Мастера кругов. Тетралогия
Шрифт:
Белиндор устало плюхнулся на горячий песок, а после набрал его в руку и начал играться, понемногу выпуская тонкую струйку из слегка разжатого кулака.
– Но мы же не можем все бросить?! Нам нужен план, как перехитрить ренианцев, как пробраться в эту сокровищницу?
– Нет, Мальдрус, нам нужно лететь обратно, скоро начнется испытание War Soul, у нас нет времени даже на дорогу до Земли.
– Ты серьезно все еще думаешь о турнире, Илиан?! И это после того, что мы все узнали сейчас там внизу?! В жопу турнир! Там, на родине Джорелла, прямо сейчас находится нетронутый архив самого императора, настоящий рог изобилия древних и могущественных знаний! У меня у одного встает при мысли об этом? Не важно,
– Вонючем?! Ты сам записался на него, если ты вдруг позабыл. Или ты всерьез веришь, что в тех архивах ты найдешь некое оружие или способ, как расправиться с муликанцами?! Где гарантии, Мальдрус… где гарантии того, что там есть хоть что-то, помимо блеклого совета о том, кто же такие эти сущности?
– Илиан прав. Я тоже хочу узнать, какие секреты сокрыты там, но если не явлюсь на турнир, уже никакие тайны не будут иметь значения, ведь мой народ будет уничтожен или порабощен. У меня есть обязательства, огромный груз ответственности, который несу только я, мне нельзя бросать все и, радостно высунув язык изо рта, бежать навстречу тайнам и приключениям.
Мальдрус разочаровано опустил глаза, тяжко промычав на выдохе.
– Я понимаю тебя, Джорелл, у тебя есть более важные дела… у всех нас. Но, прежде чем мы вернемся, позвольте кое-что предложить в последний раз. До испытания каждый из нас серьезно подумает, верит ли он в таинственную угрозу из тени и на что он готов пойти для того, чтобы узнать истину. Ведь если мы правы - ничто не имеет значения по-настоящему, только те тайны, что хранятся в тех архивах. Ни твоя месть вождю с армией купленных наемников, Белиндор, и уж тем более, ни твое исправление ошибок прошлого, Илиан. Я знаю, почему ты здесь и поверь мне, в мире есть еще много тех, кто способен остановить Аренлэйка. Наше же предназначение куда более велико, чем чье бы то ни было. Лишь тебе, Джорелл, мне нечего сказать, ибо твоя жизнь в твоем народе, а без него тебе нет смысла продолжать ходить по миру, поэтому, я понимаю твой отказ.
– Мальдрус…
– Помолчи, Илиан, дай мне договорить. Тебя и Белиндора я попрошу, как следует подумать, стоит ли ваша смерть на каком-то турнире вашего неоценимого вклада в будущее мира? Лишь нам четверым приоткрылась завеса величайшей тайны и только глупец просрет такой шанс, глупо померев ради мести. Даже я, как бы сильно мне ни хотелось освободить свой народ от рабства, понимаю, что на этот раз мне нужно остыть и подумать, пусть до этого мне и хотелось только убивать, резать, сжигать и жить в свое удовольствие, уничтожая каждого муликанца, до которого могли дотянуться мои руки. Поэтому, когда испытание окончиться, я буду ждать вас на этом самом месте и те, кто придут, автоматически соглашаются отбросить все ради поиска ответов. Даже если весь мир заклеймит нас преступниками после побега с турнира.
– Какая речь, браво, маэстро! Вот только тебе легко говорить, ты-то итак самый опасный и разыскиваемый преступник в мире! – почти смеясь, прокричал Белиндор.
Мальдрус с удивленным лицом почесал висок и голосом полным глупого безразличия сказал:
– Да? А, ну да…
Глава 14. Один на миллион
Глава 14
Один на миллион
Психопат, человек, поборник справедливости, Сокрушитель миров,
Давно потерянный наследник могучей империи и великий воитель,
Это самая сумасбродная шестерка финалистов, что я видел,
И даже когда останется лишь двое из них, я не могу предугадать,
Кто же победит.
