Мастера острых сюжетов

В общении с другими Мередит был тактичным, но мнение свое отстаивал с упорством, достойным уважения. В языковых средствах он довольно неразборчив, если раздражен, может вспылить. Имеется документальное подтверждение того, что однажды он наговорил такого, что бывший министр внутренних дел заявил буквально следующее: “… к сожалению, мистер Мередит не проявил достаточной серьезности в выражении своей позиции, что недостойно государственного деятеля его уровня”.

Как я уже говорил, если Т.Х. раздразнить, от него можно услышать все, что угодно. Он использовал слова в совершенно невероятных значениях, составлял затейливые словосочетания, отчего все его указания и наставления приобретали отчасти фантастический оттенок.

В эту минуту он сидел в своем кресле, отклонившись назад до критического угла, и отчитывал беднягу инспектора, почтительно примостившегося на краешке стула по противоположную сторону стола.

— Но позвольте, Т.Х., — оправдывался инспектор, — там ничего не было!

По настоянию мистера Мередита, подчиненные обращались к нему, называя только инициалы “Т.Х.”, что подвергалось постоянной критике со стороны вышестоящего руководства.

— Ничего не было! — с сарказмом повторил он. — Боже праведный!

Он резко выпрямился. Полицейский инспектор от неожиданности отпрянул.

— Пончик несчастный, — заорал Мередит, барабаня ножиком из слоновой кости по пресс-папье.

— Я не пончик, — угрюмо заявил инспектор, — я полицейский.

— Полицейский? — воскликнул комиссар. — Вы хуже пончика, вы — морковка! Боюсь, из вас сыщик не получится никогда!

Мередит с сожалением покачал головой. Инспектор Мэнсус с улыбкой смотрел на своего начальника. Дело в том, что Т.Х. еще ходил в школу, когда тот уже служил в полиции.

— Вам не хватает ни мудрости, ни хитрости, — продолжил комиссар, — в вас сочетается невинность внебрачного дитяти и заторможенность деревенского архиерея. Ваше место, Мэнсус, в церковном хоре, а не в полиции.

Мистер Мэнсус молча выслушал гневную тираду босса. Чем мог закончиться этот вызов “на ковер”, одному Богу известно, однако в это мгновение в кабинет вошел сам начальник полиции Джордж Хейли.

Благородная седина в волосах, орлиный нос, усталые глубокие глаза под клочковатыми бровями наводили ужас на всех его подчиненных, кроме Т.Х., которому было плевать на все на этой грешной земле и почти на все за ее пределами. Кивком головы начальник полиции приветствовал Мэнсуса.

— Ну, Т.Х., — сказал он, — что новенького о нашем приятеле Каре? — С этими словами Хейли отвернулся от него и стал пристально рассматривать расстроенного Мэнсуса.

— Очень мало, — ответил Мередит, — расследованием занимается Мэнсус.

— И он ничего не нашел? — прорычал начальник.

— Он нашел все, что можно было найти, — парировал Мередит. — В моем управлении работают полицейские, а не волшебники. Кроме того, сэр Джордж, у нас совершенно не было времени.

Джордж Хейли ухмыльнулся.

— Мэнсус сработал отлично, — продолжал комиссар, — хотя трудно оценить результат, если ты не можешь даже четко сформулировать задание.

Начальник полиции устало опустился в кресло и вытянул перед собой длинные худые ноги.

— Задача состоит в следующем, — сказал он, скрестив руки на животе и уставившись в потолок. — Мне нужна информация о некоем Ремингтоне Каре. Этот богатый грек приобрел дом на Кадоган-сквер, кроме того, он владеет роскошным замком в горах Албании. Кара — прекрасный наездник, меткий стрелок и сносный пилот. В лондонских кругах его положение остается неопределенным. Веских причин для переезда в Лондон у него не было. Молчалив. Отрицательно высказывался по поводу нашего климата.

Мередит кивнул Мэнсусу, и последний, пробормотав что-то вроде благодарности, откланялся.

— Теперь, когда нас никто не слышит, — сказал он, усаживаясь на край стола, — позвольте узнать, чем вызван такой внезапный интерес к одному из столпов общества?

Мередит достал из кармана пачку сигарет и с величайшей осторожностью вытащил одну из них.

Джордж Хейли грустно улыбнулся.

— Мой интерес — это интерес организации, которую я возглавляю, — сказал он. — Можете считать, что я интересуюсь людьми с различными отклонениями. Недавно Кара обратился к нам с несколько необычной просьбой. Вероятно, он опасается покушения на свою жизнь и настаивает на установке прямой телефонной связи между его домом и нашим главным офисом. Ему было предложено в случае необходимости связаться с ближайшим полицейским участком, но это его не удовлетворило. По его словам, он поссорился с одним из своих соотечественников, который пообещал рано или поздно перерезать ему глотку.

— Все это я уже знаю, — терпеливо выслушал комиссар. — Но если вы желаете приоткрыть еще несколько страниц этого секретного досье, я готов слушать дальше. Ужасы будут?

— Ужасов не будет, — прорычал сэр Джордж, вставая. — Но я хорошо помню перестрелку македонцев в южном Лондоне и не хочу повторения этой трагедии. Если кому-то хочется крови, пусть сводят счеты где угодно, только не в столице.

— Конечно, сэр, вы полностью правы. Я тоже за то, чтобы они убрались куда-нибудь подальше. Но если это все, что вы знаете о Каре, позвольте несколько расширить границы вашей осведомленности. Он реконструировал дом на Кадоган-сквер и превратил свою спальню в настоящий сейф…

— В сейф? — переспросил Джордж Хейли, подняв брови.

Мередит кивнул в ответ.

— Вот именно. Он усилил конструкции стен, все деревянные перекрытия сменил на железобетонные, добавил еще одну стальную дверь с внутренним засовом. К окнам подобраться невозможно, внутренние коридоры перекрываются наглухо. Спальня может выдержать длительную осаду.

— Что еще? — с интересом спросил начальник полиции.

— Дайте подумать. — Мередит уставился в потолок, задумался на мгновение и добавил: — Обстановка в спальне довольно проста, там есть большой камин, старинная кровать, в стену встроен стальной сейф, дверь которого видна через окно. Это может подтвердить дежурный полицейский, чей маршрут обхода включает Кадоган-сквер.

— Откуда вы все это знаете? — спросил начальник полиции.

— Я был в его спальне, — просто ответил тот. — Втерся в доверие к его слуге, кстати, — он повернулся к столу и написал на листке блокнота чье-то имя, — завтра он будет уволен, нужно помочь найти бедняге место.

— Вы не заметили там ничего особенного?

— Нет, сэр, абсолютно ничего. И дом и его хозяин в полном порядке. Конечно, он несколько эксцентричен, но не более. Он заявил о своем намерении проводить я Англии всего три месяца в году, остальные девять — за границей. Кара очень богат, стремится к власти и не имеет родственников.

— Значит, его ждет виселица, — заключил начальник полиции, вставая.

— Сомневаюсь, — возразил Мередит, — богачи редко попадают на виселицу. Чаще эта судьба уготована тем, кто вечно находится в погоне за деньгами.

— Тогда берегитесь, Т.Х., — улыбнулся Хейли, — насколько я знаю, вы всегда испытываете недостаток в средствах.

— Клевета чистейшей воды, — парировал комиссар, — но если говорить о банкротах, следует упомянуть Джона Лексмана. Кстати, я виделся с ним сегодня. Вы его знаете?