Мастер темных арканов 2

Параллельно слушал веселые истории из жизни высшего света Москвы, которыми разбавляла свои описания Фонвизина. И в который раз поражался ее таланту. М-да. Ей бы каким-нибудь пресс-секретарём работать.

Природа позвала неожиданно. Извинившись перед собеседниками, направился в туалетные комнаты. Вообще, конечно, неудобно, что приходится пересекать весь зал. Благо внимания на меня никто не обратил.

Сами уборные выглядели весьма современно. Классическое разделение на женский и мужской… Когда я закончил и уже повернул к выходу (народу, как ни удивительно, в этот момент не было), в дверях появился Потёмкин. Толстяк хмуро на меня уставился. И, судя по всему, пропускать не желал.

— Не понял? — удивился я, разглядывая наглого жиртреста. — Мне бы пройти… — решил все же быть вежливым. Но, увы…

— Слушай ты, провинциальная шавка, — толстяк надвинулся на меня, и, памятуя о разнице в весовых категориях, я предпочел отойти назад. — Я знаю, кто ты, Черногряжский! — тем временем продолжил тот. — Ублюдок Викентий расправился с моим родственником. Пусть это было давно, но ты за него ответишь. Оглядывайся по сторонам почаще. Долго ты не проживешь. И даже если свалишь в свой тухлый Владимир, тебе это не поможет! А с твоей смертью проклятый некромантский род Черногряжских канет в веках!

Честно говоря, от такого наезда я даже слегка опешил. Хрена се! Это чего за претензии такие-то. Нет, подобного терпеть нельзя.

— Слушай, если ты с золотой ложкой во рту родился, это не повод на людей наезжать, — спокойно ответил ему я. — Мне совершенно похрену, что там Викентий делал, я его не знал и знать не хочу. А вот угрожать мне не надо.

— А то что? — прищурился толстяк.

— А то отлуплю! — парировал я.

— Меня? Отлупишь? — тот аж рот раскрыл от удивления.

— А чего нет-то? Или дуэль хочешь? Я готов…

— Дуэль, — презрительно протянул Потемкин. — Я ещё подумаю, достоин ли ты ее… Так что помни мои слова, — боров уже развернулся, но тут я не удержался и бросил ему в спину:

— Трусливый сучонок, ты вот кто. Уже уходишь?

— Чего? — Потёмкин аж побагровел. — Хочешь дуэль? Будет тебе дуэль! С задержкой, как ты любишь, — осклабился он. — Жди секундантов!

И важно удалился.

Это что такое было? Охренеть. Вроде спокойный чувак был… Вот это поворот! Хорошо хоть сам заявился, без прихлебателей. Дуэль… Я вспомнил слова Марии о том, что Потемкин один из самых сильных магов в академии. Да и хрен с ним. Этот козел явно нарывался. А вот насчет его угроз… Здесь стоило поговорить, опять же, с Фонвизиной. Ладно, опасаться пока слишком рано. Ну не воспринимаю я его щебетание всерьёз. А это, наверное, неправильно. Что вообще, твою мать, за мода такая — вызывать на дуэль в туалетах. То же мне аристократы сортирные.

Погруженный в невеселые думы, я вновь прошел через зал прямиком к нашему столу. Увидев меня, мои спутники заулыбались, но вдруг выражение на их лицах замерло. Они уставились куда-то мне за спину.

— Что? — вырвалось у меня.

Мне никто не ответил, и, развернувшись, я замер. Передо мной, радостно улыбаясь, стояла Великая княжна Софья Шуйская. Собственной персоной.

Глава двадцать «Бал. Часть 2»

— Павел, — улыбнулась она, — вот я вас и нашла!

— Ваше Высочество, — поклонился я, наконец взяв себя в руки. Ну что теперь поделаешь, раз нашла. Я покосился на Холмогорову с Курбатовой. Девушки ошарашенно пялились то на меня, то на княжну, в глазах их горело неподдельное изумление.

— Я думал, вы уже уехали, — сообщил я ей.

— Решила остаться и отыскать своего спасителя, — заявила Шуйская и подошла к столу. Тут же с подносом в руках появился невозмутимый официант, и девушка цапнула бокал с шампанским.

— За встречу? — весело оглядела она присутствующих.

Кстати, появление Софьи заметили не только мы. Надо было видеть округлившиеся глаза наших соседей. Особенно Потёмкина. Тот, кажется, вообще выпал в осадок. А вот рыжая Евгения теперь не отрывала от меня заинтересованного взгляда. И, по-моему, усиленно прислушивалась к тому, что происходит. Хорошо ещё монаршую особу видели только наши ближние соседи. Остальные же веселились, не замечая никого вокруг.

— За встречу! — поднял я свой бокал, нарушая повисшее среди спутников молчание. Все дружно выпили, после чего княжна как-то заговорщицки на меня посмотрела.

— Видела, как вы танцуете, князь, — произнесла она. — Хочу пригласить вас на танец.

Вот это новость. Если сейчас охреневали только моя пятёрка и наши ближайшие соседи, то теперь, думаю, будут охреневать все. Вот и зачем мне это надо, а? Лишнее внимание к своей персоне я привлекать не хочу, но не отказывать же Великой княжне в конце концов! Ай, будь что будет! Я подал Софье руку, и мы закружились в вальсе.

Вот же… Сразу чувствовалось, что танцевать Шуйская та ещё мастерица. Порхала она куда профессиональнее меня, но и я тоже в грязь лицом не ударил, еще раз вспомнив добрым словом учительницу из детдома.

— Вы отлично танцуете, князь, — удивленно сообщила мне партнерша во время танца, — видимо, у вас были хорошие учителя.

— Именно, — подтвердил я кивком.

— Хочу еще раз поблагодарить вас, — после небольшой паузы продолжила Софья. — И извиниться…

— За что? — не понял я.

— Я всё выпытала у Христофора Семеновича. И он уже получил выговор! — нахмурилась Шуйская. — Ещё чего, выкидывать за моей спиной подобные фортели. Он не глава имперской СБ, а всего-навсего мой личный телохран. И обязан со мной советоваться, прежде чем принимать такие решения!

— Думаю, он сделал это для вашего блага, — осторожно заметил я, — ради вас.

— Возможно, — согласилась со мной девушка, — но это не отменяет того, что поступил он неправильно! Поэтому я решила поблагодарить вас лично. Вот и вызвалась отправиться на бал. Хотя, по идее, тут должен был выступать менее значимый представитель от императорской семьи. Так что примите мою глубочайшую благодарность, Павел.

— Да чего уж там, — смутился я, чувствуя, как утопаю в её черных глазах. Блин. Паша! Заканчивай давай уже. Усилием воли я «вынырнул», к тому же танец уже закончился.

Только теперь, провожая княжну к нашему столу, я увидел прикованные к нам взгляды и услышал гул изумленных голов. Особенно мне понравилось лицо Муравьева, который вновь появился недалеко от нас. На нем читались растерянность и полное непонимание происходящего. М-да. Устроили мы, то есть Шуйская, знатный шухер. Тем временем сама Софья вела себя так, словно ничего и не произошло. Словом, изображала обычную девушку.

Наконец она заметила и эльфийку. Вот здесь я впервые увидел у неё настоящее замешательство. Но Софья просто спросила имя у окочательно смутившейся Иви, после чего, узнав, что та теперь входит в род Черногряжских, одобрительно кивнула и показала мне поднятый большой палец. Так что, можно сказать, расовым предрассудкам Великая княжна подвержена не была.