Мастейн. Автобиография в стиле хэви-метал
Шрифт:
На протяжении многих лет более чем несколько человек направляли в мой адрес обвинения в лицемерии в связи с вопросом выступления с так называемыми сатанинскими группами. Как я пытался объяснить, это сложный вопрос. Прежде всего, теперь я гораздо более уверен в своей вере, чем в 2002-ом, когда впервые впустил Бога в свою жизнь. Моя духовность в значительной степени является моим личным делом, и той вещью, защищать и объяснять которую я вообще не считаю нужным. Но я полагаю, что когда вы пишете книгу, вам требуется быть откровенным насколько это возможно – вы находитесь в подобных обязательствах перед читателем. Поэтому буду откровенен. Я никогда не говорил, что не буду выступать с сатанинскими группами. Я не настолько глуп, чтобы делать такие огульные обобщения. Сказал я вот что: я не буду гастролировать с сатанинскими группами. Турне – это деловое соглашение, в котором я активный и добровольный участник. Фестиваль или одиночное выступление включает в себя множество
Кроме того, существует проблема в определении термина. “Сатанинский” - обобщающий термин, применяемый к практически любой группе с темной окраской. И иногда этот термин неправильный. Slayer – прекрасный тому пример. Люди могут задаться вопросом: “Как может Дейв говорить в один год, что не будет гастролировать с любыми сатанинскими группами, а на следующий отправляться на гастроли со Slayer?”
Ну, по правде говоря, когда я впервые получил спасение, были вещи, которых я не знал.
Это похоже на старую поговорку о том, когда готовишь: “Когда есть сомнения, отложите, что делаете”. У Мегадэт были возможности выступать с некоторыми другими группами, но некоторые из их текстов песен и музыка вызывали у меня дискомфорт. Я лишь хотел убедиться, что мне потребовалось время, чтобы начать играть с некоторыми группами. У меня долгая, и временами желчная история отношений со Slayer и Керри Кингом. Мы оба швырялись друг в друга обвинениями, с давних пор и до того момента, как я стал никем иным, как истинным христианином. Но Керри не сатанист, и Slayer не сатанинская группа. Мне потребовалось время, чтобы освоиться с некоторыми оттенками подобных терминов и необязательно чувствовать себя под угрозой, связывая мрачность с каждой группой.
Теперь я принимаю решения, рассматрвая каждый конкретный случай в отдельности. Это же так просто.
Я понимаю, что иногда религия, или отказ от религии, может быть самой главной вещью. Я знаю людей, которые играют в сатанинских группах, которые не особенно верят в то, чем занимаются. Может быть, они циничны. Может, они просто потерялись. Иногда я чувствую необходимость быть вокруг мрачных групп, если только ненадолго, просто для собственного утешения и назидания, так что я могу быть счастливым, что больше не пойду по этому пути. Я был там, чувак. Я могу сказать, какие люди настоящие, а какие нет, и для меня очень важно иметь возможность сказать: “Эй, я счастлив. Я вышел. Я нашел лучший путь”. Дело в том, что большинство людей, ставших христианами, сделали это так, как те чуваки по телевизору. Не радикалы, как я – люди, которые действительно рискуют и иначе принимают духовность. Знаете, есть целое движение детей, татуированных и одетых в черную одежду, которые исполняют тяжелую музыку, и у них отличные группы…и они верят в Бога. И в этом нет ничего плохого. На самом деле, одна из тех вещей, которую я бы хотел сделать в остаток карьеры, это помочь детям найти безопасное место исполнять рок-музыку. Я бы хотел, чтобы у меня это было, когда я был моложе.
Однако, дело вот в чем. Я провел много времени в качестве новогообращенного христианина, пытаясь получить комфорт в собственной шкуре. Бывали времена, когда я чувствовал себя спокойно и хорошо; бывали также времена, когда мне казалось, что я задыхаюсь. Лишь летом 2005-го я начал чувствовать гармонию между своей духовной и музыкальной жизнью. Это на самом деле произошло во время Gigantour, ежегодного шестинедельного хэви-метал фестиваля, который я задумал как ответ на множество фестивалей, возникавших на всем музыкальном ландшафте. Gigantour позволил мне стать лучше как в качестве музыканта, так и бизнесмена. Это было мое детище, и я обожаю его. Во время одного памятного концерта в Далласе, 2 августа, несколько парней из различных групп джеммовали вместе под песню Pantera 'Cemetary Gates', в память о покойной гитаристе группы “Даймберге” Дэрелле Эбботте. На протяжении многих лет у меня случались неприятные встречи с парнями из Pantera. Что могу сказать? Я был выскомерным алкоголиком и наркоманом. Было не трудно нажать на правильные кнопки, и когда Фил Ансельмо подходил к микрофону и говорил: “Нахер Мастейна”, во время разгорева перед выступлением Мегадэт во время турне 'Countdown To Extinction', это задело одну или две. Я сказал несколько нелестных вещей о музыке Pantera, и война началась. Но когда Даймберг был убит на сцене сумасшедшим фанатом в конце 2004-го, я подумал, что настало время отбросить всю эту херню. Я внес свой вклад в хвалебную речь на MTV и позже признал невероятные гитарные фишки и нежный дух Даймберга в открытом письме на своем вебсайте. Это был долгий путь к оттаиванию отношений с остальными участниками Pantera, и сыграть соло Даймберга на 'Cemetary Gates' остается одним из самых теплых моих воспоминаний о Gigantour.
Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на бессмысленные сражения. Я бы предпочел просто исполнять музыку и проводить время с теми людьми, которых люблю и уважаю. Эта мысль пришла мне в голову, когда я стоял на сцене стадиона Обрас в Буэнос-Айресе, в Аргентине, 9 октября 2005-го, на музыкальном
фестивале Пепси. Какая ночь, какая публика. Мы не выступали в Аргентине в течение нескольких лет, а теперь они были здесь, неустанно и безумно радуясь нам, повторяя каждое слово каждой песни - распевая долбанные гитарные партии, Господи! Это было все равно, что у тебя в наличии 25 000 бэк-вокалистов. Я снова почувствовал себя, как ребенок, как будто хотел этого всегда. И поэтому, прежде чем уйти со сцены и отправиться домой, я наклонился к микрофону и дал им свое обещание: “Я хочу поблагодарить всех вас за то, что пришли сегодня сюда и составили нам компанию этим вечером. Надеюсь, вы отлично провели время, потому что мы – без сомнения! И мы вернемся!”И я имел в виду то, что сказал. Мегадэт в той или иной форме, будет жить. И я тоже.
Эпилог: Три катера и вертолет
Один из моих любимых снимков. До этого турне мы никогда раньше не использовали пиротехнику.
Фотография сделана Робом Шеем
Я сижу в проекционном зале в Фокс Студиос в Голливуде, смотря черновой монтаж кинофильма Уилла Феррелла. Мне очень нравится находиться здесь, поскольку это место представляет еще одну креативную сферу для исследования. Меня попросили представить некоторую оригинальную музыку в качестве сопровождения к фильму, так что моей задачей было просмотреть фильм и представить себе необходимый вид гитарной работы для двух конкретных сцен. Весьма интересно, если говорить начистоту, в том, чтобы быть приглашенным в этот мир. Я гитарист, исполняющий музыку в жанре трэш-метал, и нас нечасто приглашают в мейнстрим. Однако высокобюджетное летнее кино с участием Уилла Феррелла касается мейнстрима, поэтому я не могу не ощущать прилив волнения.
Кино идет, и я смотрю его больше для вдохновения, чем ради развлечения – странное ощущение, вне всякого сомнения.
“Прямо сюда” – говорит кто-то. “Вот где ты нам нужен”.
Я наклоняюсь вперед в своем кресле. Разговор о долгом, странном, замечательном опыте. Как же я сюда попал? Внезапно мое внимание отвлекается. Музыка наполняет проекционный зал, подавляя диалог на экране, или может быть, это мне так только кажется, потому что я мгновенно ее узнаю. В киноиндустрии это называется “заполнитель”, музыка, которая никогда не будет использована в качестве музыкального сопровождения или саундтрека к фильму, предназначенная лишь для того, чтобы заполнить соответствующее место, чтобы дать фактическому композитору представление, что ему требуется для работы. Она служит и вдохновением и руководством одновременно.
Или в моем конкретном случае, раздражением.
Я поворачиваюсь к своему помощнику, Исааку. Ни один из нас не произносит ни слова. Но я могу сказать, что мы думаем об одном и том же: Металлика? Твою мать, вы что разыгрываете меня?!
Исаак работает со мной уже несколько лет, достаточно долго, чтобы знать, что нет ничего более вероятного, чтобы вывести Мастейна из психического равновесия, чем неожиданное упоминание Металлики. И в этом случае все получилось настолько неожиданно, насколько могло.
Слышишь, Дейв? Вот что нам требуется! Что-то, что звучит как Металлика, но при этом не Металлика. Сможешь это сделать? Ну, пожалуйста?
На мгновение я свесил голову, а затем улыбнулся. И Исаак улыбнулся. А затем мы начали смеяться. Иногда мир настолько порочен, что тебя может спасти лишь чувство юмора. Я понимаю в тот же миг, что это никогда не закончится.
Это никогда…блядь…не кончится.
Когда-то будут опускать мой гроб в землю, готовясь сыграть для меня в последний раз (‘A Tout le Monde’ отлично подойдет), и кто—нибудь оставит диск Металлика в проигрывателе.
Я искренне стараюсь изменить свой взгляд по поводу всего этого. Нельзя так долго держать в себе обиду. Это просто опасно для здоровья. К сожалению, иногда мне кажется, что самый эффективный способ зарыть топор войны это бросить его в затылок черепа твоего врага. Именно так я считал пару месяцев назад, получив электронное письмо от Скотта Йена из Anthrax, завершавшееся словами: ‘Увидимся в Кливленде 3 апреля, ага?’
Я понятия не имел, о чем он вообще говорит.
“Что будет в Кливленде?”
Очередное электронное письмо вскоре пришло на мой почтовый ящик.
“Извини, моя ошибка. Я думал, ты знаешь. Металлика будут введены в Зал Славы Рок-Н-Ролла, я думал, ты тоже там будешь”.
“Извини” – ответил я. “Ничего об этом не слышал. Передай всем привет от меня, ладно?”
А теперь о том, что на самом деле произошло. Разумеется, я знал, что Металлика будут введены в Зал Славы Рок-Н-Ролла. Эта новость была объявлена еще осенью 2008-го. Я постарался выбросить ее из головы как можно быстрее, полагая, что даже если вы захотите докопаться до самой сути, все это было связано со мной…да ничего общего это со мной не имело.