Мать демонов

Когда дверь открылась, женщина уставилась на баночку в руках. Это служанка: должно быть, пришла спросить, что госпожа желает на обед. Нужно вести себя, как обычно. Тогда никто не догадается.

– Чего ты хочешь? – Дженна вышла вперед, поправив на плечах накидку.

– Это господин, хозяйка, он вернулся… Вы просили доложить.

Дженна усмехнулась. Конечно, просила: она ждет Ильхата несколько дней, а он все не вернется с охоты. За одной только разницей – хозяйка не просит, а требует.

Лестница, лестница… бесконечный водопад, уходящий вниз. У подножия ждет Рами, и он улыбается. На всякий случай Дженна улыбнулась в ответ. Нужно вести себя, как обычно. Никто не должен догадаться, даже он.

– Все в порядке, мама. Все хорошо.

Увидев ее, Рами притянул ее к себе и обнял.

– Они не придут?

Зрачки серые, цвета морской волны. Цвета старости. Это Картхис, только вот почему он хмурится? Неужели Картхис ее подозревает?

– Кто они? Кто должен прийти? – Рами заглядывает ей в глаза, будто что-то высматривая. Неужели он тоже? Никто не должен знать!

– Стражи, они… Мы ведь ждем стражей?

Отчего-то лицо сына становится каменным и сереет. Ей даже кажется, будто он сам страж, пришедший забрать ее… да не важно, куда.

– Нет, мама, мы никого не ждем.

Отстранившись, Рами кивает слуге у нее за спиной и проходит мимо, уходит…

– Тогда куда ты ездил?! – Дженна развернулась. Никогда еще сын не позволял себе просто уйти. Пройти мимо, будто ее здесь нет.

– Все в порядке, мама. Я ездил к наместнику…

– Он… – женщина задохнулась от страха. Нет, она не может сказать это здесь. Здесь слуги, им нельзя знать.

– Он сделал меня новым хлыстом, мама. Тебе нужно отдохнуть, ты устала.

– Как я могла устать, если я недавно проснулась? – женщина оглянулась. – И… где твой отец? Я думала, он поехал с тобой.

– Он будет к вечеру, мама. Я все объясню, пойдем… Я сам, – кивнул он служанке. Почему она везде ходит за ней? Почему…

…Мать и сын поднимаются по лестнице. Они поднимаются так каждый раз: изо дня в день, из месяца в месяц. Молодой господин, Рамлаад Усир, приобнимает ее за плечи и уводит наверх. Всегда уводит.

– Почему ты новый хлыст? – доносится сверху пронзительный голос. – Хлыст этого города твой отец!

Постояв у подножия лестницы, слуги разбредаются по своим делам.

Логово снов

Их одежды цвета тумана, белены и макового молока, а речи их полны лжи и видений. Их храм называется Домом Снов, но правильней назвать его Домом Дурмана – в месте, где он стоит, из-под

земли исходят испарения: они туманят взгляд, путают мысли и насылают мороки.

Жрецы поклоняются Дритану, Владыке Снов и Белому Господину: тому, что не владеет землей, стадами и храмовыми дружинами – но к его голосу прислушиваются цари. Его голосу – а также его слуг. Как видите, и от дурмана бывает толк, ведь кто из жрецов могущественней белых?

Меннеф Летописец

Он вошел в Дийяр на рассвете, вместе с полусотней путников.

По холмам от реки расползался туман, грязными лохмотьями укутал стены и башни. Они все ждали и тихо переговаривались – точно не решаясь потревожить предутреннюю мглу: крестьяне, торговцы, горожане, кому не посчастливилось жить в пределах стен… Как они уживаются со своим заработком? Каждый день встают затемно, чтобы часы спустя добраться до склада или причала в гаванях? Тамес признал, что не имеет понятия. Он был во многих уголках Царства, но городская жизнь оставалась для него загадкой. Слишком редко он выбирался за пределы чисто убранных кварталов.

Тяжелые, окованные медью створки натужно заскрипели – аккурат, когда над крышами поплыл низкий гул. Сердце Атамы, бронзовый гонг в храме времени – он первым возвещал новый день. Ему вторили низкие и высокие, грубые и звонкие голоса гонгов со всего города. Было приятно вновь оказаться в месте, где измеряют время. Ученый дал зарок никогда впредь не пускаться в столь долгий путь.

– Полумесяц за вход, четыре за провоз телеги! – крикнул одетый в серое стражник.

– Как пройти… – начал Тамес и вложил в его ладонь медь, но тот лишь закричал:

– Медяк за вход! Живей, не то не поспеете до караванов!

Он пересек гулкий зал на нижнем этаже башни и вышел с другой стороны, на пыльную привратную площадь. Солнце пока не добралось до побеленных стен, однако купола горели огнем, а мрамор верхнего города слепил глаза. Здесь были дикари из Рассветных королевств: белолицые, светловолосые, в штанах вместо шаровар и бесформенных рубахах. Встречались и степняки с юга, и пара наемников, и жрец в накидке из вороньих перьев… Ученый понял вдруг, что не знает, как себя вести с этими людьми. Он привык к меценатам. Те слушали его речи, спорили до хрипа – но никто не норовил схватиться за нож.

– Мир твоему дому, – Тамес обратился к торговцу, что продавал фрукты и жареный миндаль. – Как мне пройти к Дому Снов?

– С заката? – прищурил глаза лоточник. Седая бородка его и одежда пропитались пылью.

Конец ознакомительного фрагмента.