Мастер

Однако в воздухе будто появился некий новый запах, странный и неведомый, как забавный торт за половину серебрянной храмовки в кондитерской на улице Покаяния. Залитый чем-то белым, посыпанный разноцветными крошками, размером с добрую лошадиную голову, он словно издевался над Юти, защищенный толстым стеклом.

Одаренная не могла объяснить, что же именно такого необычного в сегодняшнем утре. И это обстоятельство невероятно беспокоило ее. Она скользнула за хижину, прочь от проторенной дорожки между жилищами, и голодной лаской помчалась к воротам. Посмотреть, что же делает стража.

И когда до нужной цели оставалось всего шагов пятьдесят и пара рядов хижин, на ее пути, точно из ниоткуда, вырос Ерикан. Он без всяких слов схватил Юти за руку, развернув на полном ходу.

– Нельзя, – сказал он. – У ворот Вороны.

– И что ты предлагаешь? – нахмурилась Юти.

– Подождать. А лучше обойти город и проникнуть со стороны главного тракта.

– За это время Оливерио сто раз удерет. Ты же сам говорил, что Проповедника быстро найдут.

– Уже нашли. Сама полюбуйся.

Ерикан потянул Одаренную за собой, выводя на вымощенную камнем мостовую, которая убегала в чрево Конструкта. Правда, к воротам не пошел – плюхнулся на колени, за спинами нищих и посадил рядом Юти, а после поднял в немой молитве ладони лодочками.

Подаяние здесь просили многие. Храм Аншары находился ближе всего к Озерным вратам. И жители свободного Севера и Семиречья шли в столицу именно этим путем, через дремучие леса там, где порой и дороги никакой не существовало. В начале своего правления Витий Керай Кулен Первый намеревался построить широкие магистрали на пример тех, что уже имелись между Ближними Землями и Миелскими королевствами. Но как это часто бывает, дела более насущные и требующие непосредственного денежного участия прямо сейчас, отвлекли внимание Императора.

К тому же, несмотря на многочисленные препятствия и неудобства, паломники все равно добирались до столицы. Конечно, самым прибыльным местом для милостыни являлся пятачок у самого храма Аншары. Однако там все уже было давно занято и поделено. Потому попрошайкам из Подконструкта приходилось искать свое место под солнцем здесь, снаружи, у Озерных врат.

И даже тут имелись определенные правила. Ближе всего к страже садились пришедшие раньше, остальные растягивались живой цепью с двух сторон от дороги. Порой нищие устраивались за спинами других – на тот случай, когда какой-нибудь богатый северянин бросит горсть медяков в толпу. Впрочем, надеяться на это – значило остаться точно голодным, ибо подобное происходило необычайно редко.

Но попробуй Ерикан сесть вперед, то под одобрительный смех стражи тут же получил тумаков от тех, кто пришел прежде. Да и не хотел старик лезть туда, как поняла Юти, желая оставаться незамеченным.

Путников, несмотря на вступивший в полную власть день, было немного. За четверть часа прошло всего несколько человек – пара мелких торговцев с ближайших деревень (таких бедных, что у них даже охраны не было), да какой-то грязный оборванец. Потому нищие больше болтали между собой, обсуждая последние новости.

– А лица у него и вовсе нет. Кожа содрана, мясо обглодано до костей, а глаза высосаны, – вещал дряхлый и худой, как лист, старик, шепелявя беззубым ртом.

– Ты-то откуда знаешь, старый хрыч? – лениво и совсем беззлобно спросил один из попрошаек.

– На рассвете ходил к храму, как того требует богиня. И услышал разговор двух гвардейцев.

– А чего тебе делать у храма? – рассмеялся толстый мужик средних лет с крысиными глазками. – Уж не на дар ли рассчитывал?

– Не твоего ума дела, – огрызнулся старик. – Коли не умеете слушать, так и говорить не стану.

– Ну, будет тебе, Гомир, – подал голос другой нищий. – Не слушай ты этого дурака. Что еще сказали-то?

– Что ночью кто-то убил Проповедника. Да не просто убил, а так изуродовал, что на нем живого места не оставил. Лицо обглодал, уши, нос и язык отрезал, а сердце вырвал голыми руками.

Ерикан удивленно посмотрел на Юти, на что девочка отрицательно помотала головой. К слову, как бы Проповедник что рассказал, отрежь она ему язык? А без ушей он не услышал бы вопросов. Вот нос и правда не особо был нужен. Однако Юти оказалась не столь искушена в заплечном мастерстве и не додумалась избавить Его Непогрешимость от ненужной части тела.

– Брешет, старый пройдоха, – бросил тип с маленькими крысиными глазами и даже махнул рукой. Впрочем, тут же получил несколько ощутимых тычков от тех, кто сидел рядом.

– Вот тебе святая длань Аншары, – сложил перед собой руки лодочкой старик. – Именно так все и сказали. А уже после, когда домой возвращался, меня у врат остановили. Дескать, приказ у них теперь такой, всех в город впускать, никого не выпускать.

– И как же ты здесь оказался? – не унимался крысоглазый.

– Господин Шарн Дрисо увидел меня. И сказал своим: «Пропусти, это Гомир, его все знают. Каждый день в храм шляется». Остальных до сих пор вон держат.

Старик указал на Озерные врата. Там действительно царило необычайное оживление, слышались возмущенные голоса и ругань. Юти и сама заметила, что за все время, пока они здесь находились, из города не выезжала ни одна повозка и не прошел ни один человек. Что само по себе представлялось необычайно редким явлением.

Лишь спустя полчаса из Конструкта с определенной заминкой потянулась вереница людей.

– Почему они стали всех выпускать? – спросила шепотом Юти Ерикана.

– Сама смотри, – буркнул в ответ учитель.

Ну да. Сама смотри, сама подумай, сама реши. Будто необычайно трудно просто ответить на вопрос. Юти засопела, чувствуя, как против воли разгорается на левой ноге единственное кольцо разума. И спустя какое-то время она увидела рослого мужчину с узкими плечами, чуть сутулого и несуразного, словно слепленного из двух худых карликов, одного из которых поставили другому на плечи.

Каждый, кто намеревался выбраться из Конструкта, останавливался подле него, о чем-то говорил с незнакомцем, а тот, после непродолжительного прикосновения, кивал и стража выпускала горожан.

– Миели, – тихо произнесла Юти. – Что-то связанное с яснознанием?

– Именно, – ответил Ерикан, глядя совсем в другую сторону. Обычно Одаренные с кольцом разума используют яснознание для предметов, узнать, что написано в книге, не читая ее. Или, что еще чаще, оценить стоимость драгоценного камня, попавшего в руки. У ювелиров часто можно встретить ирхов-миели. Но это другой случай…

Ерикан на мгновение замолчал, потому что мимо, по направлению в город, проследовала телега, нагруженная добром. Более того, ее сопровождали четверо конных воинов в легких доспехах, обшитых мехом. Северяне, не иначе, причем, прибывшие издалека.