Марендрайт(с)
Город визжал от ужаса, зная, кто к нему идет. Голоса кричали о срочной эвакуации, призывали бежать без оглядки. Его защитники были растоптаны, убиты, они забыли, каково это, быть проигравшими -
глупцы. Они умрут, многие из них, дрожь навсегда останется с теми, кто выживет, покуда будут жить воспоминания об этом дне.Мольбы ублюдка не могли унять жажду крови, гнев, что дергал за ниточки. Палец дрогнул на курке, и мозги вместе с внутренностями разлетелись по серому пласту, прекрасное зрелище от которого взгляд получал удовольствие. Запах выжженной земли и прожаренных врагов сводил с ума, это прекрасное чувство, когда ты и есть чертова армия.
– Посмотри на себя, ты же сдох! А-ха-ха!
Мальдрус помнил тот день лучше остальных – первый раз, когда муликанцы познали страх, первый раз, когда мир впервые узнал о нем во всеуслышание. Ему никогда не забыть тот прекрасный миг, когда он понял, что может что-то изменить, может бороться, мстить за свой народ. Мир сделал планетарцев суками, что словно стая шакалов нападали толпой на тех, кто был не в силах противостоять такому количеству, но илуний уровнял шансы, дал возможность показать трусам, где их место.
В тот день он поклялся, что навечно и без устали будет вести свою войну, пока маликанцы не станут свободными, пока они не воспрянут духом, сбросив с себя оковы. Но что есть свобода, когда за углом притаился Армагеддон? Мальдрусу нужно было решить, как ему следует поступить в сложившейся ситуации, а пока, лишь ворота перед ним отделяли его от новой битвы во славу публики.
***
Белиндор стоял рядом с Мальдрусом, у маликанца был серьезный, озадаченный вид. Впервые он не ржал, слово гиена и не отпускал свои ненормальные шуточки, видимо, слишком серьезно подошел к вопросу об участии в турнире.
«Ну, а что я?» - спросил себя Белиндор.
Воитель, что прослыл опасным ублюдком лишь потому, что ублюдки окружали его, потому, что они отняли у него нормальное будущее. Из беспомощного мальчишки, что плакал на груди мертвого отца, он стал одной из бурь этого мира. Существо, что искало мести, но одновременно с ней и справедливости, словно пытаясь усидеть на двух стульях одновременно.
Белиндору казалось, что пока он не свершит то, что так желает, пока кровь вождя Кизендора не будет стекать с острия его клинка, ему не видать покоя. Какое ему дело до каких-то там существ, которых может, и нет, а если и есть, как долго они будут разваливать вселенную прежде, чем появятся? Зато месть вот она, рукой падать. Между ним и заветной мечтой стоят всего лишь пять планетарцев, ничто по сравнению с миллионами до этого.
Пока Кизендор дышит, пока правит бринроками и продолжает пожинать плоды праздности на костях отца Белиндора, не видать воителю покоя. Но от чего-то сердце было не в порядке, от чего-то оно словно умоляло подумать еще раз.
А в этот момент ворота уже заскрипели, впуская шум толпы и солнце.
***
Яркие лучи ударили в глаза илкарца, и он улыбнулся, сожмурив один глаз и слегка прищурив второй. Пока другие отворачивались и прятались от яркого света, он принимал его всей грудью и душой, а затем нес эти лучи по всей вселенной.
После тяжелой битвы, посреди пепла и ужаса, в тишине мирного дня или же в мгновении депрессии и одиночества, он всегда находил свое местечко под солнцем, закрывая глаза под лучами новой звезды, что освещала ту или иную планету.
Очень немногие могли похвастаться тем, что прошли столь долгий путь, как Илиан. Он родился, когда его народ впервые получил электричество, тридцать с лишним тысяч лет назад. Пережил восемь мировых воин на своей родной планете, видел рассвет своей империи, и ее первые попытки отправиться в космос, он сражался и убивал больше раз, чем все люди, вместе взятые за всю историю человечества. Видел первый контакт с другими расами, свергал императорскую династию вместе с братьями, одного из которых усадил на трон.