как Паша закричал да все побежали, тут уж он и выстрелил!

Значит — так?.. Значит, был он не один, а был лишь подсадной уткой, которую пустили забрать товар, а сами за ним наблюдали из толпы. И как закричал Паша-кочегар «Чека!», его, чтобы он ничего не смог рассказать застрелили!..

Только что было у них две ниточки да обе разом оборвались — одна на станции, другая — здесь, на Ордынке! Да за такую работу, коли по чести говорить — к стенке ставить!..

— Не вините вы себя так, друг сердешный — ведь чего только не бывает, — пытался успокоить его Валериан Христофорович, — у меня раз каторжанин прямо из рук ушел, хоть я с него в охранном отделении допрос снимал! Сиганул шельмец через окно, хоть третий этаж был, да ходу!.. Может, не все еще потеряно. Вот у меня и обрывки горелые имеются, что я в вагоне собрал, может, там следок и сыщется...

— Ах, оставьте! — лишь отмахивался Мишель.

А следок-то, верно — сыскался!..

— Вот, глядите, подпись, — указал Валериан Христофорович на часть спасенного, хоть и обгорелого со всех сторон, текста. — Видите буквы — заглавная "Н", да еще есть "Ч", "С" и "Б". Я ведь прочел, что это значит.

— И что? — с надеждой спросил Мишель.

— Начпродснаб, — ответил Валериан Христофорович. — На нынешнем языке это переводится как «начальник продуктового снабжения». И фамилию наполовину прочел — это то ли Куприн, то ли Купринов, то ли еще как, но точно, что начинается слогом Купр...

— Где же мы этого Куприна, или как его там зовут, искать станем?

— Как где — в Продснабе, — ответил Валериан Христофорович.

— Продснабов много, — покачал головой Мишель.

— А вот это — не скажите! — улыбнулся Валериан Христофорович. — Эшелон-то с запада пришел, а там теперь один фронт — польский. Там этот Купр... смею вас уверить, и засел. Сколько этих продснабов в армии может быть?

— Да пожалуй, поболе дюжины будет, — припомнил Мишель, сколько снабженцев подвизалось в штате царских армий в германскую да кто из них имел право подобные бумаги подписывать.

— Ну вот, дюжина — всего-то! — обрадовался Валериан Христофорович. — И сколь средь них носит фамилию, начинающуюся на Купр...?

А ведь и верно!

— Суток не пройдет, как я вам этого Купра... сыщу! — пообещал Валериан Христофорович.

И сыскал!

— Куприянов его кличут! Начпродснаб Первой Конной армии Юго-Западного фронта, — сообщил он. — Я и подпись его на бумагах сверил — он это! Он эшелон в Москву отправлял!

— Как вы говорите — Куприянов? — переспросил Мишель.

— Ну да! — подтвердил старый сыщик. — Он и есть!

— А инициалы у него какие?

— А и В.

Что-то Мишелю это напомнило — знакома ему была эта фамилия и эти инициалы! Откуда только?.. Или это мираж, фата-моргана, просто схожесть с именами кого-нибудь из прежних его по работе или фронту знакомых?

Да нет же, не было у него знакомых с такими иницалами...

Откуда же?!

И тут будто его обухом по затылку ударило — да ведь все верно!

— Как, вы говорите, отчество его — не Варсонофьевич ли?

— Да... Но откуда вы узнали? — ахнул Валериан Христофорович.

Теперь уж ему очередь удивляться пришла.

— Да ведь знаком я с тем господином, хоть заочно, а знаком, — сообщил Мишель, — больно уж отчество у него редкое, запоминающееся. И знаете, где я имя его встречал?

Валериан Христофорович с Пашей-кочегаром лишь глазами хлопали.

— Да ведь не где-нибудь, а в кремлевском списке! И был он в нем под номером семь и числился, коли мне память не изменяет, помощником коменданта Кремля аккурат в четырнадцатом году, когда туда ящики с сокровищами царскими привезли!

Вот ведь оборотец какой!

— Так что же мы тогда тут сидим?! — вскочил на ноги Валериан Христофорович. — Да ведь надобно ехать, немедля, тотчас же!

— Куда ехать? — подивился его прыти Паша-кочегар.

— Как куда — на польский фронт, первым же поездом! Ведь коли он при коменданте состоял, он же знать может, где сокровища царские теперь находятся! Ехать надо, покуда его на фронте не убили.

— Снабженцев не убивают, — усмехнулся знающий почем фунт лиха матрос. — Коли он вам нужен, надо отбить телеграмму в Особый отдел — пущай они заарестуют да сюда отправят!

— Нет уж, голубчик, увольте, — вскипел Валериан Христофорович. — Не согласен я другим каштаны из огня таскать! Да и видел я, как ваши «товарищи» такие дела справляют — они ведь нам покойника в ящике пришлют, а он нам живым нужен! Нет, как хотите, а ехать надо самим, да теперь же, пока он не сбежал!

— Так ведь это не прогулка — фронт! — задумчиво сказал Мишель. — Вам место сие лишь понаслышке знакомо, а мне в яви — как бы вам там с непривычки трудно не показалось.

— Вот уж нет! — возмутился Валериан Христофорович. — Что я вам — мальчик? Да вы еще под стол пешком ходили, как я уж на Хитровку захаживал, да в самую клоаку! Или вы считаете, что Хитровка менее страшна, чем ваш фронт